Леди-колдунья - Мейсон Конни - Страница 9

— Тогда я сам вас раздену и при этом получу удовольствие. — Он насмешливо улыбнулся. — Вам решать.

Алекса бросила на него испепеляющий взгляд и не шелохнулась.

В следующий момент он оказался рядом с ней и сжал в объятиях. Его губы впились в ее губы, а язык ворвался во влажные глубины ее рта.

Алекса перестала сопротивляться и прерывисто вздохнула. Адам замер, потрясенный ее реакцией, но тут же справился с собой и сорвал с нее сорочку и халат.

Пораженный, он не мог отвести от нее глаз. Алекса чувствовала на себе его взгляд, и ее била дрожь. Кожа у нее была кремовая, как цветок магнолии, соски — коралловые. Фигура — само совершенство.

— Вы красивы! — вырвалось у него.

Он погладил спелые выпуклости ее грудей, и она задрожала от возбуждения.

— Нет! — воскликнула Алекса, опомнившись.

— Да, миледи. — Адам еще крепче прижал ее к себе, продолжая ласкать.

Затем положил на кровать и лег рядом.

— Не нужно, Адам, — умоляла она. Ее большие фиалковые глаза блестели от слез, но это его не тронуло — он теребил языком ее груди до тех пор, пока она не закричала.

Адам намеревался просто изнасиловать ее, удовлетворить свою похоть. Но против собственной воли ласкал ее, желая исторгнуть из ее груди сладострастные стоны. И тут же вспоминал о том, что она отродье дьявола и шлюхи. И что, овладев ею, он осуществит свою месть.

Адам спокойно разделся, раздвинул ей ноги коленом, намереваясь проделать все грубо и быстро.

Алекса напряглась от прикосновения его плоти и умоляюще посмотрела на него. Его плотно сжатые губы казались высеченными из гранита. Взгляд был ледяным. Алекса вспомнила ту ночь, когда потеряла девственность в объятиях Лиса, и по щекам ее скатились две слезинки. Он был таким нежным, таким осторожным, не то что Адам.

— Продолжайте. — Ее голос зазвенел. — Сила на вашей стороне. Делайте ваше гнусное дело. Я не стану умолять и взывать о милосердии. Вы, Адам Фоксуорт, хладнокровный негодяй!

От ее слов и игры чувств на ее лице решимость Адама рухнула, как карточный домик.

— Алекса, милая моя Алекса, — простонал он, дыша ей в ухо, — я не могу причинить вам боль. Я хочу ласкать вас. Хочу, чтобы вам было приятно, а не больно.

Он целовал ее глаза, нос, трепещущую жилку на шее, губы. Целовал до тех пор, пока дыхание ее не участилось.

Он вошел в нее медленно, с наслаждением, прильнув губами к ее губам. Охваченная страстью, Алекса не сдержала радостного крика. Ее кровь превратилась в поток раскаленной лавы.

Хриплый стон сорвался с губ Адама, и оба вознеслись на вершину блаженства.

Почти стемнело, когда Алекса проснулась в объятиях Адама. Она почувствовала на себе его взгляд и испугалась, увидев странный блеск в его глазах.

— Не думайте, миледи, что победили меня. Я всего лишь мужчина, а вы — красивая страстная женщина.

Наступило молчание. Алекса буквально лишилась дара речи. Он все еще помышляет о мести, хотя только что нежно ласкал ее.

— Ничего другого я от вас и не ожидала, — сказала она наконец.

— Знай я, что вы не девственны, вел бы себя иначе. Я думал, земля не вспахана.

— Как вы смеете разговаривать со мной в такой омерзительной манере! — возмутилась Алекса. — Я рада! Рада, что вы не первый!

— А кто первый? Чарлз? Я полагал, что помешал ему обесчестить вас тогда, в беседке. Или вы отдались ему раньше?

— Не ваше дело! — «Пусть думает что хочет, — решила Алекса, — я не стану ему сообщать, что невинности меня лишил Лис».

— Впрочем, это не имеет значения. — Адам небрежно пожал плечами. — Ведь гордый Джон Эшли полагает, что его дочь обесчестил Фоксуорт. — Его глаза потемнели.

Адам встал, оделся и ушел, но через некоторое время вернулся в сопровождении слуги, с подносом в руках. Слуга накрывал на стол, а Адам развел в камине огонь и зажег лампу, поскольку уже стемнело.

— С сегодняшнего дня мы будем ужинать в вашей комнате, — пояснил Адам, бросив многозначительный взгляд на кровать. — Таким образом сразу после ужина я смогу получить удовольствие. Любовница всегда должна находиться в постели. Особенно такая соблазнительная, как вы. — Усмехнувшись, Адам жадно принялся за еду, не обращая внимания на негодующие взгляды, которые бросала в его сторону Алекса.

Сама она ела молча, кипя от бессильной ярости при мысли о своем унизительном положении. Когда наконец ей разрешат вернуться домой, весь Лондон узнает, что она была любовницей Адама Фоксуорта, графа Пенуэлла. Захочет ли после этого Чарлз жениться на ней? Если он действительно любит ее, для него это не должно иметь никакого значения, решила Алекса.

Когда ужин унесли, Адам распорядился, чтобы для нее приготовили ванну. Она запротестовала, когда он уселся на стул, собираясь смотреть, как она будет мыться, но в конце концов он настоял на своем, а потом сам вытер ее полотенцем. После чего, не дав ей надеть халат, подхватил на руки и отнес на кровать.

— Я еще не насытился вами, миледи, — сказал он, язвительно улыбаясь. — Мне просто повезло. Не всегда найдешь любовницу, способную ублажать мужчину, как вы. Чарлз, наверное, будет мне благодарен, когда я верну ему вас.

— Он вас убьет, — бросила Алекса, не в силах противостоять его чарам. — Или же вас убьет мой отец!

— Сначала пусть попробуют меня найти, — рассмеялся Адам. — К тому времени я буду далеко от берегов Англии.

— К тому времени, Адам? — спросила Алекса со слезами на глазах. — Когда вы меня освободите?

— Когда буду готов, миледи, когда буду совсем готов, — последовал суровый ответ. Адам двигался с преувеличенной неторопливостью, растягивая ее гибкое тело вдоль своего.

— На самом деле я вам не нужна, Адам, — уныло возразила девушка. — Вами движет только месть. Есть ли в вашем сердце место для других чувств?

— Оставьте мое сердце в покое, — бросил Адам. — Я не отдаю его женщинам. Но это не значит, что я не могу наслаждаться вами. Жажда мести не влияет на мою способность действовать в постели, соитие не требует участия сердца, только моего…

— Вы негодяй, — возмущенно перебила его Алекса, густо покраснев.

— Угу, — любезно согласился он. — Но при этом мы можем с вами прекрасно ладить, если вы не будете мне противиться. А теперь помолчите, и я покажу вам, на что я способен, не пользуясь своим сердцем.

Адам был превосходным любовником, изобретательным и неотразимым. Таким же нежным и ласковым, как Лис. Но когда она открыла глаза, она увидела Адама, с рыжеватой гривой и серебряными глазами, с суровым и непоколебимым лицом. Когда наконец он раздвинул ее бедра, она лежала неподвижно, закрыв глаза, забыв обо всем на свете, омываемая волнами страсти. К финалу они пришли одновременно и потом долго лежали в полном изнеможении.

Когда утром Алекса проснулась, Адама не было. Суровая Хильда сообщила, что хозяин уехал на рассвете, не сказав, куда и зачем едет. Вернулся он через десять дней. Во время его отсутствия Алексу стерег огромный человек по имени Кертис, житель близлежащей деревни.

С момента своего возвращения Адам все ночи проводил с Алексой и почти всегда бывал с ней нежен. Но иногда брал ее грубо, словно желая напомнить, что она для него ничто, всего лишь дочь человека, которого он ненавидит лютой ненавистью.

В конце первого месяца Алекса попросила освободить ее.

— Нет, Алекса, — холодно ответил он. — Удовольствие, которое доставляет мне ваше тело, все еще слишком велико, чтобы я мог вас отпустить. Вас отошлют назад, миледи, когда вы наскучите мне.

— Если вы меня ненавидите, почему обращаетесь со мной так… ласково? — осмелилась она спросить, очаровательно покраснев.

— Поймите меня, Алекса, — ответил Адам сурово. — Я хочу причинить зло вашему отцу, а не вам. Вы — всего лишь орудие моей мести. Не в моем характере плохо обращаться с женщинами. Я пытался, — продолжал он. — Видит Бог, я пытался обращаться с вами грубо, но не смог. Даже шлюха не заслуживает грубого обращения. Если я предпочитаю ласкать вас, а не насиловать, вы должны быть мне благодарны, а не интересоваться мотивами моего поведения.