Как заполучить чужого мужа - Маслова Полина - Страница 3

Но он, не заметив меня, прошел к своей машине, охранник захлопнул дверцу, машина тронулась — казалось, бесшумно — и скрылась в конце улицы поселка. Мне стало грустно: жаль, что я родилась не в то время и не в том месте… Но как у каждой вещи есть свое место в доме, так и у каждого человека есть свое место в жизни и своя судьба… Знать бы, какая она у меня…

Я направилась к маленькой дверке, будто бы нарисованной в каменной ограде. Наверное, дурацкое сравнение и даже не стоит писать о маленькой дверке (новорусской калитке), но в тот момент все казалось мне таким значительным, величественным, словно я героиня романа — уж не знаю, какого автора я бы выбрала для своей истории, — и потому эта дверка была для меня не просто функцией, но дверью в другую жизнь… Я нажала на кнопку звонка и стала ждать Алену.

Но дверь открыла не Алена, как я ожидала, а какой-то бесцветный господин — как потом оказалось, охранник. Это было первое разочарование в моей другой жизни.

— Кого вам?

— Мне нужна хозяйка.

— Как вас представить?

Это уже позднее я узнала, как надо отвечать на столь нелепый вопрос: «Как вас представить?» — «Представьте меня в ванной»… но тогда я растерялась и ответила довольно тупо:

— Я из рабочего поселка.

— Фамилия, имя, — пояснил специально для тупых охранник.

— Скажите — из рабочего поселка. Она поймет… Охранник смерил меня потеплевшим вязким взглядом.

Тут, к счастью, за воротами раздался детский вопль. Охранник вздрогнул и скрылся за дверцей. Помедлив, я толкнула ее и увидела двор с невысокими фонарями вдоль каменных дорожек, дом с верандой, к которой вели ступени. На веранде был стол, застеленный скатертью. Пожилая служанка в кружевном фартуке собирала остатки завтрака на поднос… У ступеней лежал на земле мальчик лет семи и, крича во весь голос, колотил ногами по земле. Рядом валялся велосипед. Взрослая девочка лет пятнадцати — выросшая Настя, догадалась я, — пыталась поднять его. У меня сжалось сердце — я вспомнила своего Сережку — тихого, послушного…

Из дома вышла Алена — я сразу узнала ее. Казалось, по крайней мере, издалека — она совсем не изменилась за прошедшие двенадцать лет.

— Только, ради бога, Настя, — крикнула Алена, — будь терпелива!.. Не ругайся. Объясняй.

— Как в учебнике психологии? — с очевидной усмешкой спросила Настя.

Алена подбежала к сыну:

— Петенька, голубчик. Перестань плакать. Ты ведь мужчина.

— Мне велосипед жалко! — взвыл Петя, но позволил матери оторвать себя от земли.

В этот момент к Алене подошел охранник и что-то тихо сказал ей, показывая через плечо на ворота. Я поняла, что речь обо мне и поспешно отступила, прикрыв глухую калитку. Я не хотела, чтобы в первую минуту знакомства меня застигли за подслушиванием и подглядыванием.

Спустя время вышел охранник и, вопреки моим ожиданиям, не пригласил меня войти, а сказал, что хозяйка сейчас едет в город и поговорит со мной по дороге. Мне было предложено подождать.

Я ждала, стоя на улице у ворот и уговаривая себя, что обижаться не на что. Алена спешит, у нее свои планы, она не знала о том, что я приеду… Нет ничего обидного в том, что… Оборвав мою беседу с самой собой, ворота снова оскалились: на дорогу выехал автомобиль, и женский голос позвал меня:

— Садитесь.

Заглянув внутрь, я увидела за рулем Алену. Она почти не изменилась с тех пор, как я видела ее. Только стала еще красивее. У нее было какое-то отрешенное лицо, бледное, сосредоточенное. Если бы я не знала, что мы с ней из одного поселка, ни за что не догадалась бы. Она сидела неподвижно и почему-то не смотрела на меня. Но совершенно очевидно предложение садиться было адресовано мне. И я села с нею рядом.

Машина тут же тронулась с места, поплыла по улице поселка. В салоне было прохладно и уютно. «Я обязательно буду ездить на машине, — подумала я. — И обязательно — на красной…»

Я повернулась к Алене, улыбнулась ей и сказала:

— Здравствуйте… Я приехала в Москву… Только сегодня утром… И с поезда сразу — к вам…

Эти слова я приготовила давно — еще тогда, когда поезд из райцентра двинулся в сторону Москвы. Первые слова, на которые должен последовать ответ. И ответ последовал:

— Чего вы хотите? — спросила Алена.

