Рыцарь Империи - Буревой Андрей - Страница 32

Мало того, что вырубился я от боли, так и очнуться меня вынудили отнюдь не приятные ощущения. Леденящий холод, казалось бы проникший в каждую частицу моего тела, голод, от которого кишки едва ли не заворачивались узлом, и страшная ломота во всех мышцах. Сказка, а не пробуждение…

Кряхтя и охая как старый дед, я приподнялся с холодных каменных плит. Сдвинулся-перевернулся. Уселся на зад. И вытер со лба испарину, выступившую от непосильной тяжести проделанной работы. Тяжко вздохнул. С сожалением подумав о том, как плохо жить, не имея приличного количества денег. Имея кои перед походом можно было бы прикупить дорогущих энергонасыщенных восстанавливающих эликсиров. Простые-то, обеспечивающие скорое восстановление сил в основном за счёт скрытых резервов тела в моём случае не катят…

Ещё раз вздохнув, я огляделся вокруг. Никого… Что, впрочем, и неудивительно. Иначе обгрызли бы меня до костяка, пока валялся без сознания.

Посидев так чуть, разглядывая разбросанные по всему залу тушки мертвяков, я собрался с духом и сместил свой взгляд. Уставившись на освобождённую от перчатки кисть правой руки… Вполне себе обычную — человеческую. Без каких-либо признаков чешуи.

Облегчённо выдохнув, я даже позволил возникнуть на лице неуверенной улыбке. Обошлось ведь вроде. Начавшаяся трансформа не оказалась необратимой, чего я больше всего опасался.

Потерев пальцем левой руки кожу на тыльной стороне правой и не выявив никаких изменений в ощущениях, я совсем успокоился. Всё в полном порядке. Кожа как кожа и нет под ней никакой чешуи. Вполне можно было бы даже счесть, что она мне померещилась от перенапряжения. Можно было бы. Если бы ранее я не решил, не заниматься больше самообманом…

Да и просто глупо уже отрицать, что внутри меня прячется некое чудовище. Которое с каждым разом, с каждой новой вспышкой гнева, всё больше проявляется во мне… Изменяя мою сущность… И если так пойдёт дальше, то закончится это похоже, тем, что я окончательно перестану быть человеком…

Криво усмехнувшись, я досадливо мотнул головой. Не время предаваться унынию. Лучше верить, что всё ещё можно исправить…

Немного оклемавшись за время сидения на полу, я почти без труда поднялся. И пошаркал по направлению к завалу, похоронившему под собой лестницу наверх. Дошёл до кучи каменных глыб, осмотрелся, и вновь упал духом. Хотя уже и по другой причине. Размеры завала любого человека погрузили бы в отчаяние. Чтоб разобрать его нужно не одной дюжине крепких мужиков потрудиться… Глыбы попадаются просто необхватные. И никакого лаза под округлым сводом наклонного хода не осталось, как я надеялся. В общем, никаких шансов выбраться для обессилившего меня…

„Да, попали мы…“ — удручённо констатировал я, обращаясь к сидящему на левом плече бесу.

„А я тебе говорил — людям верить нельзя!“ — не преминул надзирательно заметить тот.

„Говорил…“ — понурился я. Что и говорить — тут я лопухнулся просто… Ведь даже в мыслях не держал, что проблемы возникнут до того, как мы отыщем накопитель. Ибо какой в этом смысл? Ладно, после того как столь ценная вещь будет добыта, можно было подставу ожидать… Но до этого… Такой вариант я не смог просчитать. Братьям Хайнс, если всё это их рук дело, не было абсолютно никакой нужды затевать подобную афёру ради моего убиения. Воздушной стеной подперли бы дверь с внутренней стороны, когда я вышел из „Драконьей головы“ и встретил поджидающих за баррикадой бандитов и меня тогда прямо на крыльце превратили бы в ежа, нашпиговав бронебойными болтами. И никаких тебе дурацких затей, типа похода за накопителем… Тут разве что всё дело не во мне, а в Стиве… А я волей случай под раздачу попал… Но теперь уж, увы, не узнаешь…

„Вот! Вот к чему приводит то, что ты постоянно пропускаешь мимо ушей советы мудрого беса! — упрекнул меня рогатый. И давай разоряться: — А слушал бы меня, осёл, так сейчас не лазал бы обессилевший по грязному подземелью! Вместо этого развалился бы в сладкой неге посреди огромной кровати с кубком превосходного вина в руке, да в компании полудюжины услужливых красоток, и радовался бы жизни!“

