Дети непогоды - Марушкин Павел Олегович - Страница 20

«