Адский дом - Мэтисон (Матесон) Ричард - Страница 33

— Нет! — закричала она.

У нее захватило дыхание, ужас наполнил душу. Рядом во мгле стоял Дэниэл с бледным лицом, испуганный; он жестами останавливал ее. От ледяной воды под ногами немели ступни и лодыжки, холодный ветер резко дул в лицо, ноздри наполнял запах гниения. Вскрикнув, она отшатнулась и упала. Что-то за спиной шевельнулось и метнулось прочь. Флоренс оглянулась и заметила, как кто-то очень высокий в черном исчез во мгле.

Ее охватила дрожь, холод пробирал до костей. Она лежала рядом с прудом.

Секунду назад она вошла в него.

Со слабым испуганным вскриком Флоренс встала и побежала в дом. Ее туфли и чулки промокли. Вся дрожа, она бросилась по засыпанной гравием дорожке к фасаду дома, маячившему в тумане вдали. Поднявшись по ступеням к зиявшему дверному проему, Флоренс вбежала внутрь, захлопнула дверь и навалилась на нее.

Ее колотило от холода и страха, она не могла унять дрожь. Она чуть не вошла в пруд. Эта мысль ужасала.

Флоренс дернулась, когда из кухни в вестибюль поспешила какая-то фигура. Но это был Фишер со стаканом в руке. Увидев Флоренс, он замер, а потом двинулся дальше.

— Что случилось? — спросил он.

— Это виски?

Фишер кивнул.

— Дайте мне глотнуть.

Он протянул ей стакан. Флоренс выпила, закашлявшись, когда алкоголь обжег горло, и протянула стакан обратно.

— Что случилось? — спросил Фишер.

— Он пытался убить меня.

— Кто?

— Беласко,— ответила Флоренс и сжала его руку. — Я видела его, Бен. Я действительно заметила его, когда он оставил меня у пруда.

Она рассказала Фишеру, что произошло, как Беласко внушил ей, что она танцует с Дэниэлом в бальном зале, а сам вел к пруду, чтобы утопить. И как Дэниэл предостерег ее, когда она уже собралась войти.

— Но как Беласко мог получить власть над вами? — спросил Фишер.

— Должно быть, я задремала. Я устала после сеанса, после всего сегодняшнего.

Фишеру как будто стало плохо.

— Если он может завладеть вами во сне...

— Нет, — покачала она головой. — Больше ему это не удастся. Теперь я предупреждена. Я сохраню свою силу. — Флоренс поежилась. — Может быть, пойдем к огню?

Усевшись перед камином, она сняла туфли и чулки и положила ноги на табурет. В огне потрескивало новое полено, и Флоренс сказала:

— Кажется, я узнала тайну Адского дома, Бен.

Почти полминуты Фишер молчал, потом проговорил:

— Вот как?

— Это Беласко.

— Что Беласко?

— Он оберегает населяющие дом темные силы, подкрепляя их. Выступает в качестве скрытой поддержки остальным темным силам.

Фишер ничего не ответил, и она поняла по блеску в его глазах, что ей удалось пробудить в нем интерес. Он медленно сел и посмотрел ей в глаза.

— Подумайте только, Бен, — сказала Флоренс. — Управляемое множественное наваждение. Нечто совершенно уникальное в населенных призраками домах: неумершая воля, столь мощная, что может доминировать над всеми прочими неупокоенными душами.

— Вы думаете, другие знают об этом? — спросил он.

— Насчет других не уверена. Знаю лишь, что его сыну это известно. Иначе он бы не смог спасти мне жизнь.

Все сходится, Бен. Это с самого начала был Беласко. Это он не пускал меня в церковь. Он пытался не дать мне найти тело Дэниэла прошлой ночью. Он сделал так, будто Дэниэл искусал меня и вселился в кошку. Он устроил полтергейст, чтобы навредить доктору Барретту, он пытается натравить нас друг на друга. Это он держит душу Дэниэла заключенной здесь.

Подумайте только, Бен, какой фантастической мощью он обладает! Он способен удержать другую душу от упокоения, несмотря на похороны по христианскому обряду. Может быть, это связано с тем, что Дэниэл — его сын, но все равно это невероятно.

Откинувшись на спинку кресла, она уставилась в огонь.

— Он словно генерал во главе армии. Никогда сам не вступает в бой, но управляет войском.