„Да чего уж теперь-то…“ — махнул я рукой, не испытывая ни малейшего желания провести последние часы своей жизни за выслушиванием нотаций. Толку-то теперь от них… Воспользоваться бесовской мудростью всё равно уже не удастся…

„Как чего?! — немедля возмутилась эта нечисть. — На будущее урок тебе будет, что бес дурного не подскажет!“

„Да на какое будущее?! — досадливо поморщился я. — Ты что ещё не понял, что мы заперты здесь навсегда?!“

„Это ещё почему? — удивлённо воззрился на меня рогатый. Потом проследил за моим неподвижным взглядом, устремлённым на завал впереди, и недоумённо поинтересовался: И чего ты на заваленную лестницу пялишься?“

Я промолчал, и лишь с укоризной покосился на разыгрывающего из себя дурачка паршивца. А тот, и не подумав смущаться, жизнерадостно выдал: „Да чего здесь стоять-то бестолку?! Айда другой выход искать!“

„Другой?“ — недоверчиво хмыкнул я.

„Ну дак! — подтвердил бес. И, важно надувшись, заявил: — Это ж тебе не подвал какой-нибудь под крестьянской избой! А настоящее подземелье! И не может такого быть, чтоб его строители не предусмотрели ещё одного, а то и нескольких выходов из него!“

„И как нам этот ход найти, если он вообще есть?“ — отчего не проникся я немедля энтузиазмом поисков отнорка ведущего из подземелья. Это, наверное, от безумной усталости такое безразличие к жизни накатило, что хочется не своим спасением заниматься, а просто лечь и умереть.

„Тю, да вообще не проблема! Я его запросто отыщу! — беспечно махнув лапкой, уверил меня рогатый. Вслед за чем, хитро блеснув глазками, брякнул: — Но при условии, что половина добычи — моя! — И, насупившись, предупредил тут же. — И без всяких там погашений несправедливо приписанных мне долгов!“

„Какая ещё добыча?“ — обалдело воззрился я на него.

„А какая будет! — объявил наглый бес. И ткнул лапкой указывая на мёртвого мага: — Вон, к примеру, чем не добыча?“

„Ты что предлагаешь шкуры с мертвяков снимать? — не заметив никаких ценностей на тушке лича, не нашёл ничего лучше как язвительно поинтересоваться я. — Так, уверяю тебя, они никому не нужны“.

„Какие шкуры?! Какие шкуры?! — разволновался возмущённый бес. — Я о змеином посохе толкую! Который можно за хорошие денежки каким-нибудь поклонникам Тёмных толкнуть!“

„А, вот ты о чём…“ — дошло, наконец, до меня.

„Ну не о шкурах же! — негодующе фыркнул рогатый. И тут же принялся деловито подсчитывать трофеи, загибая пальчики на левой лапке: Змеиный посох тупой мертвечины это раз, защитный амулет нашего недотёпы-мага это два, всякие побрякушки оставшиеся от прежних искателей приключений, что сунулись в подземелье это три. — После чего, обрадованно подытожил. — Уже кое-что!“

„Ну, в общем-то, да“, — вынужден был согласиться я. Прав ведь рогатый — пусть и немного тут ценных вещей, но они всё-таки есть.

„Да и помимо этого тут обязательно отыщется ещё что-нибудь интересненькое! — излишне оптимистично, на мой взгляд, выдал бес. — В каких-нибудь тайниках… Люди ж они такие… Страсть как любят своё добро повсюду ныкать!“ — И мечтательно закатил глазки, перебирая при этом лапками так, словно подгребая к себе горку уже найденных золотых монет.

„Ладно, — хмыкнул я, глядя на приоткрывшую один глаз и с ожиданием смотрящую на меня нечисть. — Если найдёшь отсюда выход — получишь свою половину добычи“.

В принципе, принятие этого решения далось мне очень легко. Половину неизвестно ещё существующих ли сокровищ в обмен на спасение? Да конечно я согласен! А бес, однозначно, порядком продешевил. Мог стребовать и больше восьми тысяч золотых, трату которых я ему, получается, прощаю.

„Тогда закрой немедля глаза! — обрадованно подпрыгнув, немедля велел мне прохвост. И строго наказал: И не открывай! Они тебе пока не нужны!“

„А как тогда смотреть-то?!“ — удивился я.

„Ушами“, — кратко пояснил бес, ввергнув меня в полное недоумение.