Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Детство и юность Катрин Шаррон - Клансье Жорж Эммануэль - Страница 82
Прислонившись к стене рядом с очагом, отец, Фелиси и дядюшка Батист смотрели, улыбаясь, на танцующую молодежь. Вдруг старый рабочий подошел к Фелиси, подхватил ее за талию и увлек за собой; все остановились, чтобы полюбоваться пожилыми танцорами. Когда вальс кончился, раздались дружные аплодисменты. Дядюшка Батист строил уморительные гримасы, делая вид, что у него кружится голова, а Фелиси, красная и запыхавшаяся, охала, смеялась и отдувалась.
— Ну! — воскликнул дядюшка Батист. — Ну, молодежь, что же вы стоите?
Ждете, чтобы старики снова показали вам поимер?
Франсуа заиграл новый вальс. Старый мастер взял Катрин за руку и подвел к Орельену, сидевшему в углу.
— Посмотрите на этого дурня, — сказал он. — Парень просто помирает от желания потанцевать с красивой барышней в пунцовом платье, но вместо того готов спрятаться в мышиную норку!
Посмеиваясь, он подтолкнул обоих подростков друг к другу. Катрин и Орельен закружились в танце. Орельен держался очень прямо, словно боялся дотронуться до своей дамы. Прежде чем Франсуа доиграл ритурнель, Катрин извинилась и отошла от партнера. «Я устала», — объяснила она. Орельен стоял посреди комнаты, не зная, что ему делать. Лицо его омрачилось. Катрин бросилась к Амели, потащила ее за собой.
— Потанцуйте-ка вдвоем, — сказала она, — я хочу немного передохнуть.
Опустившись на стул, она принялась разглаживать ладонью оборку на юбке.
Когда Катрин снова подняла глаза, она очень удивилась, увидав, что Амели и Орельен вернулись каждый в свой угол. Амели казалась такой же растерянной, как и Орельен. На какую-то минуту Катрин огорчилась за друзей, но тут же забыла об этом, глядя, как дядюшка Батист лихо отплясывает с Мариэттой стремительное бурре. Каблуки деревянных сабо громко стучали по дощатому полу, юбка молодой женщины развернулась колоколом, а старый мастер время от времени звучно вскрикивал: «Эх… эх!»
— Каков старикан! — вполголоса сказал Франсуа, наклоняясь к сестре. Никогда не скажешь, что он не здешний уроженец. Посмотри-ка, он танцует бурре так, словно занимался этим всю жизнь!
В перерыве между танцами Франсуа снова нагнулся к сестре:
— Ты довольна, Кати?
Она кивнула головой.
— Я рад, что ты довольна.
Катрин улыбнулась брату.
— Тебе нравится новое платье?
— Еще бы!
— А танцы тебе нравятся? Ты небось этого тоже не ожидала?
— Я помогу тебе купить аккордеон.
Глаза Франсуа заблестели от радости.
— За мной не пропадет, — заверил он. — Буду ходить по вечеринкам и играть. Понимаешь, с моей ногой… лучше пусть танцуют другие.
Катрин тревожно покосилась на него. Но нет, Франсуа сказал это как будто без обычной горечи; вид у него был спокойный и уверенный.
— Сегодня замечательный день, — сказал он, помолчав. — Замечательный день для тебя, Кати, и для меня тоже.
Она вопросительно взглянула на брата, чувствуя, что он говорит это неспроста.
— Сегодня, Кати, я вытянул-таки наконец счастливый билет!
Он прервал разговор, чтобы сыграть веселую польку. И только в конце, когда в комнате еще звучал заключительный аккорд, шепнул сестре:
— На этот раз все в порядке: дядюшка Батист только что сказал мне, что я поступаю на фабрику.
Катрин порывисто вскочила с места; ей хотелось закричать, запрыгать, закружиться в танце вместе со всеми, благодарить их за этот чудесный праздник, за ту радость, которая озаряла лицо ее брата. Наконец-то они выходят на свет из долгой темной ночи, в которую были погружены столько лет!
Они увидели наконец рассвет, брезживший впереди. И первые отблески его уже ложились на их лица.
Когда наступило время прощаться, Катрин показалось, что все собравшиеся, за исключением Франсуа и ее самой, уносят с собой какую-то затаенную грусть и горечь, словно каждый из них отдал ей в этот день всю свою радость, не оставив себе ничего, кроме сомнений и печали.
