Зеленый круг - Каста Стефан - Страница 2

— А тебе не все равно, соплячка?

Я даже забыла, что это — понедельник. У Дины черные волосы, коротко подстриженные по бокам, и длинная челка, как штора, спадающая на глаза. У нее такая грудь, что, по словам Дэвида, хватило бы на всю школу. У него вообще пунктик на груди. Но у Дины не сиськи, как в желтой прессе, а скорее баклажаны, если вы знаете, что это такое. Это мои любимые овощи.

— Тебе придется дрессировать их, чтобы стояли торчком, — сказал Дэвид, уставившись на баклажаны.

— Ты, мелочь, лучше похвались тем, что у тебя в штанах, — ответила Дина.

Дэвид долго молчал, пока остальные рыдали от смеха. Возможно, тогда он уже понял, что за птица наша новенькая. Хотя на мгновение я поверила, что сейчас он это сделает — достанет и покажет, потому что Дэвид всегда отличался непредсказуемостью. Уж я-то знаю, ведь мы встречаемся. Вскоре пришла Гун-Хелен, наша энергичная директриса, обняла Дину, и они обе исчезли в приемной. Я сразу поняла, что Дина немного особенная. Хотя здесь почти все, кроме Дэвида, ну о-о-чень особенные.

Дэвид остался у дверей приемной. Я знала, что он будет стоять до тех пор, пока Дина не выйдет. Потому что упрям как осел.

— Пошли, Дэвид, — сказала я и потащила его в класс. — Урок вот-вот начнется.

Но я никак не ожидала, что так начнется какой-нибудь понедельник. Этот больше напоминал среду или пятницу. И я поняла, что это из-за Дины. Поживем — увидим, что она такое.

Когда она вошла в класс, Бендибол посадил ее рядом со мной. Нам с Дэвидом больше не разрешают сидеть вместе, потому что мы не отлипаем друг от друга. По этой причине место рядом со мной свободно. Обычно Дэвид все равно садится со мной, но Бендибол сразу же подходит и стоит перед нами, скрестив на груди руки. Если он чертовски зол, его лицо становится пунцовым. Он стоит до тех пор, пока Дэвид не сдается, встает и ковыляет обратно за парту.

Это я придумала прозвище Бендиболу. Вы когда-нибудь видели мячик для бенди, хоккея с мячом? Тогда вы должны знать, что он ярко-красный. Таким же становится лицо нашего учителя, когда он злится. Собственно говоря, его зовут Эгон, он наш завуч и преподает шведский язык. Это один из моих самых любимых предметов.

Когда Дина села рядом со мной, я почувствовала, что от нее пахнет дымом. Я сказала, как меня зовут, поскольку считаю, что если люди не знакомы, то обязательно нужно представиться.

— Меня зовут Юдит Касперсон, — сказала я и протянула ей руку.

— Дина, — ответила она, но руки не подала. — Зови меня просто Дина. Мне так нравится. Так что, Юдит, ты встречаешься с этим малолеткой?

Не понимаю, как она нас так быстро вычислила, но Дина не такая, как все. Она очень умная. Я это знаю, ведь мы сидим вместе.

— Он красавчик, правда? — сказала я, но Дина так и прыснула. К ней сразу же подошел Бендибол.

— Если хочешь сидеть с Юдит, веди себя как следует, — прорычал он.

— Я хочу сидеть здесь, — сказала Дина. — Мне нравится Юдит.

Услышав это, я жутко обрадовалась. Так с этого дня мы стали подругами.

Дома у Дины жила собака, золотистый ретривер Плуто.

— А у меня кот по имени Пуфф, — сообщила я. — И я без него очень скучаю.

Но Дина сказала, что для нее это не проблема, потому что за Плуто есть кому присмотреть.

— Твой папа, да?

Но Дина покачала головой, и я на секунду увидела ее глаза за длинной челкой.

— Он работает в Жирапе, — сказала она.

Как вы можете догадаться, я ничего не поняла. Взглянув на мое вытянувшееся лицо, она рассмеялась и объяснила, что Жирап — это Париж наоборот. Тогда я тоже рассмеялась, а Бендибол вернулся и долго сверлил нас взглядом. Какая же она молодец, эта Дина!

