Дети непогоды - Марушкин Павел Олегович - Страница 67

То, что произошло потом, описать невозможно. В небе над «Махагонией» повис долгий вибрирующий многоголосый стон. С ног до головы забрызганные нечистотами, содрогаясь в рвотных спазмах, люди бросились бежать. Со стороны лестниц слышались короткие вопли придавленных. Поскальзываясь на блевотине и падая, пассажиры поднимались и ползли на четвереньках, скребя ногтями вмиг ставшую скользкой палубу.

Леон Жаклеон скорчился в позе эмбриона посередине сцены — судя по всему, он потерял сознание от омерзительной вони. Старпом, сложившись вдвое, как перочинный нож, извергал содержимое желудка на палубу. Командор Блэвэ остановившимся взглядом смотрел в пространство. Огромные бурые и жёлтые пятна расплывались по его белоснежному кителю; на кончике носа повисла мутная капля.

— Этого не может быть! — прошептал он с невыразимой мукой в голосе. — Этого просто не может быть!!!

— Проклятые обезьянцы! — простонал старпом в перерыве между приступами рвоты. — Вечно они… Что-нибудь… Придумают, ооооох-х!!!

Он рухнул навзничь и забился в судорогах. На губах выступила пена.

Стоявшего ближе всего к пиратским говномётам Хлюпика буквально смело этим залпом — он отлетел на несколько шагов и заскользил по палубе прямо под ноги обезумевшей толпе. Уворачиваясь от мечущихся в слепой панике пассажиров и стараясь дышать только ртом, он высматривал Адиррозу. Наконец, он увидел её — у самой сцены. Стоя на четвереньках, сипапоккула избавлялась от завтрака. «Как же она всё-таки красива! — успел подумать Хлюпик. — Даже когда её тошнит!» Тут его самого вывернуло наизнанку. А на палубу «Махагонии» с гиканьем и свистом съезжали по канатам обезьянские пираты — «Тяжёлая Дума» взяла суперлайнер на абордаж.

Ведьма целеустремлённо шаркала по городским улицам. Чёрный кот бежал рядом, стараясь не отставать — несмотря на протез, скорость у Перегниды была крейсерская. «Бедные мои короткие лапки, — подумал кот. — Бедные, бедные, бедные…»

— «В „Дерибассе“ можно найти всё, в „Дерибассе“ можно найти всё», — раздражённо передразнила кого-то ведьма. — В этом долбаном «Дерибассе» действительно можно найти всё — кроме того, что нужно.

— Хозяйка! Мы уже в четырёх магазинах побывали! Может, хватит на сегодня?! — взмолился кот, выбрав момент, когда рядом не было прохожих.

— Что бы ты понимал! — сквозь зубы процедила Перегнида. — Мне просто необходима хорошая убивалка!

— Но тебе же предлагали стоеросовую дубинку! Тот небритый тип, помнишь? Зачем ты так с ним обошлась, хозяйка?

— Во-первых, он мне сразу не понравился. Чтоб ты знал, для ведьмы это вполне достаточный повод сделать то, что было сделано. А во-вторых, он назвал меня «старушенцией»! И гнусно ухмыльнулся при этом! Тут уж я просто вынуждена была наглядно продемонстрировать ему разницу между старушкой и женщиной в возрасте, но с молодою душой.

— Да я же не спорю… Но дубинку можно было и подобрать, когда оно уползло…

— Не люблю я эти стоеросины, — буркнула ведьма. — То ли дело хороший молот чёрного дерева! Таким ка-ак дашь — и мозги всмятку.

«Кое у кого здесь точно мозги всмятку», — подумал кот. Перегнида вдруг хмуро покосилась на него. Кот моментально принял самый невинный вид, какой только умел.

— Можно было бы воспользоваться чугунной сковородой, — пропустив группу прохожих, предложил кот. — Вполне традиционное оружие для ведьмы.

— Ты же видел, здесь продают только эти дурацкие жестянки с тефлоновым покрытием и непонятно какой ручкой! Да они развалятся при первом же ударе! Тоже мне, кухонные гуманисты! Да найди я сковородку приличной убойной силы, вопрос об оружии отпал бы моментально!

Ведьма свернула в узкий переулок — почти что щель между двумя высокими покосившимися домами. Мостовая тут вся была в выбоинах, между камнями брусчатки пробивалась чахлая белёсая трава.

— Что мы здесь-то делать будем, хозяйка? — удивлённо спросил кот.

— Сама не знаю, — призналась Перегнида. — Но что-то подсказывает мне заглянуть вон в ту лавчонку.

