Демонолог - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 60

— Почему ничего не делаешь?

— А зачем? — достаточно логично возразил Грифон. — Мы ждем гостей. Он приперся слишком рано, сел и сидит себе спокойно. Так чего волноваться?

— Действительно.

Местные хозяева пока не появились, так что общение с посланцем людоедов немного откладывалось. Я уже собирался продолжить свой путь, но увидел выходящего из барака Хана. Волк смотрел в мою сторону, но не на меня. Глаза пепельного хищника сверкнули злобой, шерсть на загривке встала дыбом, а лапы согнулись как перед рывком.

— Хан, нельзя! — крикнул я, проследив направление волчьего взгляда.

Волк дернул головой, но лапы разогнул.

— Хан, не трогать. Нельзя! — Поймав себя на том, что общаюсь с модифицированным волком как с простой собакой, добавил: — Он нам нужен. Не трогай и присмотри, чтобы этого не сделала Дымка.

Волк еще раз злобно зыркнул на морха и ушел в барак.

Пока я заканчивал утренний моцион, стало значительно светлее. К этому времени проснулся глава торговцев и уже беседовал с нашим гостем. Так что мне оставалось только направиться к мирно общающейся парочке, делая это очень медленно, чтобы выиграть время на размышления.

Морх, конечно, отличался от тех, кого я видел на войне, будучи в теле императора, — не выше человеческого роста, более темная кожа, на которой зеленой краской были нанесены какие-то наверняка мистические знаки. И все же это был настоящий морх-людоед с завидным набором зубов и хищной мордой, которая отличалась от человеческого лица, как облик пантеры от мордочки домашнего кота.

— Ваша милость, это шаман соседнего племени. Мы торгуем с ними уже десять лет и проблем не знаем. Если он пообещает, то сдержит свое слово, — начал переговоры бородач. — Шаман хочет узнать, что нужно вашей милости, а затем назовет свою цену.

— Хорошо. Скажи ему, что нам нужно попасть в древний город в саванне.

Бородач издал серию звуков, на первый взгляд напоминающих рычание. Морх прорычал что-то в ответ.

— Ваша милость, шаман спрашивает — в какой именно город вам нужно попасть?

— А их там что, много? — Я как-то растерялся. На добытой в замке Торнадо карте в саванне был отмечен только один замок демона.

Вновь произошел обмен порыкивающими звуками, причем шаман говорил довольно долго.

— Да, ваша милость, шаман сказал, что городов много и ходить туда им запрещают боги. Но он готов провести вас мимо племен больших морхов и предупреждать в пути об опасности.

— Что он хочет за свои услуги?

Как оказалось, шаман все же немного понимал имперский, он не стал дожидаться перевода и показал мне три пальца.

— Смерть-металка.

— Он хочет три арбалета, — спокойно объяснил мне «переводчик».

— И часто вы продаете им арбалеты?

— Нет, король запрещает вывозить арбалеты за границу. Мы бы и сами не отказались от парочки штук.

— Поторговаться с ним можно?

— Увы, ваша милость. Морхи вообще не торгуются. Мы выносим к ним товар, а они выставляют своих товаров столько, сколько посчитают справедливым. Почти всегда цена нас устраивает.

— Что-то мне не хочется отдавать им арбалеты.

— Значит, вы пойдете в саванну одни, — пожал плечами бородач, и по его тону я понял, что иных вариантов не будет. Нужно соглашаться — все-таки он не первый год живет рядом с дикарями.

Конечно, возникал вопрос, не захотят ли морхи получить все арбалеты без ответных услуг по праву сильного, но обсуждать его с торговцем не имело смысла. Осталось только сделать все, чтобы удержать право сильного за собой.

— Хорошо, мы согласны, — сказал я, глядя на шамана. — За три арбалета шесть проводников.

Бородач что-то коротко рыкнул, наверное, уточняя цифры. Шаман тут же улыбнулся — хотя этот акулий оскал трудно было назвать улыбкой — и гулко ударил себя в грудь.

— Скажи ему, чтобы через час его люди ждали нас на дороге.

— Ваша милость, морхи не подходят к дороге ближе, чем на бросок копья.

— Прочему?

— Это «рахва», то есть святотатство, — пояснил переводчик, но я все равно ничего не понял.