Отец, Франсуа и сестренки скоро улеглись спать, но Катрин долго сидела одна у очага, задумчиво глядя на угасающий огонь. Она смотрела, как последние отблески пламени играют на складках ее нового платья, и никак не могла решиться снять свой праздничный наряд. Завтра снова будет старое платье и будни, полные трудов и забот. Но свет этого воскресенья — она знала — никогда не померкнет для нее.
Жорж-Эммануэль Клансье и его книга
Книги рождаются по-разному. Некоторые из них возникают сначала из легкой дымки зыбких воспоминаний, поэтичных и увлекательных. Это — первый толчок, первый прообраз будущей книги. Теперь уж писатель, человек обычно пытливый и неуемный, не остановится на полпути. Его творческое воображение будет медленно, но неустанно развивать то, что положено в основу. Смутно различимые поначалу, персонажи обретут свою плоть, проглянут, словно солнышко в туманный день, подробности окружающей их жизни, заиграет живыми красками нарисованная писателем картина их взаимоотношений, их склонностей, симпатий, надежд… И тогда воспоминания эти перестанут быть просто воспоминаниями, а превратятся в самостоятельное, цельное, художественное произведение, где переплетутся и то, что было, и то, чего не было, но что вполне могло быть. Так рождается книга. Я умышленно упомянул об этом. И вот почему.
Когда-то давно, в начале века, на зеленеющей каштанами улочке в одном из провинциальных французских городов — Лиможе — стоял скромный домик. Жила в нем семья неких Клансье. В долгие зимние вечера бабушка, глава и владыка дома, сажала на колени маленького непоседливого внука Жоржа и принималась рассказывать ему… Сказки? Нет. Она рассказывала ему лиричные и очень грустные истории о своем необычном и трудном детстве, которое прошло в маленьком глухом городишке Сен-Ирьё, славящемся своим знаменитым фарфором.
Притихший Жорж слушал как зачарованный. Перед его глазами проходила целая вереница незнакомых и все же таких близких и понятных людей: отец бабушки — бывший крестьянин-арендатор; ее мать — изнуренная, рано состарившаяся женщина; братья бабушки — веселые, неунывающие фантазеры, рано познавшие цену человеческого труда; она сама, бабушка, — душа и опора семьи, смелая и добрая. Жорж узнавал и о другом — о тяжкой и безрадостной доле крестьян и рабочих, о коварных и мстительных хозяевах, о своеобразном единстве маленьких бедняков, о силе коллектива, о зарождающейся романтической любви…
Прошло много лет. Маленький Жорж стал Жоржем-Эммануэлем Клансье, известным поэтом, романистом и критиком. Добрые, благодатные семена, зароненные в его душу бабушкой, дали всходы. Во время фашистской оккупации Франции двадцатишестилетний Жорж-Эммануэль Клансье не может, да и не хочет, стоять в стороне от трагических событий, обрушившихся на его родину, и вносит свою посильную лепту в дело Сопротивления: работает Сотрудником патриотического журнала «Южные тетради» и выпускает свои первые сборники стихов «Время героев» (1943) и «Небесный крестьянин» (1944), поэзия которых вдохновлялась идеалами движения Сопротивления. Война кончена. Жорж-Эммануэль Клансье работает на радио и за серию своих репортажей получает в 1949 году «Большой приз радио». Однако все эти годы его неустанно гложет одна мысль: поведать миру о горестях и радостях тех людей, о судьбах которых он узнал из незабывшихся рассказов бабушки. Он убежден, что все эти старые, правдивые истории найдут горячий отклик в сердцах нынешних читателей, ибо зло, некогда терзавшее семью бабушки и ее близких, зло нищеты и бесправия все еще не искоренено. Он убежден еще и в том, что борьба с этим злом — пусть своеобразная, пусть даже несколько пассивная — всегда достойна примера и уважения. Да, будущие его читатели, думал он, поймут и оценят, почему и для чего он написал эту книгу.
И его действительно оценили, когда в 1956 и 1958 годах вышли в свет первые две части задуманной им большой романической эпопеи («Черный хлеб» и «Королевская фабрика»). Читатели и критики были восхищены. Его хвалили за историческую достоверность, за то, что в каждом повороте судьбы его маленькой героини и ее друзей отразились как в капле воды вся тогдашняя эпоха, весь комплекс общественных, политических и социальных явлений того времени. Его хвалили за то, что он сумел сохранить в своей эпопее лучшие традиции французского реалистического романа XIX–XX веков. И за то, что книги его — уж не говоря о подлинном мастерстве и таланте — написаны с неподдельной искренностью и задушевностью, с необыкновенно лирической интонацией и редкой откровенностью.
- Предыдущая
- 82/84
- Следующая