Куда приводят мечты - Мэтисон (Матесон) Ричард - Страница 51

Голос Энн, произносивший мое имя.

Я в изумлении повернулся к ней. Слезы у нее на глазах высохли.

— Это и правда ты? — пробормотала она.

— Да, Энн. Правда.

Я видел ее сквозь мерцающую пелену слез.

— Ты это сделал… для меня? Я кивнул.

— Да, Энн, да. Да.

Я уже чувствовал, что теряю контроль. Как скоро наступит пустота? Как скоро воцарится безысходное отчаяние?

Это не имело значения.

Ибо на те несколько мгновений мы воссоединились.

Я притянул ее к себе и обнял, почувствовав, как она обвивает меня руками. Мы рыдали в объятиях друг друга.

Вдруг она отстранилась с выражением ужаса на лице.

— Теперь ты не сможешь отсюда уйти, — сказала она.

— Не важно. — Я смеялся и плакал в одно и то же время. — Не важно, Энн. Рай без тебя никогда не будет раем.

И как раз перед тем, как сознание мое окутал мрак, я в последний раз заговорил с женой, моей жизнью, моей драгоценной Энн. Вот те последние слова, которые я ей прошептал:

— Да будет этот ад нашим раем.

И ВИДЕТЬ СНЫ…

В ИНДИИ

При пробуждении я испытал необычные ощущения — словно появился из плотной, тяжелой куколки насекомого. Открыв глаза, я уставился на потолок. Он был бледно-голубым и слегка подсвечивался. Кругом царила совершеннейшая, глубочайшая тишина.

Попытавшись повернуть голову, я, к своему удивлению, обнаружил, что слишком слаб для этого. Я с ужасом стал думать, что парализован.

Но потом понял, что это сильное утомление, и снова закрыл глаза.

Не могу сказать, сколько времени я проспал. Следующее, что я помню, — это то, что снова открыл глаза. Тот же голубой потолок — бледный, светящийся. Я осмотрел себя. Я лежал на кушетке в белой мантии.

Был ли я снова в Стране вечного лета?

Медленно приподнявшись на левом локте, я осмотрелся.

Я находился в необъятном зале с потолком, но без стен. Навес держался на высоких ионических колоннах. В зале стояли сотни кушеток; почти на всех лежали люди. Мужчины и женщины, в мантиях такого же цвета, что и потолок, ходили между кушетками, время от времени наклоняясь и беседуя с лежащими людьми, иногда гладя их по головам. Все-таки я был в Стране вечного лета. Но где же Энн?

— С вами все в порядке?

Я обернулся на звук женского голоса. Незнакомая женщина стояла у меня за спиной.

— Я в Стране вечного лета? — спросил я.

— Да. — Наклонившись, она погладила меня по волосам. — Вы в безопасности. Отдыхайте.

— Моя жена…

Что-то успокоительное перетекло с кончиков ее пальцев в мое сознание. Я снова улегся.

— Ни о чем сейчас не беспокойтесь, — сказала она. — Просто лежите.

Я почувствовал, как на меня вновь накатывает сон — теплый, нежный и тихий. Я закрыл глаза и услышал слова женщины:

— Вот так. Хорошо. Закройте глаза и засыпайте. Вы в полной безопасности.

Я подумал об Энн.

Потом уснул снова.

И опять не могу сказать, сколько проспал. Знаю лишь, что, проснувшись, вновь увидел голубоватый сияющий потолок.

На этот раз я подумал об Альберте, мысленно произнеся его имя.

Но он не появился, и я в тревоге рывком приподнялся на локте.

Зал был все тем же — миролюбиво тихим. Я заметил, что пол покрыт толстым ковром, а сверху, там и сям, свисают красивые гобелены. Как я говорил, все пространство пола было заставлено кушетками. Посмотрев направо, я увидел одну из них в шести-семи футах от меня; на кушетке спала женщина. Слева от меня на другой кушетке спал пожилой мужчина.

Я заставил себя сесть. Надо было выяснить, где Энн. Я снова подумал об Альберте, но тщетно. В чем же дело? Прежде он всегда ко мне приходил. Может быть, он еще не вернулся в Страну вечного лета? Может, он все еще в том ужасном месте?

Я с трудом встал на ноги, испытывая невероятную тяжесть во всем теле. Словно, несмотря на защиту этого кокона, моя плоть по-прежнему была почти окаменевшей. Я едва двигался по залу, мимо бесконечных рядов спящих людей, мужчин и женщин, старых и молодых.

Я остановился перед входом в соседний зал.

Здесь покоя не было. Люди метались в беспокойном сне или, на время очнувшись, пытались сесть, но, обессиленные, тяжело валились обратно или пытались встать, но их удерживали мужчины и женщины в голубом.

Не было здесь и тишины, как в том зале, из которого я вышел. Здесь раздавались нестройные рыдания и крики, озлобленные и раздраженные голоса.

Поблизости я увидел мужчину в голубом, беседующего с женщиной на кушетке. У нее был смущенный, рассерженный вид, и она пыталась сесть, но не могла. Мужчина похлопывал ее по плечу, пытаясь успокоить.

Услышав чьи-то крики, я вздрогнул и посмотрел в другой конец зала.

— Я — христианин, последователь нашего Спасителя! Требую, чтобы вы отвели меня к Господу! Вы не имеете никакого права держать меня здесь! Никакого права!

Я увидел, как мужчина в голубом сделал знак нескольким своим коллегам. Сгрудившись вокруг рассерженного пациента, они стали дотрагиваться до него руками. Через несколько мгновений тот забылся крепким сном.

— Вам следует отдыхать, — произнес голос.

Оглянувшись, я увидел молодого человека в голубой мантии, с улыбкой смотревшего на меня. Я попробовал ответить, но мой язык стал разбухшим и неповоротливым. Я был в состоянии лишь молча смотреть на него.

— Пойдемте, — сказал он.

Я ощутил у себя на плече его руку, и это касание вновь принесло мне чувство успокоения. Все вокруг меня начало расплываться. Я знал, что он меня ведет, но ничего не видел. «Что за слабый наркотик содержится в его прикосновении?» — думал я, снова валясь на мягкое ложе и погружаясь в глубокий сон.

Когда я проснулся, на краю кушетки сидел Альберт, улыбаясь мне.

— Теперь тебе лучше, — сказал он.

— Что это за место? — спросил я.

— Зал отдыха.

— Сколько времени я здесь нахожусь?

— Совсем недолго, — ответил он.

— Те люди в соседнем… — указал я.

— Это те, что внезапно умерли насильственной смертью и впервые пробуждаются, — сказал он. — Не могут поверить в то, что их тела умерли, а сами они по-прежнему существуют.

— Тот мужчина…

— Один из многих, рассчитывающих сидеть по правую руку от Господа и полагающих, что те, кто не смог разделить их убеждений, обречены на вечные муки. Во многих смыслах, это самые неразвитые души из всех.

— Ты не приходил раньше, — сказал я с невольным упреком.

— Не мог, пока ты достаточно не отдохнул, — отозвался он. — До меня доходил твой зов, но мне не разрешали на него отвечать.

— Я думал, ты все еще… — Я умолк, протянув руку и сжимая его плечо. — Альберт, где она? — спросил я.

Он не ответил.

— Она больше не в том ужасном месте?

Он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Ты ее от этого избавил.

— Слава Богу!

На меня нахлынула радость.

— Отправившись туда и оставшись там по своей воле, ты дал ей достаточно знания для избавления.

— Так она здесь, — сказал я.

— Вы были вместе некоторое время, — объяснил он. — Вот почему тебе потребовалось побывать здесь — восстановить силы. — Он положил руку мне на плечо и сжал его. — Я действительно не думал, что это возможно, Крис, — признался он. — Не смог предвидеть, что ты сможешь для нее это сделать. Я размышлял логически. Следовало догадаться, что на нее могла подействовать только любовь.

— Она в безопасности, — молвил я.

— Ограждена от того места, где была.

Я в тревоге задрожал.

— Она здесь? — спросил я. — В Стране вечного лета?

Он, казалось, не хотел отвечать.

— Альберт. — Я беспокойно посмотрел на него. — Я могу ее увидеть?

Он вздохнул.

— Боюсь, нет, Крис.

Я уставился на него, совершенно сбитый с толку.

— Видишь ли, — сказал он, — хотя любовь близкого человека и может иногда вознести душу в Страну вечного лета — правда, ни разу не видел, чтобы такое произошло с самоубийцей, — эта душа почти никогда не может здесь остаться.