Город пахнет тобою... - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 4

 — Бабам слова не давали! — тут же осадил меня Билл.

 — Причем тут это? Ты говорить не можешь, тебе больно! Как ты собираешься петь?

 — Бабам слова не давали, — раздраженно повторил он.

 — Дэвид! Это безответственно! И ты это должен понимать лучше всех! Если он сорвет голос, то тур придется отменить. Лучше пожертвовать парой концертов, чем гробить…

 — Мари, я могу дать тебе телефон организаторов, — невинным голосом завел Дейв старую песню.

 — Давай! — разозлилась я, протягивая руку. — Давай, черт тебя дери! Я позвоню и договорюсь о переносе концертов на другое число! Или мы приедем в Монпелье и договоримся там…

 — Господа, познакомитесь, у нас новый тур-менеджер Мария Ефимова, — мерзко кривлялся Йост, развалившись в кресле и широко расставив ноги, перегородив узкий проход. Гинеколога на него нет! — А я подаю в отставку. Она все прекрасно знает и гораздо лучше будет справляться с моими обязанностями. Всё, я ухожу… — страдальчески закатил он глаза, изящно прикрыв их изогнутой кистью.

 — Дэвид, из тебя дерьмовый актер, не позорься, — поморщилась я. — Билла надо пролечить, а не гасить симптомы. И Маркус правильно говорит, если он сейчас выйдет на сцену, это будет катастрофой для его убитого горла.

 — Я же выступал с температурой под сорок, — скромно качнул ногой Том, оторвавшись на секунду от игры.

 — Да, — кивнул Георг, резко поведя рукам по воздуху, словно это поможет избежать столкновения виртуальных машин. — Ах, черт! — воскликнул недовольно, бросил джойстик на диван. Том победно хихикнул — все-таки выбил его с трассы. Они перезагрузили уровень. — Я тоже выходил на сцену больным. Мари, это часть жизни артиста. Публике плевать, как ты себя чувствуешь, живешь ли ты, или умираешь, для нее важно, чтобы шоу продолжалось! — снова уткнулся в монитор.

 — Что вы сравниваете? — схватилась я за голову. — Тебе пальцами струны дергать можно и без голоса. Я посмотрю, как ты их будешь дергать, если у тебе пальцы сломать!

 Георг вздрогнул и посмотрел на меня осуждающе.

 — Не дай бог, — буркнул Том, и мне показалось, что он сейчас перекрестится.

 — Фрау Ефимова, по-моему, вы много на себя берете, — нахмурился Дэвид. Я уже знала, если он называет меня по фамилии, это не грозит мне ничем хорошим. Сейчас меня отсюда выгонят взашей.

 — Извините, герр Йост, простое женское чутье. В России говорят: «Жадность фраера сгубила». Мне нечего к этому добавить. Разрешите откланяться.

 Я развернулась и быстро покинула гостиную турбаса. Лучше пойду с водителем поболтаю, пока меня со злости не порвало в клочки от невероятной тупизны этих идиотских немецких мужчин. Что же я все никак не привыкну, а? Куда я вечно лезу? Вообще наши отношения с Йостом выглядели по меньшей мере забавно. Все всегда ходили перед душкой Дейви на цыпочках, ловили каждое слово и тут же кидались исполнять поручения. Лишь ребята общались с ним на равных, как с хорошим другом и учителем, и только я позволяла себе наглость не просто спорить, но даже кричать на него, если считала, что он не прав. Ничего не могу с собой поделать. Не воспринимаю его как начальника. Йоста такое положение вещей тоже явно веселило. Он заводился, как мальчишка-подросток, и начинал со мной пререкаться (ну любит Дэвид поговорить, как и я), хотя всегда мог заткнуть парой слов, лишь скромно напомнив о субординации. Но и тут мое упрямство пыталось оставить последнее слово за собой. Не получалось у меня по-другому! Всегда высказывала свое дурацкое мнение, и чтобы в бровь попало, и по глазу стараясь не промахнуться, и вообще чтобы по всему лицу размазалось! А Дэвиду нравилось, по роже лощеной видела, что нравится.

 Минут через пятнадцать телефон ожил и завибрировал. Я открыла пришедшую от Билла смску. В ней было всего одно слово: «Скучаю». Не удержалась от презрительного фырканья, ответила: «А мне весело». Наш водитель как раз рассказывал «смешную» историю, как в прошлый раз фанатки кинулись под колеса турбаса, не желая выпускать группу из «отстойника». Честно говоря, почему Питера веселил факт наезда на детей, пусть и ненормальных, я так и не поняла, но хихикать за компанию было приятнее, чем думать о том, как через несколько часов Билл будет хрипеть на сцене. Дэвид — идиот, если позволит ему выйти к зрителям.

