Дети непогоды - Марушкин Павел Олегович - Страница 69

Завёрнутый в старый носок стеклянный шарик приятно оттягивал карман. Впрочем, Иннот не особенно обольщался по этому поводу. Применить такую вещь на улице было бы довольно затруднительно. Другое дело — глухие подворотни, дворы-колодцы…

«Нет, не станет он подкарауливать меня в таких местах, — тут же решил Иннот. — Похоже, парень предпочитает театральщину и драматические эффекты. Что ж — тем хуже для него». Он практически не сомневался, что под дверью Хлюпикова жилища обнаружится очередной конверт с посланием — и был весьма удивлён его отсутствием. Квартира насквозь пропахла куревом. Надо поплотнее перекусить и раздобыть какое-нибудь компактное и подходящее для ближнего боя оружие, подумал Иннот. Причём оружие, наверное, в первую очередь. Он бросил в угол рюкзак и ощупью стал пробираться по тёмному коридору. Нет, это надо же так прокурить квартиру! Как будто Хлю дымил здесь какой-то час назад… Тревожный звоночек прозвучал в голове каюкера за секунду до того, как он вошёл на кухню. Сидящая за столом фигура сдвинула шляпу на затылок и уставилась на Иннота крупными, словно варёное яйцо, глазами с чёрными точками зрачков. Это была Перегнида.

Иннот осторожно обогнул стол и уселся на краешек скамьи. Что-то подсказало ему: ведьма не станет нападать немедленно. Она просто молча и безо всякого выражения таращилась на Иннота. Чёрная трубка старухи лежала на столе. Повсюду виднелись кучки пепла — судя по всему, пепельниц Перегнида не признавала принципиально. В коридоре чуть слышно скрипнули доски. Иннот скосил глаза — здоровенный волчара прилёг на пороге и вывалил язык, как простая дворняга. Полная луна, необычайно крупная и яркая, заглядывала в окно.

— Давление скачет, — проскрипела ведьма. — Душно как-то. И жара…

— Сезон дождей начинается, — поддержал беседу Иннот. — Скоро будет гроза.

— Гроза? — Ведьма усмехнулась. — Это будет прабабка всех гроз на свете! Сюда идёт тайфун. Он ещё далеко, но я и отсюда чувствую его тёмные флюиды.

Они помолчали. Не спуская глаз со старухи, Иннот осторожно полез во внутренний карман пончо, достал трубку и принялся её набивать.

— Оставь покурить, — сказала Перегнида. Иннот щелчком отправил ей по столу подаренный Хлюпиком кисет.

— Смоукеровский, — определила ведьма. — А табак — говно. И пересушен.

— Это махорка, — сквозь зубы поправил Иннот. Замечание ведьмы почему-то задело его.

— МНЕ можешь не рассказывать. — Перегнида чиркнула спичкой и глубоко затянулась.

— Настоящий табак здесь достать негде.

— Знаю.

Дым, скручиваясь в причудливые кольца и петли, путешествовал по кухне. Попадая в полосы лунного света, он переливался желтовато-голубоватым цветом, словно опал. Ведьма и каюкер провожали взглядами прихотливые извивы.

— Они могут определять по куреву погоду, — сказала Перегнида.

— В смысле, если трубку заливает водой — значит, идёт дождь?

— Не умничай. Я имела в виду, по тому, как дым стелется. Направление и сила ветра, давление и всё такое… А ещё по дыму можно гадать — если умеешь, конечно.

— А ты умеешь? — приподнял бровь Иннот.

— Естественно. Всякая ведьма умеет гадать.

— И по дыму?

— И по дыму. Правда, лучше всего у меня получается гадание на кофейной гуще, — призналась Перегнида. — Даёт наименьший разброс результатов.

— Довольно странная у тебя терминология для лесной ведьмы.

— Образование — великая вещь.

— Это точно.

Они вновь помолчали. Иннот как бы машинально взял со стола свой кисет и принялся крутить и разминать его между пальцами. Пересохшая махорка поскрипывала и крошилась внутри.

— О моём появлении ты нагадала на кофе? — спросил каюкер.

— Нет. Мои пёсики нашли это место по запаху, и я решила тут остановиться. Милая квартирка.

— Похоже, придётся съезжать отсюда. Что-то слишком много народу нами интересуется последнее время.

— Издержки профессии, надо полагать.

— Вроде того… Кстати, ты нашла свою ступу?

— Конечно! — Ведьма недоуменно пожала плечами.