Ведьма толкнула облупившуюся щелястую дверь — ржавая пружина жалобно застонала — и оказалась в небольшом полуподвальном магазинчике. Тут продавали всяческую канцелярию — стопки бумаги громоздились до потолка, установленные наклонно деревянные лотки являли глазу тысячи одинаковых карандашей, скрепок, блокнотов. Пахло бумагой и мышами. Невысокий прилавок отделяла от покупателя сероватая кисейная занавеска. Назначение её Перегнида поняла не сразу — только после того, как в уши ей проник противный писк, а прямо на кончик носа спикировал малярийный комар. Ведьма сбила его щелчком.

— Всё летят и летят, госпожа, — кривобокий очкарик за прилавком нервно улыбнулся ведьме. — Приходится вот отгораживаться.

Ещё один комар приземлился Перегниде за ухом и, не тратя времени, воткнул свой хоботок. Сразу два авиатора спикировали на лоб. Писк нарастал — основные силы кровопийц были на подходе. Ведьма медленно подняла руку и оглушительно щёлкнула пальцами. Комариная стая на миг застыла в воздухе, а затем мёртвые насекомые беззвучным дождём посыпались на пол. «Ой», — тихонько сказал продавец.

— Ты либо плотника вызови, чтобы он тебе дверь починил, либо подвал химикалиями обработай, — задушевно обратилась к нему ведьма. — А то нехорошо получается, смекаешь?

— Да-да, конечно! Я всё понял!

— Ну вот и лапочка, — ведьма осклабилась. — Что это там у тебя такое поблёскивает на полке?

— Это? О, это степлеры.

— Что они делают?

— Ну, это такие, знаете ли, штуковины, чтобы прибивать что-нибудь скобками.

— Прибивать, — с удовольствием повторила Перегнида, словно пробуя это слово на вкус. — Пришибать. Давай-ка их сюда…

— Вот сюда вставляются скобы, вот здесь нажимаете… — принялся объяснять продавец.

Перегнида отмахнулась.

— А почему ты не дал мне вон тот, самый большой?

— О! — продавец смущённо заулыбался. — Эта штука была сделана по спецзаказу. Понимаете, одна фирма занимается обивкой фургонов, и они решили, что степлером это можно будет делать быстрее. Только вот не учли, что у нормального человека вряд ли хватит сил дожать рычаг до конца, даже двумя руками. Смотрите: видите, какие здесь скобы? Конечно, такая прошибёт любой, даже самый толстый, брезент, но…

Ведьма взяла степлер в руки и стала его разглядывать. Потом попробовала нажать на рычаг. Рычаг был тугим.

— Если бы они взяли на работу обезьянца-гориллоида, тот, возможно, смог бы работать такой штукой, но…

Перегнида сощурила глаза и склонила голову набок.

— Но как бы там ни было, всё в точности соответствовало чертежам, поэтому вернуть деньги мы отказались. А они сказали, что эта штука фактически бесполезна для них, и…

БАННГ!

Кисейная занавеска вдруг резко дёрнулась, словно по ней стеганули бичом — да так и застыла; казалось, её зачем-то приклеили ко лбу продавца. В магазинчике повисла тишина. Спустя несколько секунд из-за прилавка послышался лёгкий треск разрываемой ткани и шум падения.

— Кхм… Я извиняюсь, — прозвучал, наконец, несколько смущённый голос ведьмы. — Рука соскочила.

Чёрный кот прыгнул на прилавок и заглянул за продырявленную кисею.

— Это была случайность, — обороняющимся тоном заявила Перегнида. — Я не думала, что…

— Как бы там ни было, эта штука — то, что тебе нужно. — Кот нервно взмахнул хвостом.

— Ну да… Похоже… Лобную кость только так прошибает…

— Тогда пойдём?

— Пошли. — Ведьма решительно сунула степлер в карман и направилась к двери. — Жаль только, запасной обоймы нету. Я ведь даже собиралась заплатить…

Изенгрим Фракомбрасс в белоснежном кителе расхаживал по палубе «Махагонии», заложив руки за спину. Собственно говоря, этот китель был единственным предметом капитанского туалета и первой вещью, которую он соизволил на себя надеть впервые за много лет. Остальные пираты, добродушно переругиваясь и зубоскаля, потрошили корабль. Все они вырядились в форменные мундиры корабельных офицеров. Приказ капитана был строгим и недвусмысленным — прежде всего раздобыть белые одежды, и они первым делом вломились в каюты экипажа и разнесли платяные шкафы.