Убийство из тюбика с кремом - Медведева Кира - Страница 8

— А пакетики-то сделаны полиграфически? Мы к этому моменту лежали в кровати, и мне жутко хотелось спать.

— Это я буду знать только завтра, — сказал Ниро, поворачиваясь на левый бок.

…На этот раз мне удалось удрать от завтрака. Я записала это как свою маленькую победу над огромным количеством калорий, которые мне приходилось поглощать последнее время.

Помимо расследования, которым ОН так усердно занимался в последнее время и которое почему-то отнимало так много моего времени, у МЕНЯ еще была своя собственная работа, которую я не могла оставить ни на один день.

В моем издательстве мы впервые начали печатать большие фотоальбомы, и какие-то происшествия с ними происходили каждые полдня. Начиная с того, что в цветопробах мне принесли десятка два фотографий, ушедших в красно-малиновый цвет, еще штук пять были перевернуты вверх ногами, а у двух с лишним десятков переврана подпись. Кроме того, цветоделение оставляло явно желать лучшего. Ну кто же теперь будет покупать такую лажу? Это в прошлые времена, когда выход любого подобного альбома был событием… А теперь? Когда все завалено отличной западной полиграфией. Цена, правда…

Твердо решив, что с этой типографией мы больше никогда не будем работать, я тем не менее была вынуждена расхлебывать это, издание сейчас с ними. И несмотря на то что шла третья корректура, ошибки продолжали расти и множиться. Было такое впечатление, что кто-то нарочно их делает. Я дважды решала отправиться в типографию и устроить головомойку всем тем, кто к этому приложил руку, но все, знаете ли, в последнее время некогда было…

Итак, я поехала в типографию.

Судя по всему, скандал, который я там закатила, был беспрецедентен. Они привыкли к тому, что, ссылаясь на всякие технические сложности, могут морочить издателям голову, увеличивая расходы в три-четыре раза, заставляя издателей снова и снова делать цветоделение, пробные краскооттиски и оплачивать, оплачивать, оплачивать весь их бардак.

То есть получается, весь их брак шел за счет издательства. Я их всех собрала, чему они уже были сильно удивлены, и высказалась: «Хватит, потешились вы надо мной вволю. Вот с этого момента весь свой брак будете оплачивать сами. Вы можете переделывать все еще и пять раз, и пятьдесят пять раз. Но я оплачу только конечный результат. И не думайте, что пропущу какой-нибудь брак. Мои юристы составили уже длинную претензию к вам. И согласно этой претензии, вам придется заплатить больше, чем я заплачу вам. Как за срыв сроков, так и за дополнительную работу, которую издательству пришлось проделать по вашей милости. Короче, все! Баста!»

Народ как сидел на стульях, так к ним и приклеился. Главный технолог, судя по его виду, так просто ошизел. Они еще только собирались что-то ответить, но я не стала дожидаться их воплей и была такова…

Юристы, конечно, ничего не готовили еще, но я была полна решимости повоевать с этой типографией, мне было интересно, изменится ли их отношение к работе. Эти мужики в типографии ведь как думают: раз шеф издательства баба — значит, дура! И в ихних типографских делах ни черта не понимает. На-ка, выкуси! Не на такую напали! Но, к сожалению, результаты своей сегодняшней эскапады могла узнать только спустя какое-то время.

Вечером мой любимый на меня был обижен и демонстративно дулся всю оставшуюся часть дня. Оказывается, с вечера он сделал какие-то совершенно необычайные заготовки для завтрака, а я утром удрала, не соизволив их попробовать. Самое обидное, он даже не сказал, чего же я лишилась.

Нет, совершенно определенно, надо найти способ уживаться с Ниро, с калориями и со всей этой вкусной едой. Может, мне заняться спортом, но я его так не люблю, да и времени у меня нет… нет.

Глава 6

И ТАКОЕ БЫВАЕТ

Я застала благоверного за извлечением из коробок новешенького компьютера. Ух! Аж завидно стало. Мне бы такой на работу…

— Солнце мое! Как зовут эту прелесть?! — выпалила я в полном восторге.

