Цветок желаний (Погоня за счастьем) - Мейсон Конни - Страница 34

Грудную клетку Рэма пронзила страшная боль, он напрягал все свои силы, стараясь не потерять сознание. Он знал, что если упадет, то с ним тут же расправятся без всякого промедления и жалости. Рэм должен был выстоять, должен был выжить ради Сьерры. Только в этом случае у них сохранялся шанс на спасение.

Сосредоточившись на движении ног, Рэм продолжал эту жестокую гонку за скачущей лошадью. Он больше не ощущал боли, охваченный одной мыслью и надеждой – выжить. Рэм не заметил, как стемнело и на небе показалась луна. Он едва ли понимал, находясь в полубессознательном состоянии, что была уже глубокая ночь и его мучения подошли к концу, так как отряд въехал в спящую индейскую деревушку. Лишь через несколько минут туман в мозгу Рэма рассеялся, и до его сознания дошло, что они добрались до одного из индейских поселений, запрятанных глубоко в горах. И только после этого колени Рэма подкосились и он в изнеможении рухнул на землю, потеряв сознание.

Сьерра хотела броситься на помощь Рэму, но индеец не выпускал ее из своих рук. Охваченная паникой и отчаянием, девушка видела, как воины волоком потащили Рэма по земле, а затем привязали его к столбу в центре площадки, вокруг которой располагались индейские вигвамы. Затем очередь дошла до нее. Сьерра сопротивлялась изо всех сил, но индейцы все же стащили ее с лошади и крепко привязали к тому же столбу рядом с Рэмом. А затем воины удалились в свои жилища, оставив пленников одних посреди пустой площадки.

– Рэм! Ты меня слышишь? О, Рэм, пожалуйста, ответь мне.

Рэм слышал голос Сьерры, хотя и очень смутно. Он пытался ответить ей, но не мог, во рту у него все пересохло, а язык распух и не ворочался.

– Рэм, прошу тебя, скажи хоть слово. С тобой все в порядке?

С трудом сглотнув, Рэм снова попытался ответить Сьерре, но это было почти невозможно, пересохшее горло не слушалось его.

– Г-где м-мы? – выдавил он наконец из себя.

– Они привезли нас в свой лагерь. Думаю, что все здесь легли спать. Сейчас очень поздно.

Рэм, напрягая зрение, постарался разглядеть лицо Сьерры, но в темноте он видел лишь белеющее овальное пятно.

– Они... они били тебя?

– Нет. Правда, один из индейцев все же ударил меня, но не сильно. Я очень беспокоюсь за тебя, Рэм.

– Я страшно хочу пить, если бы я утолил жажду, мне кажется, я почувствовал бы себя намного лучше. Постарайся заснуть, любовь моя. Я не знаю, что произойдет завтра, но нам необходимо подготовиться к любым испытаниям и встретить их с честью.

Сьерра грустно улыбнулась ему в ответ.

– Хорошо, Рэм, я постараюсь уснуть, – сказала она и тяжело вздохнула. Если бы Рэма не было сейчас рядом с ней, если бы она не чувствовала уверенности от одного его присутствия, Сьерра, казалось, не в силах была бы дождаться рассвета. Но вместе с Рэмом ей было ничто не страшно. Она сохраняла надежду на спасение даже в том отчаянном положении, в котором они оказались.

Сьерра открыла глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности, увидев низко склонившееся над ней улыбающееся детское лицо. Дыхание-ребенка касалось ее щеки. Малыш отпрянул, и его лицо потемнело от гнева. Он что-то сказал на непонятном Сьерре языке и ударил Сьерру под ребра ногой, обутой в мокасины. Внезапно вокруг пленников собралась большая толпа ребятишек, они воинственно потрясали в воздухе палками, угрожая Рэму и Сьерре. Вскоре к ним присоединились женщины, которые, похоже, были настроены еще более агрессивно. На пленников посыпался град ударов. Сьерра стоически терпела побои, стараясь защитить голову и лицо. Рэм пытался закрыть ее от ударов собственным телом, но это было трудно сделать. Вскоре тела пленников покрылись ссадинами, кровоподтеками, синяками и шишками. Однако в конце концов женщины и дети потеряли к ним интерес и разошлись. Увидев, что к ним приближается индейский воин – тот, который привез ее в лагерь на своем коне, – Сьерра крикнула ему:

– Воды! Дайте, пожалуйста, воды! Мы умираем от жажды.

– Перестань, Сьерра, он не понимает по-английски.

– Нет, он все понял, я уверена в этом, – возразила Сьерра Рэму, провожая взглядом удаляющегося индейца. И действительно, через несколько минут он вернулся с флягой воды, которую осторожно поставил рядом со Сьеррой.

Сьерра потянулась к воде. Но, поняв, что индеец и не думает развязывать ее, она тут же разразилась такой бранью, которую было странно слышать из уст леди. Оказывается, этот проклятый индеец просто мучил их, подвергал новой пытке. Внутренний голос подсказывал девушке, что это было только началом их мучений.

– Это совершенно бесполезно, любовь моя, он просто издевается над нами. Ему доставляет удовольствие видеть нас в бедственном положении.

Внезапно к пленникам приблизилась молодая женщина, она бросила воину что-то резкое и присела на корточки рядом с Рэмом. Взяв в руки флягу, индианка поднесла ее к его губам. Рэм долго и жадно пил. Увидев, что женщина хочет подняться и уйти, Рэм рванулся к ней, насколько это позволяли веревки, и крикнул:

– Подождите! Не уходите! Дайте попить моей женщине! Но индианка ушла, не откликнувшись на его отчаянную мольбу.

– О Боже! – простонал Рэм. – Прости меня, Сьерра. Я не знал, что все так получится.

– Все в порядке, Рэм, – промолвила Сьерра, облизывая пересохшие губы. – Ты испытывал больше мучений от жажды, чем я.

Остаток дня прошел для пленников как в тумане. На них не обращали никакого внимания, но Сьерре казалось, что индейцы готовятся к какому-то празднику. И они с Рэмом будут гостями этого праздника. Сьерра в глубине души предчувствовала, что их ждет новое суровое испытание.

К ее удивлению, через несколько часов их развязали, дали поесть и попить, отвели в кусты, дав им возможность справить естественную нужду, а затем снова крепко привязали к столбу. Время от времени к пленникам подходил воин, который привез Сьерру в лагерь, он пристально разглядывал девушку. Его темные глаза буравили ее, красноречиво свидетельствуя о намерениях индейца. Сьерра с ужасом ждала наступления ночи. Она знала, чего хотел этот человек, но не могла воспрепятствовать его намерениям.

Когда сгустились вечерние сумерки, в деревне началось празднество. Индейцы пировали и танцевали. Танец становился все более диким и необузданным.

– Сьерра, – тихо позвал Рэм девушку.

Она повернула к нему голову. На глазах Сьерры выступили слезы, когда она увидела выражение боли в глазах Рэма. Он тоже догадался о том, что ждет ее... Что ждет их обоих.

– Да?

– Что бы ни случилось этой ночью, знай: если бы это было возможно, я бы непременно женился на тебе. Я... я очень беспокоюсь о тебе. Я не говорил об этом, но есть вероятность того, что ты носишь под сердцем моего ребенка.

Сьерра широко раскрыла глаза от удивления, и они стали похожи на два круглых серебряных доллара.

– А я об этом даже не подумала. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения, ведь эта ночь, похоже, будет последней для нас обоих. Если только... – Внезапно в голову Сьерры пришла безумная мысль.

– Что «если только»? Что ты хотела сказать?

– Ничего, – отмахнулась Сьерра, она не хотела возбуждать в душе Рэма пустые надежды, которые могли принести ему горечь разочарования.

В этот момент все тот же воин, который мучил их и издевался над ними целый день, отделился от толпы своих соплеменников, танцующих вокруг костра, и нетвердой походкой двинулся к пленникам. Сьерра сразу же догадалась, что он сильно пьян. Девушка испуганно вскрикнула, когда индеец, выхватив нож из-за пояса, начал размахивать им перед ее лицом. Когда же он ловко перерезал связывавшие ее веревки, Сьерра еще больше испугалась. Она поняла, что ее час пробил. Разгоряченный индеец потащил Сьерру к одной из близлежащих хижин, и девушка догадалась, что он собирается изнасиловать ее.

Из груди Рэма вырвался стон отчаяния, чувствуя свое полное бессилие, он рванулся вперед, но связывавшие его веревки были слишком крепкими.

– Проклятие! Не смей прикасаться к ней!