Город пахнет тобою... - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 53

 Том положил руку на плечо брата. Улыбнулся спокойно. Да, сомнений нет. Это даже видно. Девчонка принадлежит ему. Второй лишь охраняет их отношения.

 — Дело в том, что из-за недоразумения один из членов нашей команды свалял дурака, и теперь мы вынуждены просить вас о помощи. Мы хотели бы вернуть в лоно нашей дружной семьи девушку, которую вы любезно приютили.

 — Не думаю, что она хочет вернуться. Скорее наоборот — горит большим желанием послать всю вашу команду к черту и уехать домой. Насколько мне известно, у нее грандиозные планы на будущее. И Билл Каулитц там не проходит ни под одним пунктом.

 Удар достиг цели. Билл Каулитц вздрогнул, желваки заходили, а губы плотно сжались. Да, так и есть. Девчонка его. Теперь сто процентов его. И он пришел за ней.

 — Мы уважаем решение Марии, но она не уедет из Германии до тех пор, пока мы с ней не поговорим.

 — Вы не имеете право ее удерживать. Да и не сможете ее удержать.

 — Мы и не будем. В этом нам поможете вы, — Том улыбнулся так, как будто все уже давно решено за меня и, собственно, моего согласия на это совершенно не требуется.

 — Соси, малыш, — я вежливо кивнул Биллу.

 Изящный нос младшего Каулитца сморщился, а верхняя губа агрессивно дернулась вверх — бесится. Старший Каулитц лишь ухмыльнулся, перехватив мой ехидный взгляд в сторону своего брата. Кажется, в данном случае он со мной солидарен.

 — Мы, конечно, можем обойтись и без вас, и прямо сейчас поехать к вам домой и поговорить с ней. Но, зная Марию, боюсь, это займет много времени и сил, и не факт, что результат будет тот, который нам нужен. Мы готовы возместить все ваши расходы и неудобства, связанные с пребыванием нашей… — Том четко выделил это слово, — …девушки у вас. — Кинул на стол пачку зеленых банкнот в банковской упаковке. Десять тысяч. Не хило… — Мы хотели бы попросить, чтобы она пожила в вашем доме еще неделю-две…

 — Ребята, вы можете дальше не продолжать. Я не буду обсуждать с ней вас и тем более не стану уговаривать Марию вернуться к этому, — кивнул в сторону младшего Каулитца и расслабленно развалился в кресле. Пошли на хер! Еще чего не хватало. Совсем что ли спятили? — Если она его бросила, то это ее решение, и я не позволю вам на нее давить. И тем более не буду давить на нее сам.

 — Что она вам рассказывала?

 Младший близнец вцепился в меня взглядом, как пиявка. Щеки у самого белые. Боишься, сосунок? Что же ты такого сделал, что боишься, и что у девчонки из-за тебя слезы не высыхают уже месяц?

 — Много чего.

 Рэпер виновато опустил голову. Почесал в районе затылка (нагромождение на голове мешает, как там мозг-то еще жив в этом парнике?).

 — То, что произошло… — мялся он, пытаясь подобрать слова. — Это было недоразумение и не то, что она подумала. Это вообще всё было не так. Просто… Если бы она послушала меня… Мария приняла неправильное решение и не знает об этом. Сейчас она может допустить другую ошибку. Если она уедет, мы поедем за ней. В Россию, в Канаду, хоть на Марс с Венерой. Но сейчас мы можем попробовать исправить ситуацию на своей территории, сделать это красиво и до того, как наша птичка упорхнет в свою страну. Нам нужна ваша помощь.

 Голос Тома дрожал, он отводил взгляд в сторону и говорил очень тихо, словно ему было неловко. Билл смотрел на меня, не моргая. Я не видел в его взгляде мольбы о помощи, скорее тревогу, что откажу.

 — Я не буду говорить с ней о вас. Я сегодня уже позволил себе высказаться о солисте, после чего она разоралась на весь дом.

 Билл подозрительно прищурился. Том довольно и понимающе усмехнулся.

 — Да, она такая… Русская… Своих в обиду не дает. Но вы вообще о нас не будете ничего говорить. Если Мари узнает, что вы встречались с нами, она опять сбежит. Мы не для этого ее искали так долго, чтобы упустить из-под носа и поселиться около консульства окончательно. Мы хотели бы попросить, чтобы она пожила в вашем доме еще неделю-две, пока мы не подготовим ее к встрече с нами. От вас ничего особо не потребуется. Лишь провести ее по обговоренному заранее маршруту в определенное время, сообщить нам о ее планах, ну и, возможно, сделать так, чтобы какие-то документы для консульства «случайно» затерялись… Нам надо задержать ее в стране. Она очень рвется домой?

 — Да. И она сильно по этому поводу психует.

 Близнецы переглянулись.

 — Россия или Канада?

