Город пахнет тобою... - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 29

 Штефан вернулся какой-то возбужденный и нервный. Посмотрел на меня странно, улыбнулся криво. Протянул сумку с продуктами и какой-то яркий бумажный пакет.

 — Я подумал, что… Короче, вот. Это тебе.

 Я недоуменно глянула на него. Раскрыла пакет.

 — Одежда? — ахнула. — Штефан, ты купил мне столько одежды? Зачем?

 — Ну что ты ходишь все время в одном и том же? — нервно дернул он плечами и сунул нос в пакет. — Цветное вон. Яркое.

 — Штефан… Зачем? — пробормотала я.

 — Считай, что мне дали премию за хороший контракт, и я решил тебя побаловать.

 — У меня есть деньги, я не возьму! — решительно вернула вещи.

 — Мария, я же не могу сам в этом ходить. Давай договоримся, если тебе не понравится, то просто выкинем это… — он запнулся. Шкодливо улыбнулся и заговорщицким тоном сообщил: — То разрежем это на лоскуты и выкинем в окно.

 — Ты ненормальный! — фыркнула я и потащила пакет с едой на кухню.

 В нем обнаружились килограмма четыре разных фруктов и бутылка красного полусладкого вина. Что это на него нашло? Я, конечно, большой любитель растительной пищи, но… Странный сегодня день. Очень странный.

 — Расскажи мне о той группе? — попросил он, отрезая кусочек мяса, когда мы, наконец-то, сели за стол. — Ну, из-за которой ты утром так завелась… Ты их знаешь?

 — С чего ты взял? — посмотрела я на него через вино в бокале.

 — Вряд ли бы ты стала кого-то защищать так рьяно, не зная лично.

 — Может быть, стала бы, — игриво улыбнулась я. Больше всего на свете я не хочу сейчас говорить на эту тему. — Почему нет?

 — Потому что нет. Расскажи.

 — Я работала с ребятами пару дней, — принялась вдохновенно врать. — Была с ними в туре. Делала репортаж из серии «Сутки из жизни…» Смысл в том, что ты не берешь никакого интервью, просто присутствуешь тенью везде, общаешься с ними, наблюдаешь. Это было очень интересно. Я многое о них узнала.

 — Какие они?

 — Густав, барабанщик, самый умный и спокойный. Очень вежливый и глубоко порядочный. Правда, если его задеть, то узнаешь о себе много нового. Георг, басист, веселый и шебутной. Самое смешное, что у него больше всех девчонок. Он компанейский парень и настоящий джентльмен. Том, не смотря на свой имидж, нежный и надежный. Рядом с ним ты чувствуешь себя защищенной. Он, знаешь, опора. Только до этой опоры надо сначала докопаться, но уж если докопаешься, то, когда мир рухнет, ты об этом даже не узнаешь и не почувствуешь. А Билл… Билл заботливый, ласковый очень. Рядом с ним ты попадаешь в рай. Он бывает грубым, бывает неадекватным и истерит без дела, но если Том — это стена, то Билл — это райский сад за этой стеной. Маленький рай. Я глупо объясняю, да?

 — Нет, не глупо. Просто я не понимаю, как ты додумалась до всего этого, пообщавшись с ними всего два дня?

 — Я наблюдательна. Я тебе и про фрау Марту много чего могу рассказать. А с ней я тоже общалась всего два дня.

 — А про меня?

 Я улыбнулась, делая глоток и смакуя вкус терпкого напитка.

 — Скажи про меня.

 — Ты одинок. Тебе скучно. Тебе нужна семья, ты хочешь заботиться, быть любимым. Как давно ты расстался с девушкой? Вы ведь вместе жили, да?

 — Мы расстались месяца три назад.

 — По твоей инициативе?

 — Она изменяла мне с лучшим другом. Я попросил ее уйти. Потом сам ушел в жесткий загул. А недавно решил, что надо сделать перерыв, потому что уже перебесился и скатываться дальше не хотелось бы. И тут мне попалась ты. Временами мне кажется, что ты была бы идеальной женой. Надо лишь приручить тебя. Но я понимаю, что тот дьяволенок, который в тебе живет, сейчас просто напуган и спрятался. Стоит тебе обрести душевное равновесие, и я просто не смогу тебя удержать в руках, ты убежишь сквозь пальцы, как вода. Тебе нужен сосуд, а не мои ладони.

 — Мой сосуд разбился. Вода утекла в землю.

 — Вода имеет свойство возвращаться.

 — Как не склеивай сосуд, все равно трещины останутся.

 — Иногда трещины — это пикантно. Да, ценность уже не та. Но сосуд становится более хрупким и его начинают оберегать тщательнее. Просто воде нужно время, чтобы вернуться.

 — Штефан, не порти мне вечер, — поморщилась, отставляя бокал. — Я решила вернуться домой. Я больше не хочу иметь с теми осколками ничего общего. Ты бы захотел жить с девушкой, которая предала тебя, стал бы общаться с другом, который забрал твою девушку?

 Он ухмыльнулся и опустил голову.

 — Вот и я не хочу. Меня предали, обманули и унизили. Меня оскорбили ни за что на пустом месте. Давай выпьем за то, чтобы людям, которые нас обидели, было хорошо.

 Штефан рассмеялся.

 — Всё пройдет, — посмотрел по-доброму. — Поверь мне, всё пройдет. И это тоже. Пообещай носить то, что я тебе привез, хорошо? А ужин был чудесным. Твоему парню повезло.

 Я захихикала.

 — Это я тебя балую. А мой парень питался фаст-фудом. Он и не подозревает, что я умею готовить.

 — Так ему и надо, — заржал он.

 Когда я вытряхнула пакет на постель, то чуть не вывихнула челюсть от удивления. Если бы я не знала наверняка, что Штефан понятия не имеет о Билле, то подумала бы, что вещи покупал сам Билл. Только Каулитц их покупал в состоянии обостренного приступа ревности. Это были его любимые цвета (в целом и мои, конечно же, тоже) — яркие, сочные, солнечные, его любимые фасоны — по фигуре в облипочку (но не сексуальное, как он обычно выбирал, а закрытое от и до), и при этом полное не сочетание одного с другим. А горсть побрякушек так и вообще ввела меня в ступор. Черные туфли на высоком каблуке… Твою мать! Джимми Чу! Билл приучил меня к его туфлям. Откуда Штефан знает, что я ношу шпильки от Джимми Чу? А вот белье… Я захохотала. Белье было простым-простым. Таким, какое девушка будет носить дома, никому не показывать, просто потому, что оно удобное, а выкинуть жаль. И пижама. Обычная хлопковая пижамка с укороченными штанишками и зайчиками на груди.

 — Штефан, а зачем ты мне купил пижаму?

 — Пижаму? — удивился он.

 — Ну, как бы оно не тянет на домашний костюмчик, — я продемонстрировала ему свой ночной наряд.

 — Да ты знаешь… — протянул, явно придумывая ответ. — Ээээ… Мне просто понравилось. А остальное тебе как?

 — Тебя в покупках консультировал мой бывший парень? — улыбнулась я.

 — Не понравилось?

 — Что ты! Наоборот! Последние полгода я только в таком и хожу.

 — Мне нести ножницы?

 — Не надо. Спасибо тебе огромное. Мне все очень понравилось.

 Если два незнакомых друг с другом парня покупают тебе шмотки одного и того же вида, фасона и цвета, то дело не в парнях, а в том, какое впечатление ты производишь на окружающих. Судя по всему… абсолютно дурацкое. А пижамка так и вообще… Я не сплю в пижаме лет с трех!

 Выходные прошли чудесно. Рано утром в субботу Штефан накрыл меня пледом в машине и сказал, что ближайшие два часа я могу спать и ни о чем не думать. Собственно, я так и сделала — свернулась на заднем сидении и благополучно проспала все на свете.

 Он привез меня в загородное поместье одного из своих друзей, которое расположилось на берегу реки Шпре. Огромный дом был окружен корабельными соснами. У причала покачивалась небольшая яхта. А еще Штефан обещал, что мы будем кататься верхом. Меня отвели на третий этаж и поселили в светлой комнате с видом на реку. Значит, мы приехали с ночевкой. Надеюсь, ничего плохого не случится. Как-то мне не по себе. Волнение какое-то, страх… Вскоре ближе к полднику подтянулись еще люди, человек восемь. Оказалось, что у хозяина дома — Томаса — день рождения. Дата не круглая, особо он отмечать не хочет, посему собрал только самых близких друзей. Покатавшись верхом, поиграв в бадминтон и волейбол, славно напившись и наевшись, мы отправились на прогулку по Шпре. Девушки громко хохотали, мужчины о чем-то оживленно спорили. А мне было неуютно среди них. Я держалась в сторонке, пила вино и отчего-то переживала. Что-то странное происходит. Страх накатывает, тоска и безысходность. И страх такой… Это не чувство опасности, когда ты напряжен до предела, это именно чувство безысходности, когда ты бессилен перед обстоятельствами. Предчувствие чего-то плохого, неотвратимого. Очень сильно хотелось позвонить Биллу и узнать, все ли у него хорошо. Ну пусть не Биллу, может быть Густаву или Георгу. На худой конец Саки или Тоби, но обязательно позвонить. Как ты там, мой хороший? А если с ним что-нибудь случилось? Если группа попала в аварию? Страшно… Как же страшно за него… Люди вокруг начинали раздражать своим смехом. Ко мне с разговорами лезли какие-то мужчины. Штефан пил виски и, судя по глазам, уже был хорошо навеселе. Пьяные телки с пустой болтовней о шмотках просто выбешивали. Билл, родной мой, с тобой все хорошо? С тобой же все хорошо, правда? У меня начиналась истерика. Я металась, уходила от людей, пряталась в тихих уголках. Мне надо сосредоточиться на нем. Возможно, я смогу понять, что с ним. Ведь тогда у него это сработало, когда я была в Венесуэле. Он почувствовал меня, поддержал, и я выкарабкалась. Я не разговаривала с ним сейчас. Я смотрела на звезды и шептала нашу молитву: «Звезда, звезда, помоги ему». Я была уверена, что ему нужна моя поддержка. Пусть он прогнал, пусть надругался над моими чувствами, но сейчас ему нужна поддержка, я не дам ему упасть и разбиться. Боже, любимый мой человек, что же с тобой случилось? Голос? Опять что-то с голосом? Ты только держись там, слышишь, держись!