Соблазнить дьявола - Мейсон Конни - Страница 42

— Господи, Девон, кажется, я никогда не смогу вдоволь тобою насытиться, — задыхаясь, прошептал Диабло. — С той ночи в «Колесе Фортуны» я ни о чем не могу больше думать, кроме любви к тебе. Я хочу тебя, моя прелесть, и твое тело говорит мне, что так же неистово желаешь меня. — Его слова холодной лавиной обрушились на Девон.

— Нет! Не трогай меня! — Вместо того чтобы нежно прильнуть к массивной груди Диабло, Девон начала изо всех сил отпихиваться от своего соблазнителя. — Я не хочу тебя. Никогда не позволю сделать то же самое снова. Такое право есть только у моего мужа.

— Как же ты остановишь меня? — Губы Диабло растянулись в хищную улыбку. — Если я заставил тебя возжелать меня один раз, то смогу это повторить снова. Забудь своего жениха и подумай об удовольствии, которое ты сможешь разделить со мной.

— В следующий раз я не буду такой доверчивой, как тогда, — сурово отрезала Девон. — Теперь я не такая наивная, как в прошлый раз. Не так просто соблазнить меня ласковыми словами.

Вместо ответа Диабло схватил Девон на руки, понес на кровать и опустил на мягкую поверхность. Встав над нею на колени, Диабло прижал ее к постели всем своим весом.

— Оставь надежду, лапочка. Ты у меня в руках, и не имеет значения, хочешь ты или нет.

— Тогда приступай, — с вызовом бросила Девон и безвольно замерла под ним. — Покончим с этим побыстрее.

Диабло тоже замер. Нет. Так с ней нельзя. Силой здесь ничего не добьешься. Он заставит ее захотеть его, докажет, что он нужен ей так же неотвратимо, как и она ему. Он разметал ее ноги в стороны и устроился между ними. Горячие руки скользнули по мягким икрам, упругим бедрам, животу и снова вернулись к внутренней поверхности бедер. Он ласково провел ладонями по груди, животу и опять по бедрам. Девон затаила дыхание, мысленно приказывая своему телу не реагировать, но оно не слушалось.

Он сосредоточил свое наступление на груди: провел мизинцами по соскам, помассировал мягкие податливые бугорки, прежде чем его рот властно захватил набухшие бутончики сосков. Диабло стоял на коленях между раздвинутыми ногами Девон, выражение лица было сосредоточенным и серьезным, глаза отливали серым холодом стали и оставались беспощадными. Вдруг Диабло превратился в человека, которого Девон не могла узнать: он наводил ужас, всколыхнул нечто примитивное и непонятное ей.

— Кит, нет… — Девон не отдавала отчета в том, что вспомнила запретное имя. Она отчаянно пыталась сомкнуть ноги, но он не давал ей осуществить это, нежно лаская мягкую норку, ведущую к наслаждению.

— Ш-ш-ш… Не бойся, — нежно произнес он, ощутив драгоценную влагу, которой он так настойчиво добивался. Однако ему хотелось большего.

Девон импульсивно отпрянула, когда Диабло наклонил голову и поцеловал ее между ног. Горячий пыл его влажного рта, прижатого к самому заветному местечку ее тела, заставил ее испытать нечто необыкновенное, о существовании чего она даже не догадывалась прежде.

— Нет, нет! Ты не должен.

Шок от того, что он совершал с нею, подвел ее к краю пропасти, в которую она неминуемо упадет. Его рот — раскаленное клеймо, столь откровенное лобзанье — невыносимая пытка, от которой Девон превращалась в огонь, но все еще боролась с эротическим наваждением. Обхватив руками бедра Девон, он прижимал ее еще крепче к себе, а язык продолжал нежный массаж. Чувствуя скованность Девон и страх, Диабло произнес:

— Не бойся, любимая. Позволь мне. — Затем он снова продолжил свою мучительную пытку, и язык опытного мастера любовного наслаждения раздвигал, искал и орошал влагой нежнейший центр ее естества.

— Кит! — его имя сорвалось с ее губ в тот момент, когда экстаз захватил и закружил в вихре восторга и упоения, от которого ей стало удивительно легко. Она очнулась, когда Диабло, сорвав с себя одежду, склонился над ней, и его прямой и твердый меч был уже готов к бою.

— Девон, моя маленькая шалунья, что ты вытворяешь со мной. Я полностью покорен тобой. Если бы я не знал тебя, то, наверняка, подумал бы, что… — его слова иссякли, лицо выразило крайнее изумление. То, что он только что сообразил, требовало времени и серьезного размышления, поэтому лучше оставить это невысказанным до поры до времени.

Затем все мысли улетели прочь, когда он овладел ее телом. Его влажная теплота обволакивала и манила, пока любовная пытка не превратилась в сумасшедший галоп любви, которая, словно дикий мустанг, подгоняемый страстным шепотом, срывавшимся с их уст, уносила обоих к высотам поднебесья.