 — Сначала в Россию, ей надо восстановить документы. Потом она хотела уехать куда-то в Азию.

 Билл облегченно выдохнул.

 — Не в Венесуэлу и то хорошо, — пробормотал Том. Неожиданно пихнул брата в бок: — Слышь, шанс точно есть. А то этот был бы уже здесь.

 Младший Каулитц обиженно засопел, как ребенок, у которого отобрали конфету, и поджал губы, недовольно глянув на брата.

 — А я откуда знаю? — фыркнул Том на немой вопрос. Оооо, да Мария — девка не промах. Звезде нервы мотает только в путь. Что, мальчик, не можешь в руках-то огонь удержать, обжигаешься? Он повернулся ко мне: — Мария не звонила в Венесуэлу? Она что-нибудь говорила? Или с кем-нибудь?

 — При мне не звонила. В Москву звонила подруге по поводу документов и в Канаду родителям. Те ей денег выслали. Я получал. У нее документы украли и в консульстве проблемы.

 — Не украли… Они дома. Ну, то есть… В Гамбурге. Упали со стола, когда Билл на него рухнул… Там кредитки, удостоверения… всё… Ладно, это всё не важно. — Том достал телефон и начал кому-то звонить. — Это мой номер. Прошу вас не раздавать его всем желающим и держать меня в курсе дел нашей, — опять подчеркнул он, — девушки.

 У меня в кармане завибрировало. Я с удивлением достал трубку и обнаружил сброшенный входящий.

 Он извлек из портмоне несколько пятисотенных купюр и положил передо мной.

 — Мне бы не хотелось, чтобы наша принцесса в чем-то нуждалась. Она у нас как сыр в масле каталась, мы ни в чем ей не отказывали. Прошу, не надо экономить на ней.

 — Ваша принцесса, как я заметил, весьма неприхотлива в быту и неплохо готовит, между прочим. И уж точно не голодает.

 — Она любит фрукты. А вы за неделю ей даже яблок не купили, — с укором заявил Каулитц, словно речь шла о плохом содержании его морской свинки.

 — Она не просила.

 — А у самого ума не хватило? — смешно возмутился Том.

 Странно, но в этот момент я почему-то действительно поверил, что Мария жила, как сыр в масле, обласканная и искренне любимая, если и не этой молчаливой тварью, то его хозяйственным братом точно.

 Том бросил быстрый взгляд на ближайшего к себе охранника. Тот вышел в приемную и вернулся с большим фирменным пакетом.

 — Мари ушла из дома совсем без одежды. Здесь все необходимое, все новое, с бирками. Скажите, что зашли в магазин и купили ей одежду. Думаю, ее уже тошнит от той водолазки, в которой она ходит несколько недель. Только не вздумайте сказать, что видели нас. Она не возьмет и сбежит при малейшей возможности. Она у нас гордая девочка. Наш водитель отвезет вас домой. Еще раз прошу прощения за беспокойство и такое вот бесцеремонное вмешательство в вашу жизнь. Билл, ты хочешь еще что-то спросить? — обернулся к брату.

 Билл кивнул.

 Но спросить он ничего не успел. У меня зазвонил телефон. Мария. Я улыбнулся. Ох, как же вовремя ты, девочка, обо мне вспомнила!

 — Привет, Мари! — сам не ожидал от себя такого мягкого и нежного тона. Сейчас Каулитц меня испепелит взглядом. — Да ерунда… Нет, что ты, не волнуйся. У меня тут внеплановая встреча случилась. Ты что-то хотела? — Краем глаза заметил, как Билл жадно ловит каждое слово. Стал говорить еще ласковее, хотя за утреннюю истерику ей по заднице надо дать. Такой дряни мне наговорила. — Ты меня ждешь?.. Я скоро приеду. Не скучай там… Все хорошо. Я скоро буду, не волнуйся. Целую, — сказал уже коротким гудкам. Убрал телефон в карман. — Простите, господа, но меня ждет ваша, — подчеркнул, — принцесса.

 Решительно поднялся. Билл быстро схватил лист бумаги и написал всего одно слово из трех букв. Движения нервные, резкие. Нажим на бумагу сильный, словно хочет ее прорвать. Большой знак вопроса и две отрывистые подчеркивающие линии. Повернул бумагу ко мне. Я даже не взглянул на его каракули. Он затаил дыхание. Глаза горят ревностью. Пальцы нервно теребят ручку. Того гляди сломают. Что, детка, хочешь узнать, трахал ли я твою принцессу? Что ты хочешь услышать, а? Хочешь ли ты знать правду? Мучаешься ли ты по ночам, хорошо ли спишь, зная, что она одна в квартире с мужчиной и полностью в его власти? Боишься ли ты за нее, фантазируешь ли ты, как ее ласкает другой? Я улыбаюсь ему. Он растерян.