Я растерялась. Я не думала, что надо объяснять, чего хочу. Кому, как не ей, знать, чего хочет девчонка, сбежавшая из нашей дыры, приехавшая в Москву с одним рюкзачком. Поддержки. Больше ничего. Помощи. На первых порах.

Она молчала.

— Мне очень неловко… — выдавила я. — Но…

— Деньги? — быстро спросила Алена.

Я запнулась. Деньги — конечно, неплохо. Но не это главное. Помимо денег…

— Ну, конечно, деньги, — ответила она за меня. — Вас прислали за деньгами. Для чего же ещё я существую?! Ладно! Берите!

Он перегнулась, резко открыла ящичек — так, что крышка ударила мне по коленям, достала конверт и кинула его мне.

— Спасибо… — растерянно сказала я. — Но…

— Не надо! — вдруг крикнула Алена. — «Спасибо»!!! Оставьте свое «спасибо» при себе!!!

Мне стало страшно. Еще минуту назад это была холеная породистая женщина, и вдруг я увидела, что мы с ней точно из одного поселка. Так орут наши бабы. Так орала я на своего непутевого мужа.

— Извините… — это было все, что я смогла сказать в ответ.

Алена молчала, по-прежнему глядя на дорогу. Потом сказала тихо, словно так же, как я, вспомнила о рабочем поселке и устыдилась:

— Осторожней с деньгами. В конверте — тысяча долларов…

Тысяча долларов, повторила я про себя и ничего не поняла… Тысяча долларов — сколько на них можно жить? Год, пять, целую жизнь?.. И все это лежит в конверте, а конверт в моих руках?.. Это было какое-то безумие, невероятный сон… Алена даже не взглянула на меня, не говоря уже о моих документах, и просто так дала мне такую сумму…

Я молчала. Уж не знаю, как она истолковала его, мое молчание, но вдруг сказала:

— Сто долларов ваши — за труды.

А девятьсот, наверное, предназначались ее матери… Она решила, что я приехала за деньгами по ее просьбе…

— Дело в том, что… — начала я, но меня прервал телефон, разразившийся звонками.

Алена нажала какую-то кнопку, и салон машины наполнил женский голос (позже я узнала, что это называется громкая связь). Голос был легкий — на мой взгляд, он мог принадлежать холеной изысканной женщине, дружба с которой приятна тем, что необременительна… Голос, как я поняла из разговора, принадлежал подруге Алены — Инге. Она прощебетала что-то про клуб, про то, что она ждет, а подруги все нет…

Алена коротко взглянула на меня. Вернее, не взглянула — повернула голову в мою сторону, не поднимая глаз. Это был сигнал, чтобы я молчала. Я и не собиралась говорить.

— Я еду, — сказала Алена невидимой собеседнице. — Чуть-чуть задержалась в городе. Скоро буду.

— Давай скорее, — и голос растаял.

Я сидела, не шевелясь. Я давно мечтала о встрече с Аленой, а, встретившись, обнаружила, что в ее глазах я не более, чем серый призрак прошлого, напоминание о ее опустившейся матери, знак убогого рабочего поселка, и ей хочется побыстрее избавиться от меня — я кожей чувствовала, как ей этого хочется…

Первой заговорила Алена:

— И, пожалуйста, запомните…

Она так и сказала «и, пожалуйста…», словно продолжила то, о чем только что думала про себя.

— …Если кто-нибудь из ваших появится здесь снова, я буду действовать по-другому. Жестко. Я умею. Поверьте мне.

— Я верю…

Машина резко затормозила.

— Вокзал, — объявила Алена. — Приехали.

Действительно, я снова оказалась на привокзальной площади, на том же месте, откуда начался мой сегодняшний день. Круг замкнулся.

— Вот эту ручку — на себя, — сказала Алена. Я послушно взялась за ручку, но не потянула ее на себя… Сидела неподвижно. Со стороны, наверное, была похожа на истукана… Конечно, глупо упираться, когда тебя выгоняют. Но, с другой стороны, вот так просто взять и уйти я тоже не могла. Я слишком долго ждала этого момента. Этой встречи. Я уже решилась: села в поезд, оказалась в Москве, нашла Алену. Оставалось совсем немного: пожать протянутую мне руку и начать новую жизнь…