 «А мне грустно :-( » — пришло почти сразу.

 «Впиши в райдер клоуна» — Нашел мне духовой оркестр, думает, я ему тут сейчас цыганочку с выходом изображу. Бабам слова не давали!

 «Я тебя впишу себе в райдер»

 «Ты меня себе не можешь позволить. Кури бамбук, Детка :-Р» — получил, фашист, гранату? Главное, вслух его так не назвать. А то потом замучаешься доказывать, что это у нас такая детская дразнилка, а не мое желание смертельно оскорбить его нацию. Меня тут за глаза зовут крэйзи рашн. Кто-то любя, кто-то с презрением. Так и говорят: «Куда, мол, эта крэйзи рашн делась?» Я сначала обижалась и не могла понять, за что мне все это, почему? Вроде бы на рожон лезу исключительно по делу, обычно веду себя тихо, особо не выступаю, за Томовой спиной изредка прячусь… А потом выяснилось, что назвать САМОГО Билла Каулитца тупоголовым ослом не за глаза, а при всех — это надо вообще не иметь головы на плечах. А скажите, как еще назвать Билла Каулитца, если его просишь не делать что-то, он все равно делает, получает по башке, и долго потом ноет, что я плохая, потому что не предупредила? Только тупоголовым ослом. Вот в прошлый раз видел же, что все с перепоя плохо выглядят, все разбиты, Том с вечера залупился на Георга (удивлюсь, если помнит по какой причине), у Густава болят суставы пальцев, ходит, мается, кремами-мазями руки мажет. Все в то утро были явно не в духе и совершенно не желали ни с кем общаться, расползлись по своим полкам-щелям, как тараканы. Так нет же, Билл согласился на интервью с фотосессией, от которой группа категорически отказалась накануне. Закатил скандал, что он действовал от имени группы и не собирается теперь отдуваться, что он тут фронтмен, и, стало быть, ему принимать решения. Группа очень быстро и невежливо объяснила, куда Биллу пойти. Вместо того чтобы сменить тактику, фронтмен-крутышка разорался еще громче. В итоге ребята снова разругались, едва не сцепились, а мы потом с Дэвидом улаживали этот конфликт — он с журналистами, я с мальчишками. Иногда кажется, что я на самом деле живу в Китайском общежитии — меня окружают говорливые, по утрам узкоглазые, вспыльчивые люди, которые временами несут какой-то непонятный бред.

 «Если ты сию минуту не придешь ко мне, то я…»

 «Напугал ежа голой задницей» — самодовольно хихикнула я и нажала «Отправить».

 Шеи и плеч что-то коснулось. Я обернулась. Билл стоял сзади и шкодливо улыбался. В его кармане заиграла мелодия пришедшей смс. Он незаметно провел рукой мне по спине, несильно ущипнул за попу. За что тут же слегка получил локтем поддых. Вот и пообщались.

 — Питер, когда остановка? — спросил он у водителя, как ни в чем не бывало.

 — Укачало? Заправка через тридцать миль, но, если хочешь, остановимся здесь. Подышишь воздухом. Почти чистым.

 — Ага, остановите, Питер. Давно у нас Густав траву не грыз с яйцами бычьих цепней и тяжелыми металлами, — не удержалась я от ехидства, вспомнив, что Густав большой любитель пожевать траву, растущую вдоль дороги. Вот хлебом его не корми, дай только сочную зеленую соломинку в рот засунуть.

 — Меньше в обед съест, — ухмыльнулся Билл. — Вон какой толстый.

 — Да тебе дай волю, ты его вообще будешь кормить три раза…

 — Он и так ест минимум три раза.

 — …в месяц.

 — Может ему витаминов не хватает? Минералов там… Солей… Вот и тащит в рот всякую дрянь, — задумчиво протянул Билл и мерзко хихикнул.

 — Слышь, Каулитц, — неожиданно подал голос любитель соленой травы с глистами из-за занавески, которая отгораживала гостевое кресло за водительским сидением от салона. Упс… Как неудобно получилось… Ни я, ни Билл не заметили спрятавшегося от всех Густава. — Мне, может быть, и не хватает металлов и минералов, а тебе зубы не жмут, нет?