Демонолог - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 37

Черныш, конечно, не обладал особым умом, но рядом был еще один зверь, чья сообразительность не раз вгоняла меня в ступор. Рядом с мордой коня появилась голова Хана. В зубах волк держал поводья!

Хан практически выплюнул кожаные ремешки, спаренная полутораметровая веревка скользнула по камню, и… ее конец застыл в двадцати сантиметрах от моих рук.

В подобных случаях судьба выбрасывает для человека дополнительную монетку. Если она упадет нужной стороной вверх — мозг сработает как самый мощный компьютер, а нет — черепушка до самой макушки заполнится паникой, отключая даже самый великий ум.

Я буквально слышал, как зазвенела по камню воображаемая монета судьбы, и тут же из глубин памяти всплыло одно слово.

— Чах, Черныш, Чах!

Эти слова я шептал коню, когда заставлял его лечь в яму под маскировочную сетку.

— Чах!!!

Курат хорошо воспитал тонконогого жеребенка, со временем превратившегося в черного красавца. Кончики веревки сползли ниже.

Опоры под ногами не было, поэтому я резко подтянулся, сразу ощутив, что пальцы срываются с единственной опоры. Ухватиться руками в перчатках за тонкую кожаную полоску было очень сложно, но я все же сделал это.

От рывка утяжеленное броней тело сместилось ниже, а сверху раздалось возмущенное ржание. Но Черныш не зря был сыном южного тяжеловоза, поэтому уверенно держал меня на весу. Затащить меня наверх он не мог из-за узости тропы, но этого и не требовалось. Свободного конца каната хватило, чтобы обмотать его вокруг левого запястья, что дало возможность провисеть в таком положении около десяти минут. Именно столько времени потребовалось моим вассалам, чтобы понять, что их граф куда-то пропал.

От усердия «ящеры» выдернули меня из пропасти, как мелкую рыбу из реки.

Ругался я долго и, только закончив выплеск эмоций, поинтересовался нашими потерями. Броня и здесь сработала как нужно, и если бы не Черныш с Ханом, граф Ван Гвиери был бы единственной жертвой налета. Горцы как появились, так и пропали — из ниоткуда в никуда. Даже трупов не осталось.

Дальнейший переход проходил очень тяжело, но без боевых приключений. Как ни странно, происшествие у обрыва чудесным образом отразилось на Черныше — он перестал бояться высоты. Иногда даже приходилось взывать к лошадиному благоразумию, когда эта черная скотина мнила себя горным архаром. Зато мне удалось больше времени провести в седле, чем на ногах.

И вот наконец-то после очередного перевала перед нами появился город горцев, конечно, если это скопление чуть упорядоченных и слегка отесанных камней можно было так назвать. Скопление одноэтажных зданий окружало невысокую крепость, для строительства которой неизвестный мне архитектор хотя бы удосужился придать камням квадратную форму.

В общем, перефразируя одного юмориста: «Какие горцы, такой и город».

С высоты было хорошо видно, что этот населенный пункт имел четкое разделение на одиннадцать частей — ровно по числу проживающих поблизости кланов, — а крепость использовалась как место собрания старейшин.

Вблизи город выглядел еще более жалко — появилась возможность рассмотреть грязь на улицах и снующую туда-сюда мелкую живность. Картину довершали донельзя грязные дети. Причем юные горожане повстречали нас задолго до городской заставы.

Так как крепостной стены здесь не значилось даже в проекте, застава имела чисто декоративные функции, что, впрочем, не помешало местным блюстителям порядка в традиционных жилетках и папахах стребовать три золотых за проезд.

Из экспресс-консультации с проводником стало понятно, что все в порядке: если я не везу товаров, это еще не значит, что не должен платить пошлины. Мало того — для торговцев была серьезная скидка. Также хтар объяснил, что обращение на «ты» не стоит воспринимать как оскорбление — здесь так говорят все, а не только особо хамоватые стражники.