— Эту прелесть, как ты правильно заметила, зовут АЛ Р. Процессор Пентиум, однако! У нас его еще пятьсот восемьдесят шестым кличут. Толь-ко что начали выпускать в Штатах! — Мой ненаглядный довольно почесал ухо и стал вытаскивать из самой большой коробки здоровенный монитор. — В нашей первопрестольной, — он, кряхтя, ставил монитор на стол, — появится, я думаю, месяца через три-четыре, не раньше. Машинка только считает в шесть раз быстрей предыдущей модели, — он, довольный, созерцал свое приобретение, — ну и прочее. Но этим американам мало. Они объявили, что у них готов уже шестисотый чип и через годик они уже серийно будут выпускать на его основе компьютеры. Как тебе это?.. Да тебе не интересно.

— Как это не интересно! Я бы себе на работу такой бы взяла, да не один, между прочим, — и уже подлизывающимся тоном, — а где ты ее взял? — Я присела рядом с Ниро на корточки и чмокнула его в щечку. — А?

— Денюжку давай, да побольше. И тебе дипломатической почтой через три страны доставят.

— А зачем через три? — недоверчиво спросила я.

— Ну, ты же не хочешь платить стопроцентную пошлину за растаможку.

— Нет, не хочу, — я возмутилась, — вот еще!

— Ну вот и я не хочу. — А-а…

— Я всегда уважал твои интеллектуальные способности.

Вот такой мой любимый, ласковый и тактичный. Нет, надо с этим что-то делать. Пока я соображала, как ему отомстить за такие слова, он сообщил мне, что собирается навестить Мамашу Крокодайл, так как радикулит ее не вылечивается и она впала в депрессию.

— Хочешь со мной сходить?

— Конечно. А что, массаж ей не помог?

— По телефону она изрекла что-то невнятное насчет массажиста. Кажется, не очень-то он ей помог. Ну, пойдем посмотрим. Ты готова?

Он пристально оглядел меня с ног до головы. Я решила покрасоваться и скрутила перед ним нечто вроде тура вальса. Критик остался доволен и даже что-то пробурчал одобрительное.

— И впрямь готова.

— От тебя дождешься похвалы, как же. Может, ей что-нибудь вкусненького взять?

— На этот счет я уже озаботился.

— В Англии тебя бы назвали джентльменом.

— В таком случае в Москве мои шансы повышаются втрое.

Вот так всегда, хочешь подковырнуть его, а получаешь сама. Надо что-то делать, сказала я себе уже второй раз за сегодняшний вечер.

И мы вышли из дому. Так как Мамаша Крокодайл жила неподалеку, а вечер был прекрасный, мы решили прогуляться пешком. В красивом все-таки месте мой ненаглядный построил свой дом! Зелень кругом, птички поют. Воздух не просто чистый, а даже вкусный. Иногда, через высокие и не очень высокие заборы, выглядывают красивые дома.

Так мы подошли к дому Мамаши Крокодайл.

Дверь нам открыл незнакомый мужчина, очень своеобразной внешности.

— Здравствуйте. Мы к Мамаше Кроко… Кхм!.. — вырвалось у меня.

— К Изабелле Маврикиевне, — поправил меня Ниро.

— Проходите, — сказал незнакомец с видом царедворца и впустил нас в дверь.

Мы прошли за ним в дом, переглянувшись по дороге. Мы отличнейше знаем, что Мамаша Крокодайл живет одна. В комнате престранная личность обернулась и важно изрекла:

— Я, Семен. Карлович Пизик, массажист. Руки подать не могу, они у меня в масле, — он сделал какой-то странный жест, — проходите.

И действительно, его руки были как-то странно скручены. Я сразу представила, как тяжелое масло падает с его пальцев, а он пытается его удержать…

Голос Ниро вернул меня из моих фантазий:

— Ниро, а это моя спутница Ева.

— Я… мне очень приятно. Располагайтесь, — сказал Семен Карлович так, что я и забыла, к кому мы вообще-то в гости пришли. А может быть?.. Нет, я тут же выбросила эту дурную мысль из своей дурной головы.

— Ну как идут дела у больной? — спросил Ниро.

— Я, как врач, не могу разглашать врачебную тайну… но, — он весь подался вперед, — по секрету скажу — случай очень серьезный. — И он как-то странно посмотрел на нас поверх своих очков.

Так получилось, что мы с Ниро возвышались над ним как Эйфелева и Останкинская башни, если б они взялись под руки. Метр девяносто моего любимого и мои метр семьдесят шесть плюс каблук произвели какое-то болезненное впечатление на массажиста. В нем было от силы метр шестьдесят пять или семь. Мне показалось, что он принял это близко к сердцу. По лицу странного Семена Карловича пробежали какие-то болезненные эмоции. Однако их причину я поняла не сразу, а несколько позже.