Ты проиграл. В тени твоих ресниц - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 38

 — Обещай, что ты никогда больше не будешь так делать.

 — Би, я не умею снимать стресс по-другому.

 — Я научу тебя. Доверься мне. Просто доверься мне. А я постараюсь тебя не подвести.

 Она кивнула и потянулась к его губам.

 Билл впервые в жизни спал с девушкой как большой. Нет, не занимался с ней любовью, как в их первую ночь, не приполз в зюзю пьяный, как во вторую, не трясся от страха за свою шкуру, как в третью, а просто осознанно спал, сложив на нее все свои конечности и подмяв под себя. Хотя спал — это громко сказано. Он находился в пограничном состоянии между сном и явью, когда тело вроде бы расслаблено и почти отключилось, а мозг все никак не может освободиться от потока каких-то незначительных и глупых мыслишек. В голове все время прокручивался разговор с Родриго — что и как надо было говорить, что бы он ответил, как бы Билл себя повел, а Родриго бы сказал вот так, а Билл бы его заткнул вот этак, да еще этот диск, будь он неладен… Билл вслушивался в спокойное глубокое дыхание Маши и сильнее прижимался к обнаженному телу. Девушке было жарко, она вспотела, поэтому постоянно отодвигалась от него. Билл лишь вздыхал и опять пододвигался к ней вплотную. В какой-то момент, окончательно вымотавшись, он запретил себе думать и наконец-то провалился в относительно глубокий сон.

 Но вместо законного расслабления, сон совсем доканал Билла. Ему снилась Маша, стоящая на тонких металлических перилах над страшной пропастью, руками ловящая равновесие. Ему снился смеющийся Родриго, который пытался схватить ее за руки. Он видел себя со стороны — замерший от страха чуть в отдалении, глаза большие, рот прикрыт ладонями… Ему надо спасти, защитить, не дать Родриго столкнуть девушку в пропасть. Маша улыбается, словно балансировать на огромной высоте и не позволять себя убить бывшему другу — это ее любимое занятие. Билл бежит к ней, кричит громко и безнадежно. Родриго все-таки удалось схватить ее за кисть. Но Бил тоже успевает каким-то невероятным образом ухватиться за другую руку. Они тянут ее каждый на себя — Родриго со смехом, Билл с отчаяньем. Маша стонет от боли, плачет, просит отпустить. Ее ноги соскользнули с перилл, а они не удержали. Она тонко всхлипнула, падая вниз. Родриго все так же хохотал, глядя, как девичье тело теряется в черноте. Билл побледнел от ужаса. Огромный дракон, похожий на варана с лебедиными крыльями, нырнул за ней вниз. И Билл понял — дракон спасет ее. А, значит, спасет и его. Не сомневаясь больше в этом ни секунды, он ловко перепрыгнул через заграждение… и проснулся. Маша лежала на самом краю огромной кровати, свесив руку и ногу, — малейшее движение и она на самом деле упадет на пол. Он провел вдоль позвоночника пальцем и улыбнулся. Осторожно, чтобы не разбудить, подтащил девушку ближе к середине. Она смешно причмокнула и повернулась к нему. Билл разглядывал ее, словно видел впервые. Сейчас, когда Маша спит, не гримасничает, не болтает, а просто безмятежно спит, можно насладиться каждой черточкой такого уже родного лица, впитать, запомнить. Еще несколько часов и всё… Сколько он теперь ее не увидит? Боязливо коснулся кончиком пальца контура ее губ. Сейчас он даже целовать ее боялся — щеки, губы, лоб, нос — одна сплошная рана… Билл до сих пор не мог понять, как Родриго позволил тому майри поднять на его девочку руку. Да, царапины, да, неглубокие, да, заживет через неделю-две, но зачем? Он опять мечтательно улыбнулся, вспомнив, как она в полубреду, еще не совсем придя в себя, обозвала его ангелом. «Мы будем сидеть на облаке и, свесив ноги вниз, друг друга называть по имени».

 — Я люблю тебя, — прошептал он, уткнувшись ей в плечо. — Люблю. Люблю… — нежно обнял и… довольный заснул.

 — Мари, мы тут с ребятами подумали… В общем, нашей группе нужен переводчик, и мы будем чрезвычайно рады, если ты согласишься, — радостно выпалил Билл.

 Маша оторвалась от разглядывания и трепетного перебирания купленных вчера вещей и с совершенно обалдевшим выражением лица повернулась к другу.