Самым примечательным было то, что стражники явно выделялись на общем фоне горожан — у всех имелась достаточно чистая одежда и качественное оружие в виде традиционного, похожего на ятаган меча, а также его сильно уменьшенной копии в качестве кинжала. Оружие довольно неплохое, это я узнал будучи в теле генерала. Удалось даже немного поработать им, предварительно отобрав у булькающего кровью горца.

Жители гор были действительно серьезными соперниками, поэтому, несмотря на наблюдаемое мной убожество, с выводами спешить не стоило.

За информацией я обратился к единственному доступному источнику.

— Вы, великий хан, не смотрите на всю эту бедность, — на довольно неплохом имперском ответил хтар. — Здесь постоянно живут только отверженные, в смысле те, кто опозорил себя трусостью и нарушением клятвы. А когда в городе на совете старейшин появляются нормальные горцы, вся эта шваль прячется в окрестных скалах.

— Значит, сейчас здесь нет ни одного старейшины? — сделал я вывод.

— Да, великий хан.

— Это неприятно. Придется искать их по горам.

— А для чего это нужно?

— Чтобы задать пару вопросов.

— Пусть простит меня великий хан, но старейшины не будут говорить с вами, а искать селения, где они живут, очень опасно. Чужаков там убивают без разговора.

— Тогда что же мне делать?

— Что и всем, — позволил себе улыбку хтар. — Обратиться к наемщику.

Из дальнейших объяснений стало понятно, что единственным адекватным человеком в городе был нидарский наемщик. Здесь было только небольшое отделение, а основная контора по найму горцев находилась в Ворхе — самом близком к горам городе, но туда горцы попадали только в виде готовых к найму подразделений. Довольно грамотно — никто не захочет видеть на улицах цивилизованного города мелкие банды ищущих найма горцев, а вот организованные отряды, тем более в сопровождении контролеров — это совсем другое дело. Организацией таких групп и предварительными договорами как раз занимались наемщики.

«Призывной пункт» местного розлива выглядело вполне презентабельно — аккуратное строение из тесаного камня имело даже черепицу, наверняка завезенную из Нидара.

Наемщик был под стать зданию, то есть крепким, простым с виду, но ухоженным и чистым. Серая форма как влитая сидела на кряжистом крепыше с чисто выбритым подбородком и головой. Крестики и полоски на предплечье его мундира ничего мне не говорили, но место службы и простоватая физиономия подсказывали, что он явно не офицер.

— Что угодно вашей милости? — Наемщик моментально определил не только мою национальность, но и положение в обществе, несмотря на отсутствие герба на броне. Так что простоватая физиономия не исключала народной хитрости и сметливости.

— Мне нужны ответы на вопросы.

— Все что угодно, если эти вопросы не повредят моей родине. — Наемщик говорил на диковинной разновидности имперского. Но это был явно самостоятельный язык, как и тот, на котором ко мне обратился горец у въезда в город. И все же разница между этими языками была меньшей, чем между русским, белорусским и украинским.

Интересно, почему у хтаров имеется свой уникальный язык, а кронайцы исковеркали имперский до неузнаваемости? И это при том, что когда-то весь континент был единым государством. Вопрос интересный, но явно несвоевременный.

— Поверьте, у меня нет ни малейшего желания узнавать тайны Нидара. Своих проблем хватает. — Я постарался пошутить, одновременно с этим выкладывая на стол пять золотых империалов.

И шутка, и желтые кругляши наемщику явно понравились.

— Спрашивайте, ваша милость.

— Вам известно это место? — спросил я, разворачивая на столе древнюю карту с помеченным на нем замком демона Вихря.

— Интересная карта, — пробурчал под нос старый вояка, но тут же поправился: — Да, ваша милость, это на землях рода Быстрого Кулака.

— И как я могу туда попасть?

— Никак, ваша милость, — вздохнул наемщик, отодвигая от себя четыре кругляша из пяти.

— А если подумать? — Я сделал вид, что не замечаю его манипуляций.

— Кулаки — серьезный клан. Пять селений могут выставить три сотни воинов. — Наемщик пододвинул к себе два золотых кругляша и замолк, с сомнением глядя на оставшиеся два империала.