Вопар (СИ) - Чепенко Евгения - Страница 10

  - Олег, а можно попросить Вас не думать обо мне как о вероятной любовнице, - без обиняков заявила девушка.

  Степанов растерялся. Да, его влекло, и может где-то там и мелькнула мысль о неплохом вечере в ее компании, но исключительно в качестве одноразовой секундной фантазии, ни о чем большем речи и быть не могло. Вопрос в другом, как она умудрилась уловить это? В конце концов, он не рядовой одаренный с улицы, проходил спецкурс в академии и умел контролировать себя, скрывать подобные мелочи.

  Попытался любопытства ради впитать ее эмоции. Вышло с трудом. Ковалев прикрывал ее и делал это со свойственным ему педантизмом, а она цеплялась за него, определив своим якорем.

  - Макс, будь другом, пусти. Иначе, как я с ней сейчас работать буду?

  - Степанов, давай чуть позже.

  - Когда позже? Когда я не смогу понять, где кончается моя психика и начинается ее?

  - Нет. На место приедем и разберемся.

  - Ковалев, в тебе мужик говорит, а не сыскарь.

  - Я предпочитаю вариант о здравом рассудке.

  - Максим, не надо. Правда, пусть. Я не знаю, как он отреагирует на меня, - вмешалась Маргарита. - Моя голова - не самое приятное и светлое место.

  Олег снисходительно улыбнулся.

  Как он отреагирует? Девочка, хоть знает с кем связалась? Он профи своего дела. Четырнадцать доказанных убийств на психологическом освидетельствовании с применением вещей убитых, и только два из всех случаев непредумышленные. Все остальное потребовало его личного проникновения в эмоциональную сферу подозреваемых, поиск следов восприятия совершенного убийства или восприятия трупа. Что в ее голове он может не выдержать? Нашла курсанта!

  Ковалев с любопытством наблюдал за выражением лица Олега. Улыбнулся. Задела Маргаритка друга за живое. Еще ни одна девушка не позволила себе усомниться в способности Степанова справиться с чем-либо.

  - Слово дамы закон, - Макс отстранился от окружающих, ушел в себя, сосредоточившись на дороге.

  Олег открылся и на него разом хлынул поток чужих эмоций. В первое мгновение он ослеп, захваченный водоворотом боли, печали, страсти, страха, отчаяния. Вынырнул на поверхность, чуть помедлил, давая себ время очухаться, и начал двигаться вглубь, убирая с пути тщательно изученные одно за другим чувства. Однако разобраться было делом далеко не ординарным. Кажется, если бы ему довелось каждый день жить в таком эмоциональном хаосе, он с большой вероятностью мог бы свихнуться. Ощутил дуновение понимания со стороны девушки. Она осторожно попыталась указать в каком направлении ее сознания двигаться не стоит. Олег благоразумно предпочел не строить из себя великого сыщика и внял предупреждению. Закончив, со свистом втянул воздух в легкие сквозь стиснутые зубы и, откинувшись на спинку, уставился в потолок.

  - Ну и ну.

  - Что? - Макс напряженно смотрел на друга в зеркало. - Это все, что ты можешь сказать?

  - Это все приличное, что я могу сказать.

  - Понятно. Работать сможешь?

  - Смогу, только недолго. Я такого еще не встречал. Удивительно, что Афанасьевна в нее не заглянула.

  - Я разрешение не подписала, - сухо подсказала Вишневская.

  - Вот и славно. Нечего нас лишать старого профессорского плеча мамы Ани.

  - Все так плохо? - Максим скрыл растерянность, сделав интонации безжизненными, одновременно возвращая Маргарите покой.

  - Да, нет. Обдумаю и объясню позже, а пока поработаем с нашей Вопар, - за беззаботностью Ковалев различил намек на необходимую приватность дальнейшего разговора. Вопрос в том, различила ли намек их спутница? Следователь покосился на курносый профиль. Бледная, губы плотно сжаты, спина прямая. Макс понял, уловила и обо всем догадалась. Плохо.

  Остаток пути по пробкам в Приморский район преодолели в полном молчании, каждый погруженный в свои мысли.

  Ковалева в очередной раз занимали размышления о разнице в социальном положении и восприятии особых и обычных вообще в целом, ну, и в частности. Мужчина не раз задумывался каково быть одаренным? Да, и хотелось ли ему стать таковым? Макс точно знал ответ - нет. Цена не стоит качества. Взглянуть хотя бы на друга.

  Кажется, у Олега все в норме: жизнь налажена, работа любима, но... Всегда есть это "но". Стоит приглядеться и вот. Марина - замечательная женщина, умная, красивая, безгранично влюбленная. Она не замечала перемен в эмоциях мужа и не знала его других женщин. А они были, пусть немного, и все же. Лет пять назад, когда Макс только поступил в штат, Катерина непрекрыто выражала восхищение Степановым, и он не устоял, или не хотел устоять. За все годы о разводе речь так и не зашла. Кажется, ситуация не из ряда вон, все в общем-то в пределах нормы. В конце концов, сколько браков за историю человечества имели подобную суть? Не счесть. Скорее, сложно найти счастливых влюбленных. Только сюда эта видимая привычность не относится, ведь Олег - особый, а Марина - нет.

  Бывая редким гостем на семейных ужинах или праздниках, Ковалев видел безотчетное желание Степанова угодить жене, не разочаровать ее, не причинить боль. В своих рвениях друг доходил до крайности, впадая в то состояние зависимости, так часто свойственное смешанным парам. Нет. Марине до бывшего возлюбленного Маргариты далеко, но ведь Олег - профи, периодически сталкивающийся на работе с примерами подобной болезненной привязанности, и тем не менее...

  Макс задавал мучающий его вопрос вслух и каждый раз упирался в глухую стену. Степанов молчал, хмурился, нервничал, начинал курить. В любом случае, большого покоя и умиротворенности в жизни Олега не было, несмотря на внешнюю видимость относительного благополучия.

  Или взять хотя бы ту же Маргаритку. Ковалев покосился на сидящую рядом девушку. Она уникальна по своей сути даже для одаренных, только счастья ей это не принесло. В голове хаос, сильная, а зашугана до чертиков. Вся цель существования - младший брат, с коим точно так же все непросто.

  Вопар? Единственная превосходящая всех и сумасшедшая.

  Что касается других. Отшельники, манипуляторы, шантажисты. Молодые гибнут от наркоты, которую сами же и изобрели. Сегодня ему хватило одного взгляда на стол Ленки, чтоб понять, что именно произошло в школе. Стандартный бланк отчета перед официальными представителями пострадавшего ребенка, в народе именуемый "черной почтой". Ребята уже сегодня с этим закончат. Все банально и до одурения погано.

  По ящику большие и вроде как ученые умы называют их иными, новой ветвью эволюции, кричат, что за одаренными будущее, спорят наперебой и до хрипоты. Мнение же Ковалева сложилось однозначное: если за особыми будущее, то будущее это не слишком радужное и перспективное, ибо угробят они сами себя, а немногие выжившие разбегутся скитами по лесам.

  Маргарита откинула голову на сиденье, прикрыла веки и погрузилась в транс. Иначе состояние, в которое умудрялся ее вгонять Максим, она назвать не могла. Это было так приятно, так странно и непривычно. Вторые сутки он - ее якорь, ее стена, ее оберег, и все же непривычно. Что в нем? Как он это делает? Если девушка и задавалась еще полчаса назад подобными вопросами, то теперь перестала. Сейчас она плыла по течению его мыслей, точнее эмоциональных низких волн уверенности, любопытства, всепонимания. Узнать, о чем именно он размышляет, Маргарите не удавалось, но получать блаженное удовольствие от внутренней гармонии этого человека никто не мешал. Напротив, он допускал ее, позволял плавать в своей психике, так словно, и не была она тяжелым одаренным, словно и не караулил он ее сон всю ночь.

  В памяти вдруг воскресли слова Олега "в тебе мужик говорит, а не сыскарь". Маргарита зарделась, немного смутилась невесть откуда взявшемуся учащенному сердцебиению и еще теплу, разлившемуся по телу. И то, как он воспринял секретаршу, как отреагировал на ее внешность. А если Маргарита накрасится и перестанет шугаться собственной тени? Девушка растерялась от такой постановки вопроса. Осторожно обратилась к Олегу, однако тот был занят иными мыслями и к ней не лез.