Пленница Быстрого Ветра - Мейсон Конни - Страница 8

Быстрый Ветер вытащил ее на мелководье, с неприязнью покачивая головой.

— Ты, что же, совсем ничего не умеешь, женщина?

Не умеешь ездить верхом, не умеешь плавать. Моя сестра, как все индейские девушки, научилась плавать, когда была совсем маленькой.

— Я же не индианка, — возразила Ханна, судорожно глотая воздух. — Ты хотел утопить меня?

— Будь я достаточно умен, дал бы тебе захлебнуться.

Ханна попыталась выбраться на берег, но он грубо толкнул ее назад.

— Снимай одежду.

Она испуганно посмотрела на него.

— Нет!

Индеец рванул на ней платье, и, к его удивлению, оно буквально расползлось в его могучих руках. Презрительно фыркнув, Быстрый Ветер сорвал с девушки остатки платья и отбросил лохмотья. Ханна испуганно вскрикнула, увидев, как ее одежда уплывает вниз по течению. Под платьем у нее ничего не было, кроме ветхой рубашки, которая тоже разорвалась и уплыла вслед за прочим тряпьем.

— Что ты делаешь? — девушка опустилась в воду, прикрыв скрещенными руками обнаженную грудь и присев на корточки.

Она была худенькой, бледной, испуганной и беспомощной как новорожденный ребенок.

— Пытаюсь тебя отмыть.

Набрав пригорошню песка, он свирепо стал тереть ей кожу, очищая грязь со спины, рук и шеи. Когда Быстрый Ветер поднял Ханну на ноги, чтобы оттереть все остальное тело, она съежилась и отскочила.

— Нет! Нет! Не трогай меня!

Быстрый Ветер отступил, внезапно осознав, какое у нее нежное белое тело, маленькие упругие груди, длинные стройные ноги. «Как можно быть такой худой и в то же время женственной?» — ошеломленно удивился он. Соски у нее были розовыми, а груди казались похожими на маленькие круглые яблочки, которые так хотелось попробовать. Волосы на потаенном местечке были не каштановыми, как ее шевелюра, а темно-золотистого оттенка, и они блестели, словно сверкающая медь в лучах восходящего солнца.

При виде обнаженной девушки он почувствовал, как прилила кровь к низу живота, и отвел глаза. В мгновенном озарении Быстрый Ветер понял, почему мужчины готовы были платить деньги, чтобы обладать ею. Но еще более удивительным казалось то, что без грязных разводов ее лицо вовсе не было таким непривлекательным, как раньше.

Он смог лишь вымолвить:

— Вымой волосы тоже.

Спутанная масса грязных волос спускалась по спине. Смущенная до слез, Ханна поспешила опуститься в воду, доходившую ей до талии при погружении. Ни один мужчина никогда не видел ее нагой, и приходилось с горечью признать, что первым оказался индеец.

Быстрый Ветер стоял у кромки воды, как статуя, бросая вызов величайшим произведениям искусства. Он наблюдал за Ханной из-под полуопущенных век, солнце освещало его бесстрастное лицо. Он не мог отвести глаз от девушки, окунувшей голову в воду и промывавшей волосы песком. Через несколько минут блеснули бронзово-рыжеватые пряди, пронизанные золотистыми нитями, и он невольно вспомнил медные завитки, венчающие потаенное местечко. Его тело ответило быстро и неожиданно.

Несмотря на худобу Ханны: впалые щеки, длинную тонкую шею, костлявые ключицы, плоский живот и выступающие бедра — яростное желание пронзило Быстрого Ветра. Стал твердым и напрягся его член, взбудораженный неожиданной и необъяснимой потребностью обладать этой женщиной. Наверное, Сломанный Нос прав, угрюмо подумал он, эта женщина — шлюха и следует использовать ее, как шлюху. Но когда она обернулась и взглянула не него, вид этого маленького, слабого тела и немая мольба, застывшая в зеленых глазах, потрясли юношу. Он возмущенно фыркнул. Какой же он воин-чейен, если не может совладать со своими мужскими желаниями?

Ему следует испытывать презрение, ненависть и полнейшее равнодушие к белой пленнице. Однако, эта ничтожная, не стоящая внимания женщина нашла в его душе уголок, о существовании которого он даже не подозревал! Сломанный Нос был недалек от истины, обвиняя его в снисходительном отношении к пленнице, насмешливо подумал Быстрый Ветер. Белые убили его соплеменников, отняли земли и пытаются стереть его народ с лица земли. Как может он чувствовать что-либо кроме ненависти к этому бледнолицему, бесполезному существу? Он должен был убить женщину, как только перестал нуждаться в ее помощи.

