Демонолог - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 74

Морхи так спешили добраться до свежего мяса, что сталкивали друг друга с подъемного серпантина, и если на первых витках подъема это заканчивалось без малейших последствий, то упавший с трех четвертей высоты людоед больше не вставал.

Под конец подъема морхи стали осторожней и замедлили продвижение, но вид поджидавших их людей вновь распалил первобытную ярость.

Пара «ящеров» работала как хорошо отлаженный механизм. Морхи один за другим валились либо вниз, либо под ноги поднимающимся сородичам, что вносило дополнительную сумятицу в ряды врагов. Через десять минут боя на расширяющемся у самой площадки подъеме образовалась гора мертвых и чуть шевелящихся людоедов. Морхам приходилось ползти по телам, и работа «ящеров» стала еще проще.

Мы с Грифоном только приготовились к смене обороняющейся пары, как снизу донесся хриплый рев морхского рога. Напор атаки тут же снизился, а через пару секунд морхи потянулись обратно. Вдогонку отдыхавшие до этого кронайцы начали сбрасывать трупы, сбивая спускающихся морхов с узкой дорожки. Не дожидаясь, пока выход на площадку очистится от мертвых, я остановил это развлечение.

— Пока не начнут вонять, они послужат нам защитой.

Ничего полезного на телах врагов найти не удалось, лишь Грифон обнаружил в руках одного из морхов ржавый рыцарский меч. Возможно, это оружие попало в саванну два года назад, во время набега на юг империи.

Солнце продолжало свой путь к горизонту, вонзая лучи в иссушенную почву. Саванна и неприхотливые травы на ее равнинах уже привыкли к этому, а вот запертым на вершине башни людям становилось все хуже. Особенно страдали воины в черной броне.

Едва не сварившись в «чешуе», я приказал раздеться отдыхающей паре, а для дежурной соорудить навес из одежды и трофейных копий. Кронайцу в серой броне было легче, но и он присоединился ко мне с Грифоном.

Больше всего убивало ожидание — самое худшее времяпрепровождение из всех возможных. Морхи по-прежнему окружали каменистую площадку вокруг башни, спрятав своих шаманов в зарослях высокой травы. Было совершенно непонятно, чего они ждут.

Единственным из нас, кто нашел себе хоть какое-то дело, был бывший рыцарь. Получив в руки полюбившуюся с детства игрушку, Грифон начал приводить огромный меч в порядок.

Постепенно сумерки накрыли башню, а морхи так и остались внизу. Честно говоря, лучше бы они атаковали, даже если бы это укоротило наши жизни на несколько часов.

Ночь прошла так же беззаботно, как и вечер, а под утро к навесу подошли наши сменщики. Дежурный кронаец передал свою броню похожему по комплекции товарищу. Третий, более широкий в кости моряк охранял своего бесчувственного командира и артефакторов. Все они расположились в центре площадки возле спящего Черныша. Урген скормил коню присыпанные каким-то порошком сухари, и раненое животное забылось тяжелым сном.

Мой усталый мозг отключился, как только ему это позволила напряженная до предела воля. Снов не было — один черный провал. Казалось, я только сомкнул веки, как кто-то тут же начал дергать меня за плечо.

— Командир, вставай. У нас гости.

Грифон нависал надо мной, закрывая собой солнце. Светило поднялось на небосклон уже давно, если судить по его расположению и моему состоянию. Спать на солнце не самая умная идея. Пить хотелось невыносимо, но, увы, вода для нас оставалась лишь мечтой. Змей вчера напомнил мне степной обычай пить конскую кровь, но, во-первых, пить кровь из друзей не самый хороший поступок, а во-вторых, я сомневался, что это поможет, — лучше прекратить мучения и, сняв броню, броситься в бой. Но пока мы еще могли драться, оставим крайности напоследок.

Переполох на башне вызвала еще одна толпа морхов. Похоже, это было совершенно другое племя, потому что в массе окружавшего башню войска получились две узкие бреши, как раз там, где находились границы между лагерями людоедов. Численность отрядов была примерно одинаковой — где-то по тысяче воинов. Если вспомнить, что я читал из записок путешественника-дворянина, пережившего рабство у морхов, — это были очень сильные племена, и на запах крови они прибыли первыми.

