Адский поезд для Красного Ангела - Тилье Франк - Страница 3

– В каком состоянии было тело?

– Судмедэксперт обнаружил на теле, от груди до ступней, и на руках, включая кисти, сорок восемь резаных ран. Нанесены, по всей вероятности, фрезой или чрезвычайно остро заточенным ножом. Голова лежала на кровати, лицом к собственному телу. Предположительно отрезана электроплой. Об этом свидетельствуют полосы, оставленные от вращения режущей поверхности. Убийца обложил череп несколькими простынями, соорудив некое подобие чепца или капора…

Я присел возле кровати, мои глаза оказались на уровне матраса. Справа от меня стена, словно красными слезами, забрызганная засохшими каплями крови…

– Голова располагалась с этой стороны?

– Совершенно верно. Судмедэксперт подтвердит. Однако, похоже, глаза были вырваны из орбит, а затем вставлены на место таким образом, чтобы направить зрачки в потолок. Чтобы рот оставался открытым, между верхней и нижней челюстью были в качестве рычагов просунуты два куска дерева. Множество мелких надрезов соединяли губы с висками. Судмедэксперт также обнаружил ушиб в затылочной части черепа; это позволяет предположить, что жертва была оглушена или убита сильным ударом.

Светящиеся лучи заходящего солнца продолговатыми ранами пробороздили стены. Горечь переполняла меня. Притаившийся в темноте демон, свирепый зверь, жаждущий жестокости, в непроницаемых пеленах ночи вершил свой страшный ритуал, оставляя за собой только скорбную землю, разоренную и спаленную его яростью.

– Имело ли место изнасилование?

– На первый взгляд, нет. Следов пенетрации не обнаружено.

Неожиданно. Как оплеуха наотмашь. От спальни на сто верст разило сексуальным страданием. Обнаженная, связанная жертва, истязания… а изнасилования не было?

– Вы уверены?

– Это требует подтверждения… Однако никаких видимых признаков пенетрации.

Я обернулся к Сиберски:

– Есть ли следы взлома?

– Нет. Дверной замок, а также окна не носят никаких следов повреждения.

– Что удалось обнаружить вне дома?

– Наши люди нашли одну улику за лавровым кустом. Раздавленную раковину улитки и множество растоптанных насекомых: муравьев, крошечных паучков. Что позволяет предположить, что убийца сидел там в засаде.

– Ладно. Посмотрим, что покажут соседи. Что еще?

– Все данные в компьютере Приёр стерты. Невозможно получить доступ хоть к какой-нибудь информации. Жесткий диск отправлен в лабораторию.

– Интересно. А чем нам смогли помочь специалисты научно-технического подразделения?

Я заметил, что комиссар прислушался. Пот корками засыхал на его напоминающем сахарную голову затылке. Отвратительный, как гниющая на солнце помойка.

– Невидимого тут видимо-невидимо, – заметил технический специалист. – Повсюду отпечатков – как на Лурдской Богоматери. На спинках кровати, на комоде, на полу, на рамах. Зато мы не обнаружили ни волос, ни волокон или фрагментов кожи ни под ногтями жертвы, ни где-либо еще.

Свернутым в трубочку пластиковым пакетом для вещдоков он указал на металлический мобиль:

– Сооружение, при помощи которого ее истязали, – шнуры, блоки, крюки – отправится в лабораторию, как только я закончу детальное описание места преступления.

– Прекрасно. Каковы твои первые выводы, Сиберски?

Лейтенант воспользовался заданным ему вопросом, чтобы, приблизившись ко мне, отвести свой нос подальше от резкого запаха, исходившего от комиссара Пузана.

– Убийца с особым тщанием подготовил место преступления. Уединенно живущая, не состоящая в браке жертва, в момент его вторжения пребывающая в одиночестве. Он не скупился в выборе орудий. Дрель, болты, штыри, шнуры… Короче, полный набор для того, чтобы оборудовать себе «игровое поле». Громоздкий инструментарий, что подтверждает исключительность данного преступления. Ритм его вторжению задавали организованность, контроль и точность.

– Из чего это следует?

– Он не спешил. Мало кто из убийц может себе это позволить. Монтаж подобной системы, способ, каким он связал жертву, доказывают, что он в совершенстве владеет своими эмоциями, что никакой посторонний импульс не заставит его ускорить события или совершить ошибку.

– Например, сексуальное влечение… – Я поскреб подбородок. – Как ты думаешь, зачем он оставил дверь открытой?

– В классической ситуации я бы сказал, что причиной тому поспешность или оплошность. Но только не в нашем случае. По моему мнению, он хотел, чтобы тело обнаружили как можно раньше.

– Точно. А для чего?

– Ну… Не знаю… Чтобы доказать нам, что он нас не боится?

– Тебе знаком художник восемнадцатого века Ванлоо?[2]

– Пожалуй, нет.

– Шарль Амедей Ванлоо увековечивал на холсте преходящие детали нашей повседневной жизни, такие как мыльные пузыри, карточные домики, свет угасающего фонаря… Он придавал ценность этим обыденным вещам, удерживая их в прекрасной мимолетности. Что удивительного в рассыпавшемся карточном домике, лопнувшем мыльном пузыре или погасшем фонаре? – Я отодвинулся от окна, за которым неистовствовали последние яркие лучи заката. – Если бы мы обнаружили тело спустя несколько дней, нас бы вывернуло наизнанку от невыносимого запаха. Разложение сделало бы вид тела отвратительным, а возможно даже, останки сорвались бы с крюков и расплющились об пол. Полагаю, тогда эффект, ожидаемый нашим «художником», был бы испорчен.

– Вы хотите сказать, что… он подписал свое преступление как некое произведение искусства?

– Скажем так: он особенно тщательно позаботился о композиции сцены преступления.

Пузан производил на меня впечатление пришельца из страны, лишенной водоемов и гор, зелени и голубого неба. Оторопелый ребенок, перед которым внезапно открылись глубинные истоки жизни.

– Комиссар, сколько у вас людей?

– Пятеро.

– Вот так армия! – вздохнул я. – Ну что же… Тогда приналягте на опрос соседей. Я хочу знать все об этой женщине. Где она бывала, с кем встречалась, ходила ли в гости и к кому. Посещала ли библиотеку, церковь, бассейн? Ознакомьтесь с кругом ее чтения, ее телефонными счетами, проездными билетами. Короче, меня интересует все, что имеет к ней отношение. Кроме того, вы в кратчайшие сроки доложите мне, где можно раздобыть подобное оборудование, в частности блоки и карабины, в столь внушительном количестве, а также все эти снасти и крюки. Обойдите местные клубы скалолазов. Опросите кассиров ближайших супермаркетов, скобяных лавок, аптек. Кто знает, может, наш душегуб имеет какую-то привлекающую внимание отличительную черту. Ничем не следует пренебрегать. Поскольку вы не слишком опытны в уголовных делах, за расследованием будет наблюдать кто-нибудь из наших. Готовы ли вы, комиссар?

Повисшие кончики его усов вздрогнули, как прутик лозоходца.

– Целиком и полностью!

– А мы с вами, Сиберски, прежде чем нанести визит судмедэксперту, чем-нибудь перекусим. Начальство предупредило меня, что Ван де Вельд ждет нас в своей берлоге к десяти вечера…

– Я… мне обязательно идти с вами?

– Давно пора оторваться от компьютера и базы данных… Первое вскрытие, на котором ты лично присутствуешь, – это как впервые выдрать зуб. Потом вспоминаешь об этом всю жизнь…

Вскрытие начинается с детального осмотра обнаженного трупа, за ним следует описание состояния кожных покровов, основных физических характеристик, а также видимых признаков смерти. Строгая процедура требует осмотра обратной стороны трупа, включая волосяной покров…

Попадая в прозекторскую, я всякий раз ощущал, как распадается мое естество, словно невидимая волна бьется во мне, отделяя человека от полицейского, верующего от ученого.

Человек молча, с отвращением наблюдает за совершающим слишком механические, слишком формальные действия профессионалом, защищенным перчатками и злым лицом. Человек знает, что ему нечего здесь делать, что это крайнее оскорбление для тела, для всего человеческого, что это порочит его и будет преследовать в мыслях, в сновидениях всю жизнь, до самого смертного порога.