— Скажи-ка, почему тебя не устраивает просто вернуться в Лес? Вроде уже понятно, что твоя добыча… Кусается, скажем так.

— Не могу. Натура у меня такая — мстительная.

— Я серьёзно.

— Я тоже, — ведьма выколотила недокуренную трубку о край стола. — Наверное, всё дело в том, что я жутко последовательна во всех своих поступках. Такой уж уродилась.

— У моей хозяйки ампутирована не только нога, но и чувство меры, — раздался голос со стороны окошка. Большой чёрный кот спрыгнул с подоконника и выгнул спину дугой, потягиваясь.

— Я иногда чувствовал, что за мной следят, — медленно произнёс Иннот. — Но никак не мог понять кто. И только теперь…

— На котов редко обращают внимание, — мяукнул зверёк. — Вы сейчас будете сражаться?

Иннот искоса взглянул на ведьму. Та чуть заметно кивнула.

— Вроде того…

— Тогда я пойду, с вашего позволения. — Кот, вздыбив шерсть, бочком проскользнул мимо волка и скрылся во мраке.

Вроде бы всё уже было сказано. Значит…

— Как драться-то будем? — с усмешкой спросил Иннот. — До первой крови или до кишок на стенах?

— Второй вариант предпочтительнее. — Ведьма начала вставать из-за стола.

— Ну разумеется…

Иннот подцепил ногой табуретку, ловко подкинул её в воздух, поймал и изо всех сил запустил в Перегниду. Послышался треск. Во все стороны брызнули осколки дерева. Волк, одним движением оказавшись на ногах, мохнатой торпедой метнулся к каюкеру. Иннот схватил со стола кожаный Хлюпиков кисет и взмахнул рукой. Облачко сухой махорочной крошки попало зверю точнёхонько в морду. Он промахнулся и со всего разгону врезался в кухонный шкаф, опрокинув его. Адский грохот падения сопровождался весёлым звоном посуды. В стену застучали соседи. Опомнившаяся ведьма наставила на своего врага указательный палец и прошипела проклятие — Иннот едва успел пригнуться. Проклятие попало в большой медный кофейник, купленный Хлюпиком в «Дерибассе». Тот страшно заскрипел, задребезжал… и начал раздуваться. Ведьма поспешно скрылась под столом. Иннот метнулся прочь из кухни. Волк яростно чихал у него за спиной — очевидно, часть махорки попала зверю в нос.

Новый грохот сотряс квартиру. Теперь стучать стали ещё и в пол. Из-за тонкой стены долетали возмущённые возгласы.

Во тьме коридора навстречу каюкеру метнулись бледные отоньки глаз. Он еле успел выставить вперёд руки. Вспышки электрических разрядов выхватили из мрака вздыбленную шерсть оборотней и их оскаленные клыки. Оглушив зверей, он бросился в комнату — и со всего маху налетел на кровать. Прыгая на одной ноге, каюкер принялся изрыгать проклятия. В коридоре послышались шаркающие шаги — ведьма подбиралась всё ближе. Забыв об ушибленном пальце, Иннот резво нагнулся и вытащил из-под кровати здоровенный молот из чёрного дерева — их с Хлюпиком «боевой трофей», украденный некогда у кипадачи. Но не успел он выпрямиться, как костяной протез Перегниды, описав дугу, с гулким треском врезался ему прямёхонько между глаз. «Хха!» — выдохнула ведьма. Иннота приподняло в воздухе и отшвырнуло в противоположный конец комнаты, к окну. Шатаясь, он поднялся на ноги и ошеломлённо потряс головой. Перед глазами скакали красные и синие звёзды. Перегнида, ухмыляясь, сунула руку куда-то в глубь своих лохмотьев и извлекла поблёскивающий в лунном свете степлер.

— От заклятий ты уворачиваешься ловко, — прохрипела она. — Посмотрим, как ты увернёшься от этого!

Иннот резко пригнулся. Степлер в руке ведьмы коротко рявкнул, и каюкер зашипел от боли — здоровенная скоба зацепила-таки его, пришпилив за одно ухо к подоконнику.

— Куда теперь, в глаз или в колено? — задумчиво проговорила ведьма, ковыряясь пальцем свободной руки в зубах. — Наверное, лучше в колено — а то ты больно прыткая сволочь.

За миг до выстрела Иннот резко крутанул в руках молот. Летящая со страшной силой скоба срикошетировала от головки и врезалась в стену, выбив облачко штукатурки.

— Хорошая реакция, пацан, — похвалила Перегнида. — А ЕСЛИ Я ВОТ ТАК?!