Крах Мишки Мухоркина - Воищев Юрий Тихонович - Страница 16

Оказалось, что первый приз по рыболовному состязанию получил 4-й «А».

— Понимаешь, старикан,— смущённо признался Николай VI,— у них на четыре окуня было больше.

Он думал, что Мишка расстроится, но тот великодушно сказал:

— Правильно. Все равно уже не клевало.

В другой раз Мишка, конечно, начал бы спорить и доказывать, что эти результаты недействительны, так как до конца соревнования тогда оставался целый час и его команда ещё могла отыграться. Но ведь он был сам виноват — и поэтому ничего не попишешь!

Зато второй приз, трехтомник Александра Беляева, по праву достался Мишке и, значит, команде 4-го «Б». А это не пустяки, окунь был что надо! Отец говорил, что из этого окуня получилась изумительнейшая уха — два дня ели! Правда, самому рыболову ничего не досталось, его пичкали куриным бульоном, но он не унывал. Главное — признание!

Наконец, дней через десять, когда температура у Мишки снизилась до 37,5, врач, прослушав его лёгкие, весело сказал, потирая руки:

— Ну, где там ваше домашнее варенье? Теперь и чаю попить можно!

На следующий день к больному повалили ребята. Поток посетителей тянулся беспрерывно.

— Паломничество! — как сказал Вовка.

Как-то к Мишке заявились Толька Ануров и Светка. Толька принёс ему две банки клубничного джема и поспешно сказал:

— Это не я. Мамаша моя передала. Пусть, говорит, поправляется!.. А от меня — вот,— он протянул Мишке новёхонький компас и пошутил:— Хорошо быть больным!

А Светка положила Мишке на тумбочку пирожные.

— Не нужны они мне,— отвернулся Мишка, вспомнив про Анжуйского.

— Тогда я их сама съем,— застенчиво сказала Светка.— Ладно?

И съела.

Когда гости уходили, Мишка незаметно засунул Тольке компас в карман.

Но Толька вскоре примчался обратно и начал кричать:

— С ума сошел? Бери, кому говорю! Тебе он нужнее!

— Ну, смотри,— пригрозил ему Мишка.— Как только заболеешь, назад верну!

Можно было подумать, что больные не лежат в постели, а днём и ночью разгуливают с компасом по лесам и долам.

Чаще всех к Мишке заходили Санька и Вовка.

— Ты смотри не залеживайся,— строго предупреждал Санька.

А Вовка заставлял мерить при нём температуру и недоверчиво смотрел на градусник.

— Болеешь, значит...— говорил он.— Отдых себе устроил...

Мишка самонадеянно опасался, что пока он болеет, дела в 4-м «Б» пойдут прахом. Но к его удивлению, всё обстояло неплохо. И Мишка даже чувствовал себя обиженным. Значит, они могут обходиться и без него? А он-то считал себя незаменимым... Ну, это ещё посмотрим!

Однажды к нему пришла Зинка. В руках у неё были цветы. Живые.

С хмурым видом, будто делая одолжение, она сразу развила кипучую деятельность: проветрила комнату, нашла где-то вазу, налила в неё воду и поставила цветы рядом с Мишкой на тумбочку.

— Я тебя что, просил? — проворчал Мишка.

— А ты лежишь и лежи,— вспыхнула Зинка.— Мешают — могу забрать.

— Да пусть. Чего мне...

— Это ж герань. Чтоб ты понимал!

— Парниковые?..— спросил Мишка.

— Нет,— смутилась Зинка.— Помнишь, у меня на окнах в горшках стояли...

Они помолчали. Мишка сосредоточенно разглядывал потолок.

— Через два дня конец четверти...— вдруг сказал он.

— Да-да,— согласилась Зинка и заторопилась:—Мне ж идти надо... Меня девочки ждут.— И словно извиняясь, добавила:— Уроки учить надо.

— Так ты... — привстал Мишка и уже совсем по-глупому спросил:— А разве ты с ними не пластинки крутишь?

— И пластинки кручу,— ответила, засмеявшись, Зинка уже в дверях.— Чтобы ты не подслушивал.

* * *

...Наступил конец четверти. Мишка с трепетом ждал результатов.

Первыми к нему примчались Санька и Ленька.

— Ура! — тихо воскликнул Санька.

— Ура! — повторил Эхо Наоборот и вопреки своей привычке прибавил кое-что от себя: — Догнали!