 — Прости, что вы там решили? — скривилась она в ухмылке, недоуменно подняв брови.

 — Я хочу, чтобы ты была в нашей группе переводчиком, — чувствуя какой-то подвох, уже менее радостно повторил он.

 — Билл, скажи, а что ты про меня знаешь, что позволяешь себе вот так принимать за меня решения? — с металлом в голосе спросила девушка.

 Он опешил.

 — Ты знаешь, что я работаю в крупнейшем издательском доме России в центральном издании с многомиллионным тиражом?

 Билл растерянно кивнул.

 — Ты знаешь, кем я работаю? Я не просто журналистка, которая подрабатывает на стороне, а на досуге соблазняет иностранных артистов. Я ведущий специалист международного отдела, я, Билл, эксперт. У меня на радио четыре раза в месяц выходит в прайм-тайм своя программа о путешествиях и разных странах. Я частый гость на телевиденье. Мое имя, Билл, знают. Конечно, обо мне не пишут каждый день в газетах, как о тебе, но мое имя известно. И теперь ты мне сообщаешь, что я должна бросить свою начальственную должность и стать переводчиком? Отличный шаг по карьерной лестнице! Просто великолепный! Как удобно! Днем работница, ночью любовница — два в одном! Скажи, а когда я тебе надоем, ты меня прогонишь, как тогда в Москве? — Мария говорила спокойно, но очень жестко, отчего парню становилось неуютно и холодно внутри.

 — То есть ты выбираешь карьеру, а не меня? — задохнулся от собственной догадки Билл.

 — Погоди, если я тебе сейчас скажу, чтобы ты завязывал со своим роком и переезжал ко мне, ты все бросишь и переедешь? — хмыкнула она.

 — Как ты можешь сравнивать?! — взорвался парень. — Я всю жизнь к этому шел!

 — Я тоже. И что?

 — У меня миллионы поклонниц!

 — А у меня тысячи поклонников. Дальше?

 — Я в месяц зарабатываю больше, чем ты в год!

 — Что?! У меня очень хорошая зарплата даже по московским меркам! — оскорбилась Маша.

 — Да, на эти деньги жить можно, — гоготнул Билл. — Минуты две-три!

 — Главное, что мне хватает на хлеб, масло и икру по праздникам.

 — Со мной ты можешь есть свою икру хоть три раза в день! И я хочу, чтобы ты была моей переводчицей!

 — Отлично. Билл, а я хочу, чтобы ты жил в Москве и работал со мной.

 — Но кем я буду работать с тобой? — вытаращил он глаза.

 Маша на секунду задумалась, а потом насмешливо произнесла:

 — Курьером. У тебя же нет никакого образования, даже среднего.

 — Променять мою группу на работу курьером? — казалось, что Билл сейчас от гнева лопнет. — Да ты в своей уме?!!

 Маша лишь пожала плечами и ухмыльнулась. Сгребла в охапку вещи и ушла в соседнюю комнату мерить.

 Билл психованно заметался туда-сюда. Схватил сигареты и закурил. Дьявол! Он-то думал, что Мария от радости ему на шею повесится, а она его буквально к чертям послала! Чертова эмансипация! Чертова карьера! Чертова работа! Что делать? Как быть? Вопрос о том, чтобы оставить группу, даже поднимать глупо — он никогда так не поступит. С другой стороны один из них должен ради другого начать жизнь с чистого листа. Билл представил себе лицо Тома, которому скажет, что решил ради девушки уйти из группы. Потом лицо Йоста… Лица остальных продюсеров он решил не представлять во избежание несчастного случая. Но если она опять останется одна, то… Боже, Мари такая славная и замечательная, что свято место может пустовать совсем не долго. И, возможно, Родриго опять что-то замутит, если узнает, что она в Москве одна, а он катается по Европе. Он не может ее потерять. Не-мо-жет! Билл остановился, пристально посмотрел на себя в зеркало и решил сыграть ва-банк. Несколько раз он проделывал эту фишку, ставил на кон все и выигрывал. Надо рисковать. Да, других вариантов нет.

 Он вошел в спальню, где девушка крутилась перед большим зеркалом. На кровати разбросаны футболки и юбки-джинсы. Она придирчиво рассматривала собственную фигурку, облаченную в кожаное платьице-сарафан. Сарафан сидел как влитой, мягко подчеркивая линию тела.