Пират - Марысаев Евгений Клеоникович - Страница 9

Остальные команды: «Вперед!», «Барьер!», «Рядом!», «Домой!», «Апорт!» Пират инстинктом сторожевого пса и охотничьей собаки усвоил буквально за минуты. Короткую обструганную палку щенок приносил мгновенно и отдавал хозяину без команды.

Под утро, едва забрезжил рассвет, Константина разбудил лай Пирата за палаткой. Такое в последнее время частенько случалось с щенком. В нем пробуждался охотничий пес. Учует, к примеру, мышку-полевку, а поднимет такой переполох, будто возле палатки появился грозный медведь. «Фу, дурачок! Место!» – обычно приказывал геолог, и щенок не сразу, но подчинялся.

Но сейчас команда не подействовала. Пират лаял злобно, взахлеб. Потом лай резко оборвался. Константин подумал, что щенок сейчас наконец вернется и уляжется на своем месте. Но тот не возвращался.

Обеспокоенный геолог быстро вылез из спальника, снял с гвоздя, вбитого в стояк, карабин и вышел из палатки.

На каменистой косе реки, сузившейся к лету до размеров ручья, неслышным шагом приближалась к Пирату крупная рысь на длинных ногах и с коротким, как бы обрубленным, хвостом. На ржаво-коричневом меху четко выделялись хаотично разбросанные черные пятна, на ушах просматривались черные султанчики волос. Сейчас этот беспощадный хищник в мгновение ока разорвет щенка в клочья. Быстрее, быстрее! Константин щелкнул затвором, вскинул карабин. На мушку попала аккуратная крупнолобая голова зверя. Он готов был спустить курок, но в самый неподходящий момент голова щенка с пиратской повязкой на глазу загородила цель. Константин чертыхнулся, опустил оружие. То, что произошло дальше, ошеломило, потрясло его, знавшего тайгу и зверей не понаслышке и видевшего разные виды.

Беспощадная, не знавшая жалости рысь неторопливо обнюхала Пирата, лизнула в морду. Пес не проявил ни малейшего признака испуга. Напротив, он подпрыгнул и в ответ тоже лизнул зверя в нижнюю челюсть. Затем рысь легла на мелких камнях косы. И Пират начал играть с нею точно так же, как играл по утрам с только что проснувшимся Константином: забирался на нее, она беззлобно сбрасывала щенка, вновь карабкался на спину и опять оказывался на земле.

Константин подумал: да не мерещится ли ему все это?... Вероятно, чтобы убедить себя в обратном, он поднял карабин и выстрелил в воздух. Рысь рыжей короткой молнией сорвалась с места, перемахнула через ручей и длинными энергичными прыжками вклинилась в плотную стену тайги.

Щенок бросился за нею.

– Ко мне, Пират! – властно приказал геолог.

Пес остановился и оглянулся на палатку. Потом посмотрел в чертолом тайги, туда, где исчезла его приемная мать. Растерянно заскулил.

– Место! Место! Пират!

И собака неохотно, часто останавливаясь и оглядываясь, засеменила к палатке.

Разбуженные выстрелом, проснулись геологи, вышли из палатки. Когда Константин рассказал им то, что увидел на речной косе, они подумали: начальник решил разыграть их.

– Ну и шуточки у тебя! Такие байки в тайге не пройдут. Прибереги их для столицы.

– Да я и сам себе не верю, братцы...

– Дельный совет, Костя: поцелуй крестик, скажи: «Изыди, нечистая!» – и ложись спать.

– Коли б веровал, так и поступил бы... Однажды вертолет перебросил отряд геофизиков на очередную точку работ. Он перебрасывал геологов каждые полторы-две недели. За это время они успевали пройти запланированное число профилей на точке. Сначала Пират вертолета очень боялся. Он принимал его за громадное, беспрерывно рычащее живое существо. Жался к ногам хозяина, жалобно скулил. Тогда Константин брал щенка на руки, подходил с ним к вертолету и гладил корпус машины: он, мол, хороший, только очень шумный. И пес постепенно перестал бояться вертолета.

Новая точка работ находилась неподалеку от единственной в округе деревеньки, из которой, как полагал Константин, орел украл Пирата. Геолога очень интересовала родословная щенка. Откуда у него такой диковинный окрас, приплюснутый, не лаячий лоб? Какой же породы его пес?