— Не может быть! — оторопел Мишка.— Значит, ничья?

— А какая разница? — не понял его Санька. Он решил, что Мишка недоволен результатами.—У них такие парни!.. Они нам, пока ты болел, знаешь как помогали!

— Помогали как! — воскликнул Эхо Наоборот.— Такие парни! У них, знаешь!

— Так они ж с нами соревнуются!

— Ну и что? — рассердился Санька.— Тёмный ты человек, Мишка. Я смотрю, тебе уже полегчало. Сейчас начнём заниматься. Я к тебе приходить буду. А то ещё отстанешь.

— Отличники! Буквоеды!—процедил Мишка и засмеялся.

Он ликовал.

Наконец-то!

И только сейчас Мишка окончательно понял, что затеял всё это дело не для того, чтобы отомстить мальчишкам. Нет, сто раз нет! Просто он не мог быть один, без товарищей.

Глава восемнадцатая

КРАХ МИШКИ МУХОРКИНА

Мишка выздоровел. Быстро пробежали дни, недели, и на дворе появилась весёлая весна, обещая ещё более весёлое лето. И вот наступил торжественный момент.

В актовом зале собрались все учащиеся от первых до четвёртых классов, и директор, поздравив с окончанием учебного года, подчеркнул, что четыре класса — это не шутка, а начальная школа и ребята являются своего рода выпускниками. Ещё он сообщил, что на дворе весна, и не преминул сказать, что дети — весна человечества, цветы жизни и т.д., хотя среди них бывает и немало очень колючих.

Последнее вызвало оживление в зале.

Особенно большое внимание директор уделил 4-му «Б» и лично Мишке Мухоркину, который помогал отстающим.

«Вот оно,— испугался Мишка,— опять обо мне». И покосился на ребят, но 4-й «Б» неожиданно встретил упоминание о Мухоркине аплодисментами, Мишка так и расцвёл.

Затем выступали учителя, тоже поздравляли с окончанием учебного года и желали на «хорошо» и «отлично» провести каникулы.

На задних рядах сидели родители и радостно переживали.

В зале находились корреспондент областной газеты «Молодой коммунар», представители радио — они то включали, то выключали магнитофон, записывая самое интересное, и даже седой спецкор «Пионерки», который впервые снизошёл до их школы. Он сидел, опершись на тяжёлую трость с массивным набалдашником.

Затем дали слово Николаю VI. Он коротко пересказал речь директора, видимо не решаясь добавить от себя ничего нового.

Потом вышел корреспондент «Молодого коммунара» и предложил послушать Мишку Мухоркина:

— Пусть он расскажет нам, как их класс сумел стать передовым и в труде и в учёбе.

Под «трудом» он, вероятно, имел в виду сбор макулатуры.

Мишка, смущаясь, поднялся на сцену и начал заранее подготовленное выступление. Он не ошибся, предугадав, что этого не миновать.

— Мы все учились понемногу,— задекламировал Мишка,— чему-нибудь и как-нибудь. Так воспитаньем, слава богу, у нас не мудрено блеснуть...

Плечи у директора начали вздрагивать от еле сдерживаемого смеха. Ну, а взрослые на «Камчатке», те вообще покатились от хохота.

Мишка растерянно умолк и окончательно сбился.

— Ну, мы...— с отчаянием в голосе забормотал он,— совместно занимались... совместно отдыхали... совместно посещали кино и театры... Один за всех, все за одного...

— Громче! — крикнул кто-то из взрослых.

— Вот и все,— громко закончил Мишка.

Тогда ему на помощь пришёл корреспондент и начал задавать наводящие вопросы.

— Ты расскажи, с чего всё началось. Вот с чего наступил в классе перелом? Когда и почему все всерьёз взялись за учёбу в первый раз? В самый первый.

— Я пришёл... к Саньке Свечкину...— нерешительно начал Мишка.— А они...— И умолк.

— А они?

— Ну, они играли в хоккей...— Мишка потупил голову.

— Вместо того чтоб готовить уроки?

— Ага... Я их попросил: «Пошли заниматься вместе»...

— Не пошли?

— Нет,— Мишка замялся.— Они сами пошли, без меня...

— А почему?

— Я им...

— Ну? — наседал корреспондент.— Дальше... Ты же пионер. Смелей расскажи всё, как есть.