Взревели хриплые трубы морхов. Глухим рокотом им ответили барабаны. И тут же к подножию башни бросился штурмовой отряд. Пока людоеды добирались до верхушки спирального подъема, я заметил, что среди атакующих очень мало хорошо вооруженных воинов. Похоже, морхская молодежь решила показать удаль, не поверив рассказам соседей о «зубастости» засевшей на башне дичи.

Так получилось, что Шип и Змей вновь приняли удар на себя, но, судя по решительности морхов, сегодня достанется и нам с Грифоном.

— Грифон, надевай броню. Сил у нас маловато. Так что смена будет чаще.

Пока мы облачались в «чешую», на выходе с серпантина началась схватка. «Ящеры» работали как идеальный механизм. Ни одного прямого столкновения, каждый удар преследовал цель не убить, а причинить боль, подрубить сухожилие и самое главное — заставить огромное тело морха потерять равновесие. Остальное довершал короткий полет к камням внизу. Не уверен, что мы с Грифоном сможем так же, но, по крайней мере, попытаемся. Горка тел на последнем участке серпантина росла. Это одновременно облегчало работу «ящерам» и усложняло жизнь дежурному кронайцу. Пока он легко срубал руки вцепившимся в край площадки людоедам и ударами ноги сбивал тех, кому удавалось подтянуться.

— Пойдем присмотрим за кронайцем, — сказал я Грифону, принимая из рук Ургена жутко воняющий допинг.

Слабость ушла из тела, оставив после себя некоторое одеревенение, — именно за это я и не любил магических эликсиров: цена редко была меньшей, чем польза. По крайней мере, расхотелось пить, а это в нашем положении большое благо.

Необходимости помогать кронайцу пока не было, и мы просто смотрели вниз. Вот только смотрели не совсем туда, куда нужно. Разглядывая лагерь людоедов, мы не заметили, как поменялся контингент поднимающихся по серпантину морхов. Прямо под нами заблестели — там, где не успели проржаветь, — шлемы и наплечники. В заслон «ящеров» врезался первый из хорошо экипированных морхов.

Шип со Змеем шагнули на пару шагов назад, и нам пришлось задействовать план «Б».

Ситуация пока не стала критичной, поэтому я без спешки перетащил шестиствольник на грудь и начал методично стрелять в довольно крупные головы людоедов. Заряды быстро закончились, но мы с Грифоном все же успели очистить верхнюю площадку. После этого в дело вступили Шип и Змей.

Увы, это оказалось ошибкой — иглометы опустели, а вот морхи никак не хотели заканчиваться. Мало того, кромка площадки была завалена телами, и «ящерам» пришлось идти по трупам, что снижало наше и без того слабое преимущество.

Опытные морхи тут же воспользовались ситуацией — передовой людоед буквально нанизал себя на клинки «ящеров», отодвигая их еще на пару метров от выхода с серпантина. За ним тут же двинулся второй, третий…

Над саванной пролетел победный рев.

— Проф, перезарядка! — Я не глядя бросил шестиствольник в сторону Ургена и потащил из-за спины «младшего».

Несколько минут мы втроем сдерживали морхов, отступив на пару метров назад. И вдруг натиск людоедов начал ослабевать. Как только удалось осмотреться по сторонам, в голову пришла мысль: почему нас только трое? А затем я осознал, что не вижу Грифона на площадке.

Бывший рыцарь нашелся буквально через мгновение, но не рядом, а шестью метрами ниже — на балконе. Он уже успел расчистить вокруг себя небольшое пространство. Тяжелый рыцарский меч вращался вокруг Грифона, и с каждой секундой радиус поражения кончика отчищенного за ночь клинка увеличивался. Причем удары наносились с аптекарской точностью. Меч не врезался в тела морхов, а лишь задевал их самым острием. Но при этом солидного веса и не менее солидной инерции хватало, чтобы перерубать лицевые кости и ребра, а также вспарывать дрянные металлические и костяные щитки. Брызги почти черной крови, а местами и головы морхов разлетались с балкона во все стороны. В центре очистившейся площадки стояла настоящая машина смерти. Такого я еще не видел. На занятиях Грифон дрался по методу «медведей» и наработкам Шипа, которые постепенно складывались в особый стиль «ящеров», а сейчас он демонстрировал то, чему его учили с детства.