За честь друга - Мастерсон Луис - Страница 22

— Уходите! — воскликнула она. — Сейчас же уйдите прочь, не то я позову на помощь!

По улице пронесся такой порыв ветра, что затрещал весь дом. По стеклам забарабанил дождь,

Кейн зло улыбнулся.

— Можешь орать сколько хочешь, — сказал он. — На этот раз Ван Барен вряд ли тебя услышит,

Ее начинавшаяся было истерика тут же прекратилась. Она замерла и смерила его взглядом.

— Кто вы? — спросила она совершенно ровным голосом.

— Меня зовут Кейн.

Она медленно склонила голову.

— Мне следовало догадаться раньше. Вас ищут за убийство. Вы это знаете?

Кейн кивнул. Глаза его быстро обшарили комнату:

мебель, двери, возможные укрытия. Рядом с креслом стоял низкий стол, накрытый белой вязаной скатертью. На нем был поднос с чашкой чая и сахарницей.

— Вы и есть друг Чарли Катца, не так ли? Глаза его сделались ледяными.

— Да.

— Чего вы все-таки добиваетесь? — она по-прежнему сохраняла видимое спокойствие, но ее грудь под платьем порывисто вздымалась.

— Я ездил в Хондо, — медленно сказал он. — Мне известно все об этих мошенниках. Как же вы с отцом попали в их компанию, Стелла? Ваш отец что, финансирует Ван Барена?

— Чепуха! — вскинулась она. — Что вы можете знать? Вы лжец и убийца!

Он стал приближаться к ней. Она попыталась увернуться, но он ухватил ее за плечо и толкнул к дивану. Стелла оглянулась назад, затем в смятении повернулась к нему.

— Что вам нужно?! — закричала она. Кейн снял куртку, и его резко очерченные губы растянулись в жестокой ухмылке.

— Я хочу узнать, много ли удовольствия Чарли получил в обмен на две пули в животе…

Его рука мгновенно ухватила ее за платье, и в следующее мгновение оно оказалось разодранным до пояса. Она инстинктивно прикрыла голую грудь руками, и у Кейна зазвенело в ушах от ее пронзительного вопля. Он ударил ее по щеке и повалил на диван. Она кричала не переставая, но он невозмутимо срывал с нее одежду, пока она не осталась в одной нижней юбке. Она вся съежилась от страха.

Кейн дал ей новую пощечину, пожирая ее своими маленькими глазками.

— У тебя ещё есть шанс, — сказал он. — Говори… Иначе…

Глаза ее закатывались от страха. Кейн схватил ее за запястья и развел руки в стороны. Она лежала, не в силах пошевелиться, поневоле выставив напоказ обнаженную грудь, беззащитная и жалкая.

Кейн навалился на нее. Увидев, как затуманились ее глаза, он понял, что она вот-вот лишится чувств. Он с трудом проглотил слюну, борясь с подступившей к горлу тошнотой: ему вдруг представилось, как на этом диване, истекая кровью и хрипя, лежал Чарли с двумя кусками свинца в животе.

— Говори! — прошипел он, срывая с нее юбку. Она всхлипнула и застонала, побелев от ужаса.

— Хорошо, — выдохнула она, — я расскажу. Ради Бога, перестаньте…

Он приподнялся, схватил разорванное платье и бросил ей на живот, но по-прежнему не отпускал ее.

— Я слушаю.

— Это… Ван Барен заставил нас! Он… Она разразилась слезами. Кейн бесцеремонно потряс ее, понимая, что время не ждет.

— Скорее!

— Отец переписал часть банковских денег на себя. Ван Барен узнал об этом и заставил его украсть еще большую сумму. На эти деньги он и основал свою компанию…

Кейн опять встряхнул ее:

— Дальше!

— Он обещал расплатиться. Обещал, но так и не сделал этого! Наоборот, он связал нас еще сильнее…

Ее душили слезы.

Кейн поднялся. Злость его понемногу отступала. Он посмотрел вокруг, взял с кресла плед и накинул ей на плечи. Она словно не заметила этого.

Вдруг она принялась быстро-быстро говорить:

— Папа хотел его разоблачить! Но он об этом догадался, и людей, которых папа отправил в Хондо, повесили! Кейн вспомнил виселицу в Хондо и рассказы о казни.

— Ван Барен держал нас в руках! Папа не осмеливался предпринять что-нибудь еще: он знал, что если недостачу обнаружат, то Ван Барен выйдет из воды сухим! Вот тогда и приехал Чарли Катц…

Кейн сосредоточился:

— И что?

