Ковер-самолет (журн. версия) Иллюстрации Е.Медведева - Крапивин Владислав Петрович - Страница 19

— Бьют! — радостно и торжественно сказал Виталька. — Ай да мы!

Дома наша радость поубавилась.

— С рубахой что делать? — горестно спросил Виталька. — Полподола отрубил...

— Елки-палки, — сочувственно сказал я.

Сзади на рубашке был выхвачен кусок, будто за Виталькой охотилась акула.

Все-таки Виталька был крепкий человек. Он сначала помог мне согреть на плитке воду, чтобы выстирать перемазанные в саже белые гольфы, а потом уже отдался своему горю.

— Может, зашить как-нибудь? — спрашивал он и сам безнадежно отвечал: —Фиг зашьешь.

— А если складку сзади сделать? — предложил я, бултыхаясь в тазу. — Знаешь, как у гимнастерок!

— Ага, складку! — язвительно откликнулся он. — Какой складкой закроешь такую дырищу? Не мог уж поменьше кусок оттяпать!

— Поменьше не мог, — уверенно объяснил я, выплескивая в окно воду. — Еще чуть-чуть, и тебя бы перемололо.

— Завтра тетя Валя меня и так перемелет — не хуже часов, — обреченно сказал Виталька.

— Ну уж... Завтра утром что-нибудь придумаем.

Виталька вздохнул и развесил рубашку на спинке стула — так, чтобы не видно было отрезанного края.

Над городом разнесся удар часов: половина второго.

Утром ничего мы не придумали. Проспали. Тетя Валя не достучалась в потолок и пришла наверх.

От ее голоса и шагов мы проснулись. Сразу все вспомнили.

Виталька с размаху прыгнул в штаны, бодро крикнул «доброе утро» и постарался загородить стул с рубашкой.

Но излишнее усердие к добру не приводит: Виталька забыл вынуть из кармана часы. Карманы у него были протертые и ветхие. А часы тяжелые. Сейчас они окончательно продавили карман и скользнули вниз, повисли на пристегнутой к ремешку цепочке.

Цепочка была длинная, а штаны короткие, и часы заболтались ниже колена.

— Виталик! —удивилась тетя Валя. — Зачем ты носишь с собой дедушкины часы? Да еще таким странным образом! Это хотя и старая, но ценная вещь.

Витальна путано забормотал, что это «просто так, на минуточку... ». Вообще-то он был хитроумный человек, но врать тете Вале не умел и не любил.

Я понял, что надо спешить на помощь.

— Мы, тетя Валя, хотели их сверить с теми, что на колокольне1 Знаете, ночью мы сидим и вдруг слышим—часы бьют. Стояли, стояли и вдруг пошли! Интересно, да?

— Интересно... —озадаченно согласилась тетя Валя. — Однако я не понимаю.

В это время через открытые окна долетел до нас колокольный бой. Раз! Два! Три! Десять! (Ничего себе, поспали мы сегодня! )

— Удивительно, — сказала тетя Валя. — Я и не обратила внимания. Значит, городские часы отремонтированы...

— Мы хотели сбегать и проверить, —пробормотал Виталька. — Из окна-то не видно.

У тети Вали была, однако, привычна докапываться до самой сути.

— Зачем же вам видеть часы? Можно установить время по бою.

Виталька растерянно заморгал.

— А ведь бывает, что бой отстает, —вывернулся я. — Или наоборот. Как ваша кукушка. — Время—еще без пяти минут, а она уже выпрыгивает.

Тетя Валя любила умные объяснения,

— Ну-ну, — сказала она. — Только сначала позавтракайте, а потом ступайте. И берегите часы.

На улице Витальна загрустил:

— Что с рубашкой-то делать?

Я не знал, Спросил нерешительно:

— Может, не очень заругает?

— При чем тут «заругает»? Выспрашивать начнет, что да как получилось! И узнает, где мы ночью были. Все равно докопается — я ей еще ни разу соврать не мог толком. А тебе, думаешь, она поверила про часы? Ха-ха...

— Давай, Виталька, признаемся, —сказал я. Он покрутил головой и вздохнул:

— А ковер?

— Что «ковер»? Думаешь, отберет?

