Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Александров Анатолий Андреевич - Страница 22

Полковник Корнеев в раздумье повернулся в сторону своего заместителя по политической части:

– Что по этому вопросу скажешь ты, Николай Ильич?

Замполит тут же поддержал Тренева:

– Сказанное Дмитрием Васильевичем в отношении технической учебы в равной степени относится и к политическим занятиям, а также к состоянию дисциплины личного состава. Он в нашем полку сборный, еще не притерся. «Переварить» его за сравнительно короткое время, мы, разумеется, не сумели. А офицерский состав в дивизионах совсем молодой, вчерашние выпускники военных училищ, опыта работы с людьми у них не хватает. Да, что там не хватает. Нет у них вообще пока опыта. Их самих еще учить и учить…

Командир полка прервал «комиссара» на полуслове:

– Ты, Николай Ильич, настроен очень пессимистично. Что же прикажешь делать мне в таком положении?

– Я сказал, Владимир Егорович, то, что думаю. Я не паникую, но советую и тебе занять более жесткую позицию в отношении стремления командования дивизии, а возможно и армии, как можно быстрее выпихнуть наши подразделения на боевые комплексы. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Ты случайно не разговаривал вот так же с командиром 1-го дивизиона, Николай Ильич? – поставил прямой вопрос Корнеев.

– Так прямо не говорил, но я знаю, что капитан Алексеев тоже не согласен с выдвижением его дивизиона на полуготовый боевой комплекс, – ответил Павлов.

Разговор подходил к логическому концу. Дальше скрывать от своих заместителей наличие рапорта капитана Алексеева уже не имело никакого смысла. Полковник Корнеев сказал:

– Капитан Алексеев написал рапорт на имя командующего армией генерал-лейтенанта Добыша с осуждением действий командира дивизии Колосова по выдвижению 1-го дивизиона на боевой комплекс. Теперь, выходит, что он оказался не одинок. А я вот не знаю, как надо поступить с его рапортом…

– Да, похоже на капитана Алексеева, Владимир Егорович, – неопределенно высказался Тренев. – Если он чувствует свою правоту, то не очень стесняется в выборе средств, чтобы доказать ее старшим начальникам.

– Разве это плохая черта, Дмитрий Васильевич? – полковник Корнеев посмотрел на своего зама. Выдержав паузу, он закончил мысль: – И потом, надо обладать определенным запасом мужества, чтобы открыто высказаться по принципиальному вопросу. Я, например, такое поведение приветствую.

Все же командиру полка хотелось услышать окончательное мнение своего замполита. Но Павлов молчал. Корнеев, повернувшись в сторону «комиссара», спросил:

– Так что будем делать с рапортом капитана Алексеева, Николай Ильич?.. Как я чувствую, ты с ним согласен?

– Тебе надо еще раз встретиться с командиром 1-го дивизиона. Он толковый человек и наверняка понимает, что полковник Колосов воспримет его действия как прямое покушение на авторитет командира дивизии.

– Но, судя по твоим недавним словам, ты не видишь никакой крамолы в действиях капитана Алексеева?

– Не вижу, Владимир Егорович. Больше того, считаю, что Алексеевым руководят не какие-то личные амбиции, а подлинные интересы дела. Он прав и в том, что организовать работу с личным составом в гарнизоне намного легче, чем на боевом комплексе, где не развита бытовая инфраструктура.

– Вижу, Николай Ильич, что твои симпатии определились? – уточнил Корнеев.

Павлов попытался развить свою мысль:

– Кстати, Владимир Егорович, замполит Алексеева капитан Тимохов говорил мне недавно, что командир днюет и ночует в подразделении. Он потребовал от молодых офицеров составления «Личных планов роста» на год и на пять лет. Такие действия капитана Алексеева я всецело одобряю.

– Ты сам-то читал эти «Личные планы роста», Николай Ильич? В них есть полезные мысли?

– Да еще какие, Владимир Егорович… Лейтенанты Зубарев и Любас, выпускники Серпуховского радиотехнического училища, мечтают принять участие в освоении космического пространства, усиленно изучают астрономию и небесную механику.

– Вот даже как?.. Ничего не скажешь, похвальные замыслы.

