Шейх - Мейсон Конни - Страница 21

Мысленно проклиная все на свете, Зара повиновалась. Вода была теплой и источала восхитительный аромат. Тело девушки охватила приятная истома, она прислонилась спиной к бортику и закрыла глаза.

Даже не видя Джамала, она чувствовала на себе его обжигающий взгляд. Шейх не сделал даже попытки приблизиться, он просто стоял и смотрел.

Принцессе стало не по себе; ее веки дрогнули и открылись: в черных глазах шейха пылал жаркий костер желания.

— Ты бы не мог отвернуться? — робко попросила она.

Он молча опустил взгляд и вышел, но через минуту вернулся и положил на край бассейна свободный халат с поясом.

— Надень это, когда закончишь, и приходи ко мне в постель. Не бойся, сегодня тебе ничего не грозит. Это не то, что мне надо: я слишком устал, а ты слишком тревожишься за отца.

Зара не смогла сдержать вздох облегчения и позволила себе немного расслабиться. Ей надо немного подумать. Что будет с отцом? Неужели султан приговорит его к смерти? Как сделать так, чтобы Джамал не отдавал отца Мулаю Исмаилу? И что может она предложить ему взамен?

Ответ пришел сам собой — четкий и ясный, и пугающий своей простотой. У нее есть только одно, что может заинтересовать шейха, — она сама, ее тело.

Когда Зара вошла в спальню; Джамал лежал на постели, рассеянно глядя сквозь окно на усыпанное звездами небо. Он улыбнулся и жестом пригласил ее приблизиться.

— Ложись, ты, должно быть, совершенно измучена.

— Как ты узнал, что отец явится за мной сегодня? — спросила Зара, осторожно присаживаясь на краешек огромной кровати. — Кто предал его? Я не смогу уснуть пока не услышу ответа.

— Никто его не предавал, — шейх не собирался лгать ей. — Когда мы с Гapyнoм ездили в горы, он нашел след походного костра, а сопоставить факты было совсем несложно. Караваны никогда не проходят так близко от Эдема. Я знал, что рано или поздно Юсуф придет, дабы выкрасть тебя, и решил на всякий случай усилить охрану. Как видишь, я не ошибся.

— Отпусти его.

— Да ты в своем уме? Мне еще не надоело жить, а предать Мулая Исмаила равносильно самоубийству. Султан никогда мне не простит, что я держал Юсуфа в своих руках и дал ему уйти. Ложись спать, Зара. Я слишком устал, чтобы спорить с тобой.

— Ты хочешь меня, Джамал?

Он вздохнул и закрыл глаза.

— Даже больше, чем ты, наверное, представляешь. Но я не желаю обладать тобой впопыхах, посреди ночи. Так я только все испорчу.

— Я хочу поговорить с отцом. Ты позволишь?

— Поговорим об этом завтра, — тяжело вздохнул Джамал. — Быть может, тогда тебе и удастся меня уговорить, но не сейчас.

Такой ответ не вселял особых надежд, а Заре непременно надо было переговорить с отцом до его отправки в Мекнес. Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, и сказала:

— Я предлагаю тебе сделку: ты устроишь мне встречу с Юсуфом, а потом получишь кое-что взамен.

Джамал, казалось, заинтересовался ее предложением. Его глаза медленно приоткрылись, и он внимательно посмотрел на девушку.

— И что же кроется за этим «кое-что», маленькая шалунья?

Насмешливый негромкий голос шейха заставил ее поежиться.

— То, что ты так страстно желаешь, — с трудом выговорила она.

— Это я могу взять и без твоего на то разрешения. Я же сказал, что обстоятельства изменились.

— Без моего разрешения? Значит, силой? — возмутилась Зара. — Зато не «впопыхах» и не «посреди ночи»? Я что, блюдо плова, что меня даже сцрашиватъ не надо, прежде чем съесть?