— Мы ведь обещали, что больше не будем с ковром приключений устраивать... Она не отберет, она добрая, сам знаешь. Только скажет, чтобы без ее присмотра никуда не летали. Потому что боится за нас. Или честное слово возьмет, что будем только во дворе летать. Вот тогда и покатайся]

Да, будущее нам казалось не очень радостным... Но день был солнечный, до вечера оставалась масса времени, и мы решили, что совсем падать духом пока не надо. А решив так, побежали к Ветерку. После нашего путешествия и приключений в старом доме мы его и Ветку еще не видели.

Ветерок и Ветка сидели на крыльце и чинили велосипед. Рама и переднее колесо были порядком покорежены.

— Все-таки испытывали, — укоризненно сказал я.

Ветка и Ветерок нам обрадовались. И наперебой рассказали, что их летучий велосипед удачно стартовал с бугра, но потом клюнул носом н врезался в кусты рябины. Ветерок после этого целый день хромал, а Ветка ходила с поцарапанным носом. Но это не беда, потому что они поняли, в чем ошибка. Они сделали крылья, но забыли про стабилизатор. В следующий раз не забудут.

Мы тоже рассказали о своих приключениях. Ветерок и Ветка огорчились, что их не было с нами, особенно на колокольне. Почему мы их не позвали?

— Дело было срочное, ночное, —объяснил Виталька. — Ничего, еще полетаем вместе... если все хорошо будет.

— Почему «если»? - встревожилась Ветка. Виталька печально рассказал про рубашку. Мы стали думать вчетвером, как помочь горю. Придумал Ветерок:

— А зачем тебе ее навыпуск носить? Спрячь подол в штаны, под ремень, даже лучше будет1 А в цирк сходишь и уберешь подальше. А потом видно будет.

Виталька поскреб ногтем переносицу и задумчиво сказал:

— Идея...

Но эта идея пришлась не по вкусу тете Вале. Когда мы собрались в цирк, она воскликнула:

— Виталик! Что за вид! На подоле такая прекрасная вышивка. Она сделана по народным мотивам.

— Ну их, эти мотивы! — отмахнулся Виталька. — Мне без них лучше.

— Ты просто ничего не понимаешь. Это очень красиво. Ты не видел себя со стороны.

Виталька попытался спорить, но тетя Валя сказала:

— Виталий, ты совершенно невозможный человек.

Виталька торопливо вытащил из-под ремня рубаху, опустил голову и заложил за спину ладони, чтобы прикрыть обглоданный подол. Он сделался похож на виноватую девочку. Мне стало жаль его.

— Я буду тебя маскировать сзади, —прошептал я.

— Маскируй.

Мы двинулись в цирк, и тетя Валя по дороге несколько раз удивлялась, почему я не хочу идти рядом, а плетусь позади Витальки.

Все обошлось. Мы устроились на своих местах в четвертом ряду, Виталька прижался поясницей к спинке сиденья и понемногу успокоился.

Про представление рассказывать я не буду— это не относится к нашим приключениям. Скажу только, что в этот сезон выступал у нас Карандаш и было здорово. Мы с Виталькой так нахохотались, что забыли про опасность.

Но когда наступил антракт, вспомнили.

Тетя Валя сообщила, что останется на месте, а мы, если нам хочется, можем пойти в буфет за мороженым.

Нам хотелось. Витальна взял деньги и, пятясь, как французский придворный перед королевой, выбрался с ряда на лестницу. Я за ним. После этого мы «стройной колонной»—я в затылок Витальке — направились в буфет.

В буфете была порядочная давка и очередь. Нас плотно стиснули со всех сторон, и можно стало не бояться, что кто-то заметит обрезанный подол. Минут через десять мы пробились к продавцу, взяли три эскимо —по полторы штуки на каждого —и выбрались из толпы—помятые и взъерошенные.

В дальнем уголке мы уселись на корточки под шкафчиком с пожарным краном и не торопясь уплели все три порции.

Когда мы с сожалением облизывали голые палочки, кто-то незаметно подошел и встал сбоку от нас. Мы услышали вкрадчивый голос:

— Юноши, позвольте побеспокоить вас вопросом...

Рядом стоял темный крючконосый парень в узких сиреневых брючках, апельсиновых носках и цветной широченной рубахе с пальмами и мартышками—последний крик тогдашней моды, тоска и зависть всех пижонов.

Мы не любили стиляг. Мы поднялись. Витальна вздернул подол и независимо сунул руки в карманы. Я за неимением карманов по-наполеоновски сложил руки на груди, отставил ногу в скрипучей сандалии и спросил: