Описание Отечественной войны в 1812 году - Михайловский-Данилевский Александр Иванович - Страница 144

Главная выгода, извлеченная Наполеоном из сей переписки, состояла в получении удостоверения через Бертеми, принятого Князем Кутузовым в Леташевке, что Русские еще не выступили из Тарутина. Это известие подало Наполеону надежду совершить беспрепятственно предпринятое им боковое движение с старой Калужской дороги на новую. 9 Октября он выехал из Троицкого в Игнатово, в промежутке сих дорог, где тянулись его войска, в том самом порядке, как они выступили из Москвы. В авангарде шел Вице-Король, 9-го числа прибыл он в Фоминское и соединился с пехотной дивизией Брусье и конной Генерала Орнано, находившимися там уже несколько дней. Гвардия и Даву следовали за Вице-Королем. На старой Калужской дороге остался Ней, к которому должен был присоединиться сборный корпус Мюрата и вместе с ним преследовать общему движению на Фоминское, где 10 и 11 Октября сосредоточилась вся армия. 10 Октября прибыл Наполеон в Фоминское и лично производил обозрение, на дальнее расстояние влево, высматривая, не показывается ли ему во фланг с той стороны Русская армия, что особенно озабочивало его. Не видя там никого, кроме разъезжавших поодиночке казаков отряда Дорохова, Наполеон приказал Понятовскому идти на Верею, открыть сообщение с Можайском и послать разъезды к Медыни; армию двинул он на Боровск, а сам остался на несколько часов в Фоминском, для извещения Генералов, находившихся в Вязьме, Смоленске, Орше и других местах, что избирает новый путь действий и идет через Калугу на Ельню. Самое важное повеление послано было к Виктору, который, находясь в центральном положении, долженствовал служить резервом главной армии и Сен-Сира, и оплотом на Березине. Наполеон писал Виктору: «Если ваш корпус не был вынужден сделать какого-либо движения против Графа Витгенштейна или Чичагова, то пошлите одну пехотную дивизию и одну кавалерийскую бригаду на Ельню, а оттуда для соединения с главной армией на Калугу; до тех пор, то есть до соединения моего с сими войсками, и пока они не проложат нового пути на Ельню, я принимаю операционную линией дорогу из Калуги через Юхнов, Знаменское и Вязьму, а потом, когда войду в сношение с вами, через Ельню и Смоленск. На каждой станции по этой дороге учредите этапы, поставьте на них по 100 человек и заготовьте лошадей для эстафетов». Находившемуся в Можайске Жюно велено отступить к Вязьме, а генералу, командовавшему в Вязьме, идти в Юхнов. Окончив распоряжение, Наполеон отправился 11 Октября в Боровск, с уверенностью прийти в Калугу прежде Князя Кутузова.

Таковы были действия и намерения нашего врага, со времени выступления его из Москвы до прибытия в Боровск. Обратимся к вождю Русских сил. О первом появлении на новой Калужской дороге французов, то есть дивизий Брусье и Орнано, Князь Кутузов немедленно был извещен Дороховым, стоявшим в Катове, где ежедневно имел он сшибки с неприятелями и не оставлял их в покое. От взятых им 7 Октября пленных узнал он, что к Фоминскому пришли Брусье и Орнано. «Удостоверясь в сем лично, – доносил Дорохов, – думаю, что неприятель намерен удержать Фоминское и, может быть, пользуясь превосходством сил, истребить вверенный мне отряд. Я оставил на прежних местах легкую кавалерию, а с остальным отрядом отошел к Корякову. Я стараюсь скрывать от французов мои силы и, кажется, уверил их, что мой отряд состоит из одной кавалерии, без пехоты и пушек. Думаю, что ободренные этою мыслью, они пойдут вперед, чтобы занять Катово, за что надеюсь строго наказать их» [453] . По получении сего донесения тотчас посланы были из Тарутина 2 полка пехоты в подкрепление Дорохова. Фельдмаршал возлагал полную надежду на его опытность и был уверен, что неприятельские движения не ускользнут от него. Следующие строки из донесения Дорохова могут послужить доказательством его верного взгляда на военные соображения и того, что Князь Кутузов мог быть спокоен, поручив ему наблюдение одного из самых главных путей. «Что касается до движения Брусье, – пишет Дорохов, – то полагаю оное необходимым для неприятеля по следующим причинам: коль долго армия французская находилась около Москвы, то линия коммуникации ее простиралась от Можайска до Москвы, но теперь неприятель находится около Воронова, выбирая себе кратчайшее сообщение, открыл оное на Вороново и Ожигово и оттоль на Кубинское и Можайск. Для прикрытия сей линии нужны ему Фоминское и Борисов. Но так как сие действие неприятеля может быть предварительным движением целой его армии на Боровск, то я за нужное почел взять все меры, чтобы как можно скорее быть извещаему о всех его движениях». Это донесение свидетельствует также, что без меры прославленное движение Наполеона на новую Калужскую дорогу было предусмотрено Дороховым и отнюдь не удивило русских, как о том пишут иностранцы.

По одному только донесению Дорохова не мог Князь Кутузов оставить Тарутинского лагеря со всей армией, не будучи вполне уверен в истинных замыслах Наполеона. Легко могло случиться, что Наполеон отрядил часть войск к Фоминскому, единственно с намерением выманить Фельдмаршала из неприступного Тарутина. Важны были минуты; все дело состояло в искусстве маневрировать. Князь Кутузов начал с того, что послал Дохтурова с его корпусом, легкой гвардейской кавалерийской дивизией и частью конной Тульской дружины через Аристово к Фоминскому, приказав ему схватить Брусье и удостовериться в намерениях Наполеона, не вступая, однако, в дело, если неприятель окажется в превосходных силах. Дохтурову подчинили также отряд Дорохова и дали двух партизан, Сеславина и Фигнера. В то же время Милорадовичу велено сделать ложное нападение на Вороново [454] и вообще на неприятеля, стоявшего на старой Калужской дороге, с целью занять его во время движения Дохтурова на Фоминское и тем отвлечь внимание, не допуская отправить подкрепление к Брусье в Фоминское. 10 Октября, рано поутру, Дохтуров выступил из Тарутина, приказав Сеславину и Фигнеру, каждому с партией из 500 конницы, идти вперед, открывать движение неприятеля и присылать частые донесения. Под вечер корпус пришел в Аристово и расположился на несколько часов. Вскоре явился Дорохов и донес, что он заметил около Фоминского и за Нарой биваки, огни и артиллерию, но по причине лесистых мест сил неприятеля определить не может. Дохтуров решился ожидать в Аристове известий от партизан, находившихся на левом берегу Нары [455] . Он ждал недолго. Через 2 часа, в половине 9-го, приехал Сеславин, ведя с собой несколько схваченных им гвардейцев Наполеона. Пленные показали, что в Быкасове, в 6 верстах от Фоминского, расположились на ночлег корпус Нея, две дивизии гвардии и сам Наполеон, что сии войска уже пятый день выступили из Москвы и вся армия идет по той же дороге от Мочей к Быкасову, а в Москве, кроме больных, никого не осталось, и подорвано множество снарядов, за неимением лошадей к отправлению их вслед за выступившими оттуда войсками. Пленные заключили показанием о слухах, распространенных в неприятельской армии о предположении Наполеона идти на Можайскую дорогу. Тогда же явился к Дохтурову дворовый человек из Боровска и объявил, что сам видел, как неприятели туда входили. Дорохов равномерно известил о занятии французами Боровска. Донося Фельдмаршалу о сих различных показаниях, Дохтуров присовокупил:

«Я остановил корпус в Аристове и далее не пойду, ибо вблизи большие неприятельские силы не дают возможности атаковать. Кавалерию подвину я вперед для наблюдения за неприятелем, не выпуская его из вида. На Боровскую дорогу пошлю сильнейшие партии узнать о количестве и роде войск, туда следующих, что довольно может обнаружить неприятеля» [456] .

Доставление Князю Кутузову столь важного донесения поручено было находившемуся при Дохтурове за дежурного Штаб-Офицера, Болговскому. Не доверяя быстроте своей лошади, Болговской взял для перемены несколько других лошадей и, несясь с возможной скоростью, прискакал в Леташевку прямо к Коновницыну, который, вместе с Полковником Толем, немедленно понес к Фельдмаршалу привезенное донесение и через несколько минут, по приказанию его, ввел в его избу Болговского. Фельдмаршал сидел на постели, в сюртуке, потому что на войне никогда по ночам не раздевался. Чувство радости сияло в глазах его. «Скажи, друг мой, – спросил он посланного, – что такое за событие, о котором привез ты мне весть? Неужели воистину Наполеон оставил Москву и отступает? Говори скорей, не томи сердца; оно дрожит!» Болговской донес подробно обо всем, происходившем в Аристове. Когда он окончил рассказ, Князь Кутузов захлипал от слез и, обратясь к образу Спасителя, произнес следующие слова: «Боже, Создатель мой! наконец ты внял молитве нашей, и с сей минуты Россия спасена!» [457] Фельдмаршал приказал: 1) Дохтурову употребить все способы для скорейшего перехода из Аристова к Малоярославцу и прикрытие Боровской дороги до прибытия туда главной армии [458] . 2) Ему же тотчас отправить 4 казачьих полка, усиленным маршем, для предупреждения неприятеля на Боровской дороге. 3) Платову со всеми казачьими полками и ротой конной артиллерии идти к Малоярославцу [459] . 4) Всей армии быть готовой к выступлению. 5) Милорадовичу сделать обозрение, стараясь открыть настоящее расположение неприятельского авангарда, и если этот авангард станет делать фланговый марш вверх по Наре, то отделить казаков и часть кавалерии для наблюдения за его движением, а самому Милорадовичу, с 2-м и 4-м пехотными корпусами и кавалерией, идти вслед за армией [460] . 6) Партизану Князю Кудашеву обратиться для поисков на старую Калужскую дорог [461] . 7) Калужскому Губернатору Каверину принять все нужные в таких обстоятельствах меры [462] . Вскоре после рассылки повелений Милорадович донес, что вследствие ложного нападения на Вороново, предписанного ему накануне, когда Дохтуров пошел к Аристову, и по всем известиям, какие можно было собрать, открылось, что неприятель тянется к новой Калужской дороге. Таким образом, не осталось и тени сомнения насчет умыслов Наполеона. Очевидно было, что он производил большое движение, намереваясь обойти Тарутинский лагерь слева и достигнуть Калуги через Боровск и Малоярославец. Надлежало спешить для преграждения ему пути, а как уже нельзя было предупредить его в Боровске, то Князь Кутузов положил вести армию на Малоярославец и там, соединенно с Дохтуровым и Платовым, дать Наполеону отпор. Выступление из Тарутина замедлилось несколькими часами, потому что под конец пребывания в укрепленном лагере надлежало посылать верст за 20 и далее на фуражировку, куда накануне было отправлено много лошадей из конных полков и артиллерии. Когда фуражиры возвратились, армия двинулась из Тарутина, 11 Октября после полудня, через Леташевку и Спасское. Милорадовичу велено, на другой день с рассветом, следовать за армией с авангардом по той самой дороге, по которой она пошла, а казакам его прикрывать марш со стороны Боровска [463] .