Правда, жители деревни могли не поверить в то, каким невероятным образом очутился щенок у геолога, иные подумают – украл. За кражу собаки жители глухих северных деревень до сих пор карают воров жестокой карой. Для них испокон веку собака, без преувеличения,– член семьи. Но Константин подумал об этом мельком, ибо совесть его была чиста.

И вот однажды, когда геофизический профиль проходил неподалеку от деревни, Константин сделал небольшой крюк и заглянул в нее. По слободке шел неторопливо, внимательно следил за поведением Пирата. Узнает родной двор или нет? Но прошли избу на отшибе, а щенок так и не бросился к знакомой калитке. «Забыл»,– решил геолог. И ни одна лайка – а тут их было великое множество – не проявила родственных чувств к Пирату.

Для жителей любой глухой деревеньки каждый приезжий словно праздник. Выглядывали со дворов, откровенно рассматривали геолога. Лица все старые, посеченные морщинами. Наконец подошел какой-то дед. Поинтересовался: кто таков? Тут же любопытные вышли на слободку, окружили Константина. Он объяснил, зачем в деревне, коротко рассказал то, что знал о Пирате. Люди оглядывали диковинного окраса щенка, качали головами: нет, не нашенская собака. И это здорово озадачило Константина. Ближайший отсюда населенный пункт находился в ста пятидесяти километрах. Не мог же орел отмахать такой путь, да еще с живым щенком в когтях! И вдруг кто-то обмолвился (это был хозяин Ласки), что ранней весною у него пропала собака, «сука на сносях».

– Что, так и не нашли? – поинтересовался Константин.

– Нашли,– махнул рукою тот,– Один скелет обглоданный. А лежал он у норы малой тигры.

«Малая тигра» – так называли местные жители рысь. Это знал Константин.

– Малая тигра? – быстро переспросил он.

– Она самая...

В деревне жили опытные профессиональные охотники, и Константин попросил их определить породу щенка. Рассматривали, даже ощупывали Пирата долго, неспешно. Сошлись на одном: в крови собаки течет половинная кровь остроушки. Кто второй ее родитель, наверняка сказать не могли. Предполагали ротвейлера, фокс-гаунда, эрдельтерьера. Но в деревне отродясь не водились такие породы, местные собаководы свои предположения строили умозрительно, из книг по кинологии. От веку жили в деревне одни промысловые лайки.

И здесь кто-то обмолвился, что зимою в деревню приезжал на короткое время сын старика Нефедова, и был при нем дог размером с телка и что, мол, Пират смахивает на того дога, особенно приплюснутой головой. Сказанное как бы повисло в воздухе. И лишь потом, когда Константин подходил к стоянке отряда, он вспомнил коротенький этот рассказ. Догадка так и пронзила хозяина Пирата. Но она казалась невероятной, хотя Константин мог привести не один подобный, самый невероятный пример из жизни таежных зверей. Разве можно поверить в то, что случилось в прошлом сезоне?... К стоянке отряда тогда пришел сохатый. Трубным криком он вызвал людей из палатки. Вел себя очень странно: отбегал на небольшое расстояние, останавливался, глядя на людей, опять отбегал и вновь останавливался. Как бы приглашал их следовать за ним. Геологи опустили карабины, пошли за сохатым.

В версте от стоянки когда-то давным-давно старатели били шурфы, добывали золото. Могучий зверь остановился возле одного из заброшенных шурфов. Когда люди приблизились к провалу в земле, он отошел в сторону, но не убегал. В глубокий шурф, оказывается, угодил годовалый медвежонок, пестун. Он лежал на дне, свернувшись в клубок,– видно, страшно ослабленный голодом. Сохатый скрылся в тайге лишь тогда, когда увидел, что люди высвободили медвежонка из плена...

Логическая закономерность фактов: появление дога в деревне, скелет лайки возле норы «малой тигры», одновременная схожесть Пирата с догом и лайкой, очень странное поведение рыси при встрече с собакой – все это привело Константина к заключению... рысь вскормила щенка! Но утверждать такое наверняка геолог, разумеется, не мог.

VI

Бежали дни, недели. Миновала макушка лета, время шло к осени, вернее, к предзимью: осени в этих суровых краях не существует. Нынче жара – а завтра снег хлопьями, ледок на окнах мари. Времена года здесь скорые на перемену. Не за горами был конец сезона – октябрь, отъезд в Москву.