— Тогда как же до него добраться? Генералов на войне не убивают.

— Мы доберемся до него, уменьшая его войско, пока он не останется один, тогда ему придется воевать самому. — В ее глазах блеснул вызов. — Генерал без армии — ничто.

— Но у нас слишком мало времени — лишь до воскресенья.

Флоренс покачала головой.

— Я останусь здесь, пока работа не будет завершена.

Она закрыла дверь и сразу подошла к постели. Опустившись на колени рядом с кроватью, Флоренс произнесла благодарственную молитву за ниспосланное ей просветление и высказала мольбу укрепить ее и дать сил справиться с тем, что она открыла.

Закончив молитвы, она встала и пошла в ванную, чтобы вымыть ноги — от них все еще пахло тиной. Вымыв и вытерев их, Флоренс подумала о предстоящем ей грандиозном деле: высвободить привязанных к земле духов из этого дома против воли Эмерика Беласко. Это казалось почти неосуществимым.

— Но я сделаю это, — вслух произнесла Флоренс, словно Беласко слушал ее.

Впрочем, нужно быть начеку. Бен был прав. «Вас уже однажды одурачили, — сказал он. — Смотрите, как бы снова не оказаться в дураках». «Я буду осторожна», — ответила тогда она.

И будет. Она признала резон в его словах. Как здорово ее одурачили вчера вечером, вынудив поверить, что, возможно, это она виновна в полтергейсте. А как ее одурачили сегодня утром, заставив подумать, что это Дэниэл виновен в укусах и в нападении на нее кошки. Нельзя позволить одурачить себя снова. Дэниэл ни в чем не виноват. Он сам жертва, а не мучитель.

Флоренс закрыла глаза, сцепив перед собой руки. "Дэниэл, слушай меня, — прошептала она про себя. — Благодарю тебя от всего сердца за то, что спас мне жизнь. Но понимаешь ли ты, что это значит? Если ты таким образом можешь пойти против воли отца, то можешь так же и покинуть этот дом. Ты не должен больше оставаться здесь. Ты волен уйти, если только поверишь в это. У твоего отца нет власти держать тебя здесь узником. Попроси помощи у высших сил, и они помогут тебе. Ты можешь покинуть этот дом. Можешь!"

Флоренс быстро открыла глаза. Подойдя к испанскому столику, она открыла сумочку, вынула оттуда блокнот и карандаш, положила блокнот на стол, взяла карандаш и приставила грифель к бумаге. И он тут же стал двигаться. Она закрыла глаза и ощутила, как он пишет сам собой, двигая ее рукой. Через несколько секунд карандаш остановился, и чувство, что кто-то водит рукой, исчезло. Флоренс взглянула на блокнот.

— Нет! — Она вырвала лист и, скомкав его, бросила на пол. — Нет, Дэниэл! Нет!

Стоя у стола, она вся дрожала, глядя на листок. Слова запечатлелись у нее в памяти:

— Способ один.

18 ч. 11 мин.

Фишер стоял у края пруда и светил фонариком на мутную поверхность воды. «Уже дважды», — подумал он. Сначала Эдит, потом Флоренс. Морщась от смрада, он провел лучом по воде. Однажды, когда он работал в больнице, один старик умер от гангренозных ран на спине — и запах в его палате стоял примерно такой же.

Фишер огляделся. Сквозь туман приближались шаги. И вдруг он выключил фонарик и обернулся. Кто это? Флоренс? Она, конечно, не вернулась бы сюда после случившегося. Барретт или его жена? Но тоже не верилось, что они выйдут сюда. Кто же тогда? Шаги послышались ближе, и Фишер насторожился. Он не мог во мгле определить их природу и потому ждал, замерев, с колотящимся сердцем.

И вдруг они приблизились вплотную. Увидев свет лампы, Фишер включил свой фонарик. Послышался сдавленный вскрик, и Фишер в замешательстве уставился на два лица в свете своего фонаря.

— Кто здесь? — дрожащим голосом спросил старик.

Фишер перевел дух и опустил луч фонаря.

— Извините, — проговорил он. — Я один из четырех приехавших.

Старушка облегченно вздохнула, и ее вздох прозвучал как стон.

— Господи, — прошептала она.

— Простите, я сам испугался, — извинился Фишер. — Я не знал, который час.

— Вы перепугали нас до смерти, — обиженно проговорил старик.