— Бухгалтер отца заметил, что денег не хватает… И отец… убил его! — Последние слова Стелла почти прокричала. — Ему была невыносима мысль о тюрьме! Ван Барен хорошо усвоил это и использовал для нажима. Вдова бухгалтера стала пить. Чарли Катц повстречал ее в каком-то баре, и она призналась ему в своих подозрениях. Катц стал доискиваться… правды. Ван Барену сообщили об этом, а заодно и о том, что Чарли — техасский рейнджер. Тогда он запаниковал… И приказал, чтобы мы… чтобы мы…

— Все, — крикнул Кейн. — Хватит! Она, рыдая, встала; плед упал на пол, но она не обратила на это внимания.

— Нет, — воскликнула она, — это не все! Ван Барен привез сюда умирающего Чарли, уложил его на диван, сорвал с меня одежду и ударил по лицу. А потом… повернулся и выстрелил в своего помощника из револьвера Чарли, который оказался у него в кармане. Потом выстрелил еще два раза — в дверь. Это было как в страшном сне… Я не могла понять, в чем дело… Он заставил меня сказать, что… что…

— Хватит, — негромко сказал Кейн.

Подойдя к небольшому красивому секретеру, он порылся в нем, нашел лист бумаги, карандаш и принялся писать. Она безостановочно плакала.

Через минуту он протянул ей бумагу:

— Подпиши!

Она взяла карандаш. На листок упали слезы. Она подписала, он сложил его и сунул в карман, покосившись на нее.

Он понимал ее слабость, ее стремление считаться респектабельной девушкой, принадлежать к высшим светским кругам Форт-Уорта.

Неужели она зашла так далеко лишь из боязни бесчестья и разорения? Или же эта история была примером того, как можно вызвать катастрофу, используя чужую мелкую оплошность?

— Что ваш отец делает в Далласе? — спросил он.

— Он хочет взять там ссуду, чтобы восполнить недостачу. Он во что бы то ни стало хочет оправдаться и разоблачить Ван Барена!

«А убийство Чарли и ни в чем не повинного служащего, выходит — пустяки по сравнению с папиной бедой?» — с горечью подумал Кейн.

Его снова охватили ненависть и отвращение. Она закуталась в плед.

— Что же будет теперь? — прошептала она, дрожа.

Он ответил:

— Игра окончена. Теперь настал черед Ван Барена. Не пытайся встать у меня поперек дороги, не то я тебя раздавлю. Тебе остается одно: играть роль безвинно пострадавшей девушки. Обычно судьям это нравится.

В ее глазах блеснул расчетливый огонек. Кейн ожидал вопроса о шансах ее отца, но она спросила о другом:

— Ты так считаешь? Я смогу на тебя рассчитывать на процессе?

— На процессе меня не будет, Стелла. Ты уже доказала, что ты хорошая актриса. Так что справишься и сама…

Он взял свою куртку; на дворе вовсю лил дождь. Он услышал, что она встает, и обернулся. Плед сполз ей на бедра, полная грудь напряженно вздрагивала.

— Я сделаю всё для тебя, если ты мне поможешь, — сказала она вполголоса.

Он вспомнил Чарли и содрогнулся от отвращения, глядя на нее.

— Я не лег бы с тобой в постель и за все золото Хондо!

Он вышел на крыльцо и остановился под козырьком. Дождь лил как из ведра. Кейн посмотрел на здание компании. Все окна и двери были закрыты. Что делать теперь? Найти Ван Барена и заставить его говорить?

Говорить?..

Он дотронулся до рукоятки кольта. Нет, разговоров с него довольно. В нем постепенно нарастало напряжение. Ван Барен и шериф Хьюитт были здесь, в городе. Может быть, в сотне метров от него! И Кейн знал, что с наступлением ночи заговорят револьверы и кто-то найдет свою смерть.

Он шел, держась поближе к стенам домов. Улицы были безлюдны, дождевые капли стучали по фонарям, качавшимся от порывов ветра.

После недолгих колебаний он спросил какого-то запоздалого прохожего, где живет Ван Барен. Тот ответил, втянув голову в плечи и едва замедлив шаг:

— У него ранчо за городом. В нескольких милях к востоку.

Кейн вернулся к тому месту, где стоял его конь. Выехав из города, он оказался в совершенной темноте;

одежда на нем промокла насквозь. Часа через два он увидел свет. Вскоре дорога привела его к воротам.