Гарри Поттер и Тень Хогвартса (СИ) - Крюков Михаил Григорьевич "профессор Тимирзяев" - Страница 33

— Зачем ты обеспокоил нас, чародей? — спросил Митра, и голос его был исполнен могущества.

— Терпение, о великий, — примирительно сказала Морриган и положила руку на доспехи Митры. — Мерлин не стал бы собирать нас по пустякам в месте силы, когда мощь Волчьего Солнца[11] велика, как никогда. Пусть говорит, а мы будем слушать и решать, ибо провижу я: воистину грядёт время решений.

— Благодарю тебя, милостивая госпожа, — ещё раз поклонился Мерлин, — я не осмелился бы творить заклятия вызова, если бы у всех нас был другой выход. Но его нет. В мире людей грядут перемены, которые изменят всё. На Британские острова пришёл новый бог, имя которому — Христос. И ему выпала судьба стать единым богом, которому будут возносить молитвы, отныне и во веки веков, а всем остальным богам Британии и всем их жрецам суждено растаять в водах реки времени. Так суждено, и это не изменить. Век людей короток, а их память ещё короче. Ничто не может устоять перед временем, даже вот этот Хоровод Великанов падёт под его незримым натиском.

— Но, может быть, этот Христос займёт место среди нас? — спросила Морриган.

— Нет, чародей прав, моим алтарям суждено пасть, я провижу это, — сказал Митра, — такова воля Всеединого Творца. Нам суждено навеки уйти. О нас будут помнить меловые холмы, море, небо, но не люди. Таков закон: если люди избирают себе для поклонения новых богов, старые должны уйти из этого плана бытия.

Морриган закрыла лицо руками, плечи её вздрагивали.

— Утешься, сестра, — пропищал крошка Билис, — когда-нибудь кончится время и того, кого называют Христом. Закон мироздания един. Сейчас наш черёд, но настанет и его.

— Но… но я не хочу! — воскликнула Морриган.

— Ты не уйдёшь совсем из этого мира, — ответил ей Билис, — твоя судьба в другом. Вместе с Морганой, Моргаузой и Гвиневрой вы будете охранять смертный сон короля Артура. И сколько продлится этот сон, столько и будете вы охранять его.

Тень Мерлина вздрогнула и внимательно посмотрела на Билиса. Казалось, он хочет что-то спросить, но не решается.

Молчание нарушил Митра.

— Так зачем ты призвал нас, чародей?

— О, великий, — почтительно сказал Мерлин, — происшедшие недавно некие события подсказали мне, как, не нарушая воли Всеединого, сохранить в веках наше могущество, точнее, нашу магию. Мои силы ничтожны, но объединённая мощь богов и богинь могла бы…

— Ну, говори, смертный, не тяни! — не выдержал Билис.

В его голосе так явственно прозвучала угроза, что Гарри содрогнулся, но Мерлин остался невозмутим.

— Магия, — сказал он, — мы должны сохранить нашу магическую сущность. В этом наше спасение. Совместными усилиями мы должны создать артефакт такой силы, который смог бы противостоять напору времени, и, более того, магические эманации которого позволяли бы появляться всё новым и новым поколениям магов, творящих волшебство нашим именем и в нашу память.

— Но, перелив свою магическую сущность в какой-либо артефакт, мы истаем до срока, — возразила Морриган.

— Верно, госпожа. Такова неизбежная судьба тех, кто властвовал до Христа. Что решит время жизни одного или двух поколений? Я предлагаю воздвигнуть замок, чтобы он стал магическим сердцем Британии и пребывал таким вовеки. Мы соберём в нём детей, имеющих магический дар, и передадим им часть наших способностей. Самые лучшие, самые достойные из них станут учителями для следующих поколений, и пока не истает магия замка, будут жить волшебники, помнящие прошлое своей земли и не поклоняющиеся Христу…

…и видение кончилось.

Гарри и Рон переглянулись.

— Вот что, давай-ка отойдём подальше от этого омута, и будет говорить шёпотом, — сказал Рон. — Кто его знает, что оно ещё нам захочет показать? А вдруг оттуда какая-нибудь волан-де-мортова дрянь вылезет, например, де… — он поспешно закрыл рот ладонью:

— Чуть не ляпнул! Давай лучше вообще в коридор выйдем!

— Давай, — согласился Гарри, — сколько же ещё жутких мест скрывают эти подземелья? Прямо какой-то отдел Тайн…

Они вышли из зала с омутом памяти и уселись на пол.

