Том Джоу - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 13

— Даже успеешь выспаться, полдня впереди.

— А может, есть все-таки способ предупредить? Тут же тысячи людей!

— Думал об этом. Вот смотри — я иду в службу безопасности и говорю о теракте. Дальнейшие действия? Меня в кутузку — и допрос. Потом поиск тех самых людей. Вот они их находят, и те взрывают корабль еще раньше. А я вместо эвакуации сижу в карцере. Даже если объявят эвакуацию — тут в три — три! — раза меньше капсул. Давай попробуем спастись хотя бы сами, а вопросы совести оставь мне. Считай, это я виноват, что не доложил, если тебе от этого легче. В конце концов, не ты тут работаешь, а я. Ты просто пассажир.

После беседы чувствую себя победителем глобальной лотереи, главный приз в которой — вторая жизнь.

Задор быстро пропадает в ходе дежурства. В каютах есть семейные пары с детьми. Я боюсь заглядывать им в глаза, но ничем помочь не могу. С другой стороны, у меня все же появляется план. Через пять минут завершаю формировать отложенную массовую рассылку. За некоторое время до взрыва все семьи с детьми получат письма от администрации, требующие проследовать в зону эвакуации для учений, подобные же сообщения будут отправлены персоналу уровня, пусть проконтролируют. Это поможет избежать давки в общем хаосе.

Манипуляции со временем отправки подводят меня к другой мысли. Раз уж я «засветился» в логах с сообщениями, то последний штрих картину не ухудшит. Помещаю в планировщик событий экстренное отключение энергосетей за двадцать пять секунд до момента отключения по таймеру, остановленному мною в резервном КП. Я прекрасно помню характер «опасных» грузов и очень не хочу, чтобы боевые штаммы вирусов вдруг оказались в атмосфере второй родины Анны. Нельзя отключить уже отключенное — таймер в резервном КП не сработает, энергосистемы успеют включиться до взрыва, щиты активируются, и ядовитое облако биооружия останется в пределах энергосферы корабля.

Время тянется медовой патокой, на всякий случай организую дополнительное «обновление» баз, стирающее все мои привилегии. Меня все равно будут искать, я не считаю себя спецагентом и наверняка совершил уйму косяков, в которые вцепятся криминалисты. Остается надеяться, что к этому моменту я уже буду, под другим именем, попивать коктейли на какой-нибудь курортной планете.

За полчаса до взрыва захожу за Анной, подхватываю ее вещи, и мы вместе следуем к лифтам. В лифте вместе с нами едет зараза-безопасник, начавший было клеиться к симпатичной пассажирке, но тут же получивший довольно жесткий отпор. Тогда эта сволочь начинает наезжать уже на меня, требуя объяснить, почему мы едем на пятый, да еще и с вещами? Ох, ну почему подобные ситуации возникают в самом конце пути? Хорошо, есть доступ к базе: оформляю задним числом письмо-приглашение для Анны от старенькой пассажирки с пятого уровня, а самой Анне письмо о якобы случайной встрече со старой знакомой ее матери и о ее предложении переехать к ней. Эсбэшник проверяет наличие бабки и приглашения, после чего разочарованно разрешает нам валить на все четыре стороны.

Анна сильно нервничает, но внешне держится вполне неплохо. Вместе залезаем в спасбот. Он вообще-то десятиместный, но у меня же неплановый груз, не терпящий лишних взглядов. Анна очарована нехилой кучей драгоценных изделий. Там, конечно, много непарных «потерянных» сережек, но вполне достаточно и полных комплектов для примерки, чем Анна и занимается следующие десять минут. До катастрофы — пятнадцать минут, а она смотрится в зеркальный экран терминала, одевая то одно, то другое! Никогда не понять женщин…

В итоге сгребаю все это драгметаллическое барахло в грузовой контейнер — еще не хватало, чтобы оно летало по кораблику во время полета! Серебристый кубик при помощи «таракана»-помощника креплю к креслу, как почетного пассажира. Медленно идут секунды. Думаю: может, устроить какую-нибудь гадость тому заразе из безопасности? Отказываюсь от этой идеи — себя не жалко, но он может заподозрить Анну.