— Хорошо, пусть до саванны идут за нами вдоль дороги.

Едва дослушав перевод, морх коротко рыкнул.

— Он хочет свои арбалеты.

— Его люди получат арбалеты, когда доведут нас до места, — жестко сказал я, уже устав от этого разговора. — Если весь путь до нужного мне города нас не будут сопровождать шесть его воинов, племя не получит и ржавой железки. Мне тоже не очень нравится торговаться.

Сказав это я, развернулся и ушел в барак собираться, даже не прислушиваясь к рычанию за спиной.

Через час, выбравшись из зарослей к дороге, мы оседлали коней и, взвинтив темп до предела, поскакали на юг.

К концу первого дня мы так и не добрались до края морхского леса и заночевали прямо на дороге. Вдоль зеленого тоннеля, на расчищенном от листьев камне, горели четыре костра. Вся каша была уже съедена, и немного клонило в сон. Кронайцы, как опытные бойцы, уже провалились в царство Морфея, используя по назначению каждый миг покоя. Грифон с двумя моряками стоял в охранении. Возле моего костра сидели Шип, Змей и оба артефактора. Ургена вновь захватила какая-то идея, и он, практически заглотнув свою порцию каши, начал судорожно копаться в свитках. Некоторое время Еж помогал учителю. Я увидел, что мальчика отчаянно клонит в сон, поэтому привлек его внимание и знаком приказал ложиться спать. Что он тут же и сделал. Профессор так и не заметил, что лишился соратника в своих поисках истины.

— Да! — вскричал ученый, и в чуть разбавленной лишь далекими криками ночных птиц тишине его голос прозвучал как выстрел. Проснулись несколько кронайцев, а дозорные, не разворачиваясь, направили арбалеты в сторону леса.

— Блин, проф, что ж ты так… — Договорить я не успел. Справа от дороги раздался утробный рык кого-то очень большого.

Ночные птицы моментально смолкли, и над лесом повисла теперь уже абсолютная тишина.

— Если бы не твои знания, ты бы уже ехал на телеге в сторону империи. Нет, лучше отправить тебя на границу к Морофу. Или, может, пусть Змей вспомнит ваши тренировки?

— Да ладно тебе, — отмахнулся профессор. Научная жизнь не оставила и следа от его казацкого прошлого. — Ты лучше послушай, что я узнал о морхах.

— Проф, это, конечно, интересно, но точно не повод, чтобы сзывать сюда всех тварей в ночном лесу.

Ученый упрека не заметил и только отмахнулся.

— Морхи, как и дари, были созданы искусственно. Они проектировались как чернорабочие при строительстве. Здесь, — профессор ткнул пальцем в текст на свитке, — также объясняется их тяга к мясу людей и собственных родичей. Огромные массы рабочих было трудно прокормить. К тому же на работах возникла проблема травматизма. Древние управленцы нашли интересный способ разом решить проблему пропитания и утилизации покалечившихся рабочих.

— Проф, мне показалось или ты действительно восхищен гениальностью этого организационного решения? — вкрадчиво спросил я. — Не ты ли совсем недавно убивался, вспоминая жестокость древних магов? На морхов мне наплевать, и при необходимости я готов вырезать их до последнего экземпляра. Но, во-первых, когда-то они были людьми, а во-вторых, в отношении кого бы ни применялось «гениальное» решение кормить рабочих их мертвыми коллегами, я этого применяльщика задушил бы собственными руками.

Профессор сначала хотел что-то возразить, но промолчал. Затем даже покраснел. Если честно, мне было его жаль — перед увлеченным своим делом ученым открывался удивительный мир древнего могущества. К некоторым возможностям этого мира он даже смог прикоснуться. Натура ученого требовала максимальной собранности и отстраненности.

Он конечно же восхищался разумным решением нетривиальной задачи, совершенно не углубляясь в моральные аспекты. Но ведь от этого они никуда не девались. Кто-то из древних «администраторов» принял решение, а послушные и увлеченные своим делом до полной потери связи с реальностью маги выполнили приказ — как результат тысячи лет морхи жрали друг друга и всех, до кого могли дотянуться. Их любовь к человеческому мясу не была результатом извращений или неправильного воспитания — все было заложено генетически.