Ханна осмелилась взглянуть на Быстрого Ветра, удивившись, почему он так странно смотрит на нее. Что мелькнуло в его глазах — ненависть? Но она не сделала ничего такого, чтобы он ее возненавидел! Взгляд девушки скользнул вниз, и она испуганно вздрогнула, заметив, как напряглась его плоть. Бурный отклик тела индейца потряс ее. Разве мог бы он испытывать столь сильное желание, если бы считал на самом деле свою пленницу уродливой? Ханна понимала, какой худой и некрасивой она кажется мужчинам, и до сих пор гордилась своей способностью оттолкнуть их и остаться нетронутой. Что же недоступное взорам других мужчин увидел этот индеец?

— Мне нечего надеть, — обратилась к нему Ханна, окончательно промыв волосы.

Быстрый Ветер нашел в сумке рубаху из оленьей шкуры, оставленную одним из друзей. Держа рубаху в руках, он ждал, когда Ханна выйдет из воды.

Она нервно сглотнула слюну:

— Я стесняюсь.

Быстрый Ветер одарил ее ледяной улыбкой.

— Можешь путешествовать голой, если хочешь, но солнце прерий сразу же обожжет твою белую кожу.

Он отвернулся.

— Подожди! Я надену рубаху. Положи ее на землю. Только не поворачивайся!

Быстрый Ветер хрипло рассмеялся, вновь обернувшись:

— Я не знал, что белые шлюхи так скромны. Можешь не притворяться передо мной, женщина, потому что мне известно, кто ты. Я испытываю лишь презрение к женщинам, которые продают мужчинам свое тело. Может быть, я отдам тебя соплеменникам в деревне, как предложил Сломанный Нос. Теперь, когда ты вымылась, они могут и не обратить внимания на твое безобразие и белую кожу.

Ханна задохнулась от возмущения. С чего Быстрый Ветер взял, что она шлюха? Разве он не знает, что она сбежала от мистера Харли, потому что тот собирался ради своей выгоды заставить ее одаривать благосклонностью постояльцев? Нет, конечно же, нет, ответила сама себе Ханна. Откуда Быстрый Ветер может знать?

— Я вовсе не такая, как ты думаешь, — возмущенно запротестовала девушка. — Не мог бы ты отвернуться, чтобы я вышла из воды?

Скрестив руки на своей бронзовой груди, Быстрый Ветер отказался отвернуться:

— Твое тело не соблазняет меня, женщина.

Ханна вспыхнула, живо вспомнив, как напряглась его плоть несколько минут тому назад. Не отрывая глаз от его лица и опасаясь глянуть ниже и снова увидеть возбуждение странного индейца, Ханна вызывающе вздернула подбородок и медленно пошла к берегу.

Быстрый Ветер задумался, удивляясь, зачем он подвергает себя такому мучению. Должно быть, он истосковался без женщины, если его возбуждает костлявая белая девушка, лишь несколько минут тому назад казавшаяся ему чрезвычайно отталкивающей. Но теперь в ней на самом деле ничего отталкивающего не было. Вода стекала с грудей и блестела в золотистых волосках, обрамлявших лоно. Зрелище было столь волнующим, что Быстрый Ветер стремительно отвернулся и пошел прочь, проклиная свою белую кровь. Он испытывал желание обладать женщиной, которая достойна была лишь презрения.

Белой женщиной.

ГЛАВА 4

Ханна храбро пыталась сохранить достоинство, что было довольно трудно сделать, сидя верхом на лошади впереди Быстрого Ветра. Ее ноги были открыты взору, потому что кожаная рубаха доходила только до колен. Когда Быстрый Ветер заметил, что ей трудно держаться на лошади позади него, он настоял, чтобы она села спереди. В кольце рук индейца, в опасной близости к нему, Ханна чувствовала, как кружится у нее голова от тепла его тела и замирает сердце от предчувствия опасности, не имеющей ничего общего с той угрозой, которая нависает над всеми, попадающими к индейцам в плен. Нет, все было гораздо сложнее.

Быстрый Ветер неуклонно продвигался на север, ни на минуту не забывая о женщине, уютно устроившейся спереди от него. Захват пленных не был редкостью. После побоища на Сэнд-Крик чейены охватили набегами обширные равнины своих владений, убили множество поселенцев, а женщин и детей захватили в плен. Оставляя за собой следы грабежей, поджогов и убийств, чейены продвигались на север в безопасный край, где протекала река Паудер-Ривер и жили племена сиу. Быстрый Ветер присоединился к ним зимой 1864 года и совершал набеги вместе с воинами сиу, возвращаясь затем в деревню.