Наконец таймер показывает двадцать секунд до выключения энергосистемы. За секунду до выключения даю добро на старт капсулы и сразу подчищаю время старта в базе на более позднее. Вдруг еще механизм подачи заклинит взрывом, паранойя может сохранить жизнь.

Через пару десятков секунд корабль будто выдыхает; физически ощущаю, как пропадает легкое давление электричества, но всего лишь несколько секунд — и оно вновь появляется, судно оживает и вновь излучает тепло. Еще через пятнадцать секунд весь корабль вздрагивает, будто от удара огромного молота. Переборки в судорогах изгибаются от взрывной волны, и я будто бы наяву слышу этот надрывный скрежет, боль и ярость раненого железного зверя. Сколько же они заложили взрывчатки? Если бы не энергощиты, корабль бы раскололо на части.

Через несколько минут от корпуса начинают отделяться первые огоньки спасботов. Ждем еще минут десять и в плотном потоке других маленьких суденышек устремляемся к поверхности планеты. За нашими спинами огромная туша бывшего военного линкора по пологой дуге двигается к поверхности, теряя орбиту.

Расчетные центры нейросети выполняют примерное моделирование падения. Те, кто рассчитывал теракт, знали свое дело: обломки корабля упадут точно в рассчитанный первоначальной операцией квадрат. Так или иначе, первоначальный замысел мистера Джоу будет выполнен. За одним лишь исключением: груз я им не отдам. Не знаю, как именно они организуют поисковую операцию — океан там глубокий, течение тоже есть, но пожелаем же им удачи в этом нелегком и бесполезном деле!

Место, показанное Анной, — на другой стороне планеты, сейчас там ночь. Огибаем зелено-синий шарик, не заходя в атмосферу. Топлива достаточно, чтобы намотать несколько таких кругов. Любуемся местной луной; над местом посадки — ни облачка, свет от спутника неплохо освещает «землю».

Все терраформированные планеты — в принципе одинаковые и создавались по образу и подобию альма-матер, из расчета одинаковой гравитации и привычных человеку условий. Это лучший способ бороться с накапливающимися в генах людей мутациями. Планеты создаются на базе существующих в системе небесных тел, с которых снимают лишний вес (или же добавляют до нужной массы), формируют на поверхности будущие континенты, моделируют течения и ветра, после чего пригоняют ледяные глыбы астероидов с водой и сбрасывают на поверхность. От удара вода вскипает — и вот вам океаны и ветра. И уже после организовывают луноподобный спутник для приливов-отливов и общей романтики ночей.

Весь процесс проходит не одно десятилетие, но это даже мало для подобных масштабных событий. Потом планетку еще долго трясет, но заселение уже возможно. Все это происходило в эпоху заселения космоса, когда он был пропорционально поделен между сверхдержавами, и продолжалось до тех пор, пока колонии не показали метрополиям фигу и не объявили о суверенитете, припомнив все грехи бывшей родины. Естественно, все это проводилось с финансовой поддержкой государств-конкурентов и их негласной военной помощью, но факт остается фактом.

С тех пор многие планеты фронтира — условно-независимые, но все равно находятся в чьей-то зоне влияния. Это все к тому, что внутренние системы посмотрели на подобное хамство и прекратили производить новые планеты. А системы фронтира своими силами что-то терраформировать не в состоянии — нет ни технологий, ни денег, ни специалистов.

Тем временем мы входим в атмосферу и по пологой дуге двигаемся к точке назначения, там у корпов свой мини-космодром. В атмосфере аппарат бодро рапортует всем интересующимся, что он не враг, а спасательная капсула двенадцать — шестьдесят восемь линкора «Фарадей», порт приписки — Рибадео, Великая Испания.

У Анны включается планетарная связь, на другом конце линии — дико волнующийся муж, который уже посмотрел по тиви шоу с падающим на планету кораблем. Жестами показываю Анне, что про меня — ни слова, она понимает и остаток пути рассказывает мужу, что с ней все хорошо, она сыта, здорова, со штатным числом конечностей и все еще готова любить мужа, если тот наконец заткнется. В конце концов, падает она, а не он, и ей виднее. Ждет на космодроме, прилетит сама, любит-целует. А я думал, что истерят обычно женщины…