Подполковник Павлов продолжал с воодушевлением:

– Командир батареи Стуров и его приборист, лейтенант Данильченко, на прошлой неделе выпустили стенную газету – «Литературную мозаику» – со своими стихами. Капитан Тимохов поместил в ней отрывок из своей повести: «Охота за ракетными секретами Третьего рейха».

– Что же, Николай Ильич, получается, я должен направить рапорт командира 1-го дивизиона по команде.

– По всем армейским законам ты так и должен поступить. Тем более что рапорт адресован командующему армией. Тут двух мнений быть не может.

Командир полка еще раз обратился к майору Треневу:

– Ты, Дмитрий Васильевич, того же мнения?

– Поговори, Владимир Егорович, один на один с Алексеевым и направляй его рапорт генерал-лейтенанту Добышу. Он – опытнейший военачальник, наверняка поможет полку в решении наших первоочередных проблем. Полковник же Колосов, уверен, не станет мстить талантливому командиру…

Показательное комплексное занятие в стартовой батарее Стурова прошло 23 августа успешно. Четко отработали операторы Зубарев и Любас, приборист Данильченко, электрики Кармановский и Лигачев. Не подкачал стартовый расчет младшего сержанта Землянского. Только в одном эпизоде сплоховал командир батареи. Просто поторопился Стуров. Не сразу прошла его команда на подъем изделия. Пришлось операцию повторить дважды. Но гвоздем занятия стала как раз установка ракеты на пусковой стол и снятие ветрового крепления. Даже не прижатая к основанию тоннами керосина и окислителя, Р-5М двадцатиметровым карандашом взметнулась вверх, вровень с массивными соснами, и… устояла!.. Большинство солдат видели такое впервые.

Когда ракету снова уложили на лафет и увезли в хранилище, старший лейтенант Стуров построил боевой расчет и доложил командиру дивизиона об окончании занятия. Капитан Алексеев отметил слаженную работу специалистов-операторов и стартовой обслуги, четкие действия командира батареи, пожелал всему личному составу подразделения и дальше совершенствовать свое воинское мастерство. Тут же капитан Алексеев доложил об окончании показательного комплексного занятия командиру полка.

В глубине души для полковника Корнеева это был настоящий праздник. До того дня, посещая текущие занятия, он как-то и не подозревал, что в недавно сформированной им части уже имеется такая слаженная боевая единица, которая при любой проверке не ударит лицом в грязь. Прямо на учебной стартовой позиции он объявил личному составу батареи старшего лейтенанта Стурова благодарность и сообщил, что подготовит специальный приказ, в котором персонально отметит особо отличившихся на занятии офицеров и солдат.

Перед тем как направить рапорт капитана Алексеева в Смоленск, полковник Корнеев все же пригласил командира дивизиона к себе. Для начала спросил его о семье. Когда Андрей Степанович намерен привезти жену и сына в гарнизон? Алексеев ответил, что если в октябре или в ноябре он получит хотя бы краткосрочный отпуск, то тогда при возвращении в часть обязательно прихватит их с собой.

Вот после такой долгой завязки командир полка и поставил перед ним прямой, главный вопрос:

– Ваш рапорт, Андрей Степанович, остается в силе?

– А вы до сих пор не отправили его в Смоленск, товарищ полковник? – искренне удивился Алексеев.

– Нет, не отправил, – ровно сказал Корнеев. – Поначалу я посчитал, что вы погорячились, да и не во всем правы. Но, переговорив с Павловым и Треневым, я убедился, что в целом ваши доводы о преждевременном переезде подразделения на боевой комплекс в Жагари верны и обоснованы. Теперь я согласен дать рапорту ход. Пусть генерал-лейтенант Добыш станет в вашем споре беспристрастным и справедливым арбитром…

– Пусть станет, – согласился капитан Алексеев.

Август вообще выдался для полка Корнеева плодотворным. До конца месяца сдали комплексный зачет все стартовые расчеты первой батареи 2-го дивизиона капитана Рунова. На подходе был еще один расчет второй стартовой батареи. Так что коллега Алексеева по Монинской академии тоже работал довольно успешно. Очень помогли командиру дивизиона в налаживании учебы на технике командиры стартовых батарей Нагорный и Смородин, выпускники артиллерийской академии имени Дзержинского. Они прибыли в часть на исходе февраля, сразу после защиты дипломных проектов, и органично вписались в работу коллектива подразделения.