— O дорогая, я вижу, ты снова меня не поняла, — вздохнул Джамал. — Мне не надо твоего разрешения, потому что в тех отношениях, которых хочу я, вообще нет таких понятий, как разрешить или запретить. Там все можно — и мне, и тебе. Я уже говорил и готов повторить снова: недалек тот день, когда ты сама, по доброй воле, а не по принуждению или из-за тревоги за судьбу своего отца, придешь ко мне. И тогда ты будешь хотеть меня не меньше, чем я тебя. Впрочем, ты все равно не веришь в это… пока не веришь. Так что я готов заключить с тобой сделку, но другую, не ту, что предлагаешь ты. Эго даже не сделка, а, скорее, договор, по которому мы оба сможем… перестать быть врагами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Утром Зара проснулась оттого, что у нее онемело плечо. Она пошевелилась и поняла, что лежит в объятиях Джамала.

События прошедшего дня нахлынули на нее горькой волной. Ей удалось уснуть лишь на рассвете: всю ночь, вернее, весь остаток ночи она пролежала в напряжении — ожидая, что шейх попытается овладеть ею. Но он сдержал слово. В конце концов, его тихое размеренное дыхание успокоило ее, и она провалилась в черную бездну сна.

— Как спалось моей маленькой злючке? — раздался у самого ее уха голос Джамала. — Плохо. Я привыкла спать одна, а от твоих тяжелых рук у меня ноют плечи, — честно ответила Зара.

— Мне очень жаль. — Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. — Знаешь, мне нравится трогать тебя — всю тебя, но особенно твою грудь. Она — само совершенство, а твои соски, такие темные и упругие, напоминают спелые вишни, которые я так люблю.

Зара демонстративно отодвинулась от него подальше.

— Мы хотели кое-что обсудить, — напомнила она. — Когда я смогу увидеть отца?

— Ах да, сделка… — прищурился Джамал. Он отлично помнил их вчерашний разговор и сейчас, на свежую голову, полагал, что наговорил тогда много лишнего. Нельзя было столько обещать. Впрочем, они все равно еще ни о чем недоговорились.

— Хорошо, принцесса, давай поговорим об этом. Пусть каждый из нас изложит свои предложения, и мы попробуем прийти к согласию. Начинай.

— Ты говоришь, что хочешь меня, господин. Очень хорошо. Отныне ты сможешь наслаждаться моим телом, пока тебе это не надоест. Взамен же я прошу только одно — отпусти моего отца.

— Нет, Зара, — усмехнулся шейх. — Я не могу освободить Юсуфа, и тебе это известно. Теперь послушай меня. До тех пор, пока твоего отца не отправят в Мекнес, ты сможешь каждый день навещать его. А в качестве благодарности ты будешь охотно, не сопротивляясь, делить со мной постель всякий раз, как я того пожелаю. Заметь, я не имею в виду, что обязательно стану брать тебя, мы можем просто спать вместе. И еще одно оставляю за собой право пытаться соблазнить тебя в любое другое время всеми доступными мне способами, и ты не должна мне мешать. Я хочу, чтобы твоя вынужденная покорность стала в конце концов действительно добровольной.

— Это совершенно неприемлемо, господин.

— Вот именно, господин. — В голосе Джамала зазвенел металл. — Не забывай, ты моя рабыня, и мне незачем торговаться с тобой — ты и так всецело принадлежишь мне. Я поступаю так лишь потому, что не хочу брать тебя силой. Почему не твое дело. Если угодно, считай это капризом своего хозяина. Но злоупотреблять моим терпением я тебе не советую. У тебя нет прав, и горе тебе, если ты заставишь меня вспомнить об этом. Если же ты сейчас примешь мои условия, то, во-первых, навсегда простишься с конюшней, а во-вторых, серьезно облегчишь жизнь своего отца.

Зара прикусила губу, лихорадочно соображая. Она чувствовала, что скоро терпение Джамала достигнет предела. Джамал и так обращался с ней куда мягче и снисходительнее, чем любой другой мужчина, окажись он на его месте. И это, пусть и против ее желания, приносило свои плоды: шейх уже не вызывал в ней прежней неприязни, она все чаще стала замечать, что он красив, благороден и даже… добр.

Возможно, само внезапное решение отдаться ему в обмен на свободу отца тоже было не случайно — девушка с удивлением поняла, что он ей не противен и вполне может стать ее первым мужчиной. Трудно сказать, что здесь перевесило чашу весов: его терпение и умение ждать или дикий, природный инстинкт самки, выбирающей для первого спаривания самого сильного и красивого партнера. Как бы то ни было, сейчас на карту было поставлено две судьбы — судьба отца и ее собственная, и Зара обязана была использовать свой единственный козырь.