После того как мы с Диной подружились, Дэвид снова стал проводить больше времени с Габриэлем, чему тот очень обрадовался. Мне было жаль Габриэля. Он ходил в одиночестве и просил всех оставить его в покое. Но мне-то известно, что все дело в его стеснительности. На нем почти всегда коричневый берет и коричневая вельветовая куртка, придающие ему несколько старомодный вид. Порой кажется, что он из другой эпохи, века из девятнадцатого. Габриэль и Дэвид такие разные, но, видимо, поэтому они и подружились. Когда они вместе, все вдруг становится на свои места: Габриэль меньше стесняется, а Дэвид успокаивается.

— Вам стоит пожениться, — сказала Дина однажды, когда Дэвид и Габриэль шли, болтая о чем-то своем. Они вечно заняты обсуждением каких-то жутко важных, по их мнению, дел.

— Мы собираемся спасти мир, — обычно заявляет Дэвид, а Габриэль краснеет и кивает, подтверждая его слова.

Габриэль учится в Фогельбу так же давно, как и мы с Дэвидом. Животных у него дома нет. Мне его жаль. Он наверняка хотел бы завести какую-нибудь зверюшку. Ему бы подошли рыбки или черепаха. Я говорила ему об этом. Но, как выяснилось, проблема была в родителях.

— Мы не можем держать животное в квартире, сказал Габриэль.

Его мама с папой вместе ездят на грузовике и работают дни напролет, а иногда и ночи. Но я считаю, что черепаха или рыбки не требуют особого ухода, ведь с ними не нужно гулять. У Габриэля есть младшая сестра Тора, она учится в городской школе. Тора помогала бы ему ухаживать за рыбками.

Габриэль мечтает стать режиссером. Его кумир — Ингмар Бергман. Слыхали такое имя? Габриэль смотрел все его фильмы по многу раз. В комнате у Габриэля стоит целая коробка с интервью Бергмана, в которых анализируются его фильмы. Иногда Габриэль вдруг останавливается и показывает пальцем на что-то, чего никто из нас не видит. Затем подносит к лицу сложенные в кулак пальцы и смотрит сквозь них, словно снимает на видеокамеру. Через некоторое время он вскрикивает, пытаясь подражать голосу Бергмана и его манере говорить:

— Это было чертовски здорово, сорри.

Сначала мне было как-то неловко. Но теперь меня это не смущает. Пусть делает что хочет.

В этом семестре мы должны подготовить видеопроект, и Габриэль нам помогает. Он изучил сотни сайтов, выбрал профессиональную видеокамеру, и школа заказала ее для нашей работы.

Комнаты Габриэля и Дэвида расположены в Синем крыле, но из-за ремонта Гун-Хелен предложила им пожить вместе. После ремонта у нас появится совершенно новое жилое крыло с бассейном, спортзалом и огромной террасой снаружи, где мы сможем отдыхать вечерами.

Нам показали проект пристройки и разрешили выбрать цвета комнат. Моя комната будет зеленой. Это мой любимый цвет. Но только не темно-зеленый, а светлее. Мне не приходилось ни с кем делить комнату, хотя я бы с удовольствием пожила с Диной. Ей и еще двум девочкам-художницам поручили расписать центральную стену в новом холле; эскизы почти готовы.

Сначала Дэвид с Габриэлем все свободное время проводили со строителями, пытаясь им помочь. Оба были уверены, что приносят пользу, хотя всем остальным было ясно, что они лишь путаются под ногами. Им позволяли носить зеленые доски для просторной террасы. Но когда Дэвид задел доской автомобиль Гун-Хелен, их выгнали со стройки. Теперь им остается лишь сидеть неподалеку, делая вид, что они разбираются в вещах, о которых мы понятия не имеем. Мне кажется, они заранее выдумывают шутки, связанные с сексом.

Мы с Диной обе живем в Красном крыле, но довольно далеко друг от друга. По вечерам мне нравится сидеть у Дины в комнате, слушать музыку и наблюдать, как она работает над эскизами. Я не понимаю, как ей удается так здорово рисовать, и часто говорю, что ей точно суждено стать великой художницей. Дина поднимает на меня глаза и пожимает плечами. На уроках рисования она нередко сидит, скрестив на груди руки, жуя жвачку и уставившись прямо перед собой. Словно все, что происходит в классе, ее не касается. Словно она где-то далеко. Когда я впервые увидела Дину в таком оцепенении, то порядком испугалась. Но теперь я знаю, что со временем это проходит. Просто ее нужно оставить в покое, наедине с самой собой. Именно так поступает наш учитель, Гусь. Но мне кажется, он просто понятия не имеет, что делать с Диной.