Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Федин Сергей

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Математики тоже шутят - Федин Сергей - Страница 24

Изменить размер шрифта:

Песнь третья

Люблю тебя, Петра творенье.

(А. С. Пушкин — А. П. Керн)

Как звать ее? Марусей? Анной? [54]

Ба! Таней! — Именем таким

Страницы нашего романа

Не первые мы освятим.

Оно приятно, очень звучно,

И с ним должны быть неразлучны

Печальный нрав и томный вид,

Зелено-желтый цвет ланит,

Простуда при любой погоде,

Трех нянь докучливый надзор,

Роман Жанлис и прочий вздор,

Но нынче все это не в моде,

И девушка в наш юный век

Вполне нормальный человек.

Итак, она звалась Татьяной.

Ее восторженный поэт

Сравнить решился бы с Дианой —

И алых губок яркий цвет,

И глаз лазурное сиянье,

И томной груди [55] трепетанье —

Все взоры привлекало к ней.

Она была всего милей,

Когда на лекции сидела

И, чуть головку наклонив,

Спеша, писала вкось и вкривь,

Меж тем как вкруг нее гудела

Толпа студентов. Как пчела,

Она прилежная была.

III

Неглинкин стройностию стана

И блеском хладного ума

Мечты невинные Татьяны

Смутил. Не ведая сама,

Она уже его любила,

Когда, стыдясь себя, следила

Из-под опущенных ресниц,

Как между тривиальных лиц

Являлся бледный лик героя,

Такой изящный и простой,

Такой печальный и живой [56]...

И вот в ней сердце молодое

Забилось страстно, и само

Ей шепчет нежное письмо.

Письмо Татьяны предо мною,

Вот я в руках [57] его держу,

Читаю с тайною тоскою,

Но вам его не покажу —

Вам не понять ни юный трепет,

Ни свежих чувств невинный лепет,

Сердечных мук, огня в крови —

Вам не понять ее любви!

Как тонко мысль ее являла

Себя среди неровных строк,

Как был изящен нервный слог,

Когда она к нему [58] писала

И предлагала щедрый дар:

Конспект и сердца первый жар.

Неглинкин, кавалер умелый,

Видавший виды ловелас,

Конверты с подписью несмелой

Вскрывал уверенно не раз.

И Тани милое посланье [59]

Его усталое вниманье

Не приковало. Даже взять

Он отказался и тетрадь,

Решив: «Какого черта, право,

Зачем мне бабская мазня?

Ведь не умней она меня, [60]

И [61] без конспекта сдам на славу!»

И вот, когда звонок запел,

К Татьяне наш герой подсел.

И молвил: «Вы ко мне писали.

Я очень тронут и польщен,

Но, понимаете, едва ли

Для чувств высоких я рожден.

А что касается тетради —

Зачем она! Потехи ради...

Ведь я анализ не учу

И заниматься не хочу».

«Ах, Женя, — Таня отвечала,

Печально голову склоня, —

Пускай [62] не любишь ты меня,

Но чем тетрадь тебе мешала?

Вчера вот у доски не взял

Ты очень легкий интеграл».

VII

«Быть можно дельным человеком

И интегралы не решать.

К чему напрасно спорить с веком,

Зачем других опережать!

Мне опостылели науки,

Меня тошнит от этой скуки.

Ну, что ты мне конспект суешь?

Ему цена-то — медный грош.

Пусть знания мои хромают,

Но погоди, придет зима,

И убедишься ты сама,

Как я "отлично" нахватаю».

И, бросивши тетрадь на стол,

В пивную наш герой пошел.

VIII

Едва дыша, от оскорбленья,

Как мрамор критский побледнев, [63]

Внимала Таня, без движенья,

Едва [64] свой сдерживая гнев,

Евгения обидной речи.

Лишь тихо вздрагивали плечи,

И непослушная слеза

Слегка [65] туманила глаза.

Когда ж Евгений удалился,

Она склонилася к рукам,

И сразу по ее щекам

Поток алмазный покатился.

Любви и горечи полна,

Так долго плакала она.

А наш герой, собой довольный,

Надев потертый редингот,

Вдоль по Тверской походкой вольной

В бар, что на Пушкинской, идет.

И там за кружкою пивною,

Компаньей окружен хмельною,

Он с легким смехом рассказал,

Как ловко Таню отчитал.

Теперь ты видишь, мой читатель:

Герой наш [66] поступил как хам,

Его за то ругал я сам,

И мне он больше не приятель.

Мне тошно про него писать,

К тому ж и песнь пора кончать...

Песнь четвертая

На экзаменах глупцы предлагают вопросы, на которые мудрецы не могут ответить.

Оскар Уайльд