— Профессор Бинс нам такую историю Хогвартса не рассказывал! — сказал Рон, — всё как-то непривычно, хотя в логике такой трактовке событий не откажешь. Гарри, ты вот деканом был, потом директором, теперь — вообще министр, ты-то должен знать, что вообще такое магия?

— Нет Рон, разочарую тебя — не знаю. И никто не знает. Теорий всяких существует полным-полно, но толку от них… Даже если перескажу то, что мы здесь увидели, наши учёные мужи вежливо покивают, но не поверят ни одному моему слову! Поэтому я и рассказывать не буду, ну… если у меня вообще будет такая возможность.

— А почему это её может не быть? — удивился Рон.

— Так ведь мы отсюда ещё не выбрались, можем и вообще не выбраться. Снегг — один из сильнейших волшебников, каких я знаю, двадцать лет потратил — и ничего…

— Да ну, Гарри, что ты в самом-то деле… То Снегг, а то ты! Ты и не из таких передряг выбирался! Я в тебя верю!

— Спасибо, конечно, Рон, — невесело усмехнулся Гарри, — но… Впрочем, посмотрим.

Мне другое интересно. Омут Памяти всё время показывал нам воспоминания Волан-де-Морта, то, что он видел своими глазами, так?

— Ну, так, — кивнул Рон, — и что?

— А то, что Мерлина он никак видеть не мог, если не предположить, что Тёмный Лорд умел путешествовать во времени.

— Н-да, об этом я как-то не подумал, — поскрёб в затылке Рон, — выходит, что умел… Да и потом, ты-то ведь в пятом веке побывал, почему бы и ему туда не сгонять? Ты же сам говорил, что он как-то сумел затормозить здесь время. Значит, о природе времени он знал куда больше, чем все остальные, включая Дамблдора… Правда, из разговора этой четвёрки с Мерлином я мало что понял… Кто они вообще такие?

— Митра, Морриган и Билис — языческие боги, только из разных пантеонов, а Моргана — жрица, эта та самая, которая Фата Моргана, сестра Артура.

— Но мы с детства знаем совсем другие имена основателей факультетов Хогвартса!

— Кто сейчас ответит? Столько веков прошло… Может быть, Гриффендор, Слизерин, Когтевран и Пуффендуй — это имена первых учителей или деканов Хогвартса. Хотя, если подумать, имя Когтевран как-то связано с Морриган, ведь она — королева воронов…

— А вдруг этот Омут Памяти — вовсе даже не омут, а что-то вроде машины времени или портала? — предположил Рон.

— Всё может быть, только вот незадача: не умеем мы им управлять, а нырять в Омут наудачу — бр-р-р…

— Надо Снеггу рассказать! Может, он до чего-нибудь догадается? — с надеждой спросил Рон.

— Обязательно расскажем. Кстати, вот тебе Карта Мародёров, глянь, может, Грюм со Снеггом вернулись…

— Гарри, у меня же палочка здесь не работает, посмотри сам…

— Ох, прости, Рон, я и забыл. Конечно, сейчас.

Гарри развернул карту, дотронулся до неё волшебной палочкой и привычной скороговоркой произнёс: «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость!»

Карта ожила, и Гарри с Роном склонились над ней.

— Вернулись, слава Мерлину! — радостно воскликнул Гарри, — вот они, в кабинете Снегга. Нам пора возвращаться. Только вот как? Куда идти? Понятия не имею…

— Послушай-ка, Гарри, — сказал Рон, — ты ничего не заметил на обратной стороне озера?

— Нет, а что я должен был там заметить?

— Мне показалось, что там есть какая-то дверь.

— Дверь?

— Ну, да. То есть не дверь, дверей тут нет, а дверной проём. Интересно, куда он ведёт? И почему с этой стороны к омуту выводят три дверных проёма, а с той — только одна? Вдруг это означает что-то важное?

— Ну что ж, пойдём, проверим, — сказал Гарри, — нам всё равно куда идти. Только вдоль омута пойдём осторожно и тихо-тихо. Лучше на него вообще не смотреть.

Они вернулись в зал с Омутом Памяти и на цыпочках пошли вокруг озера, блестящего серебристой ртутью, стараясь смотреть на стену перед носом и ни о чём не думать.

Гарри шёл первым, он с облегчением вздохнул, когда серая каменная стена закончилась, и перед ним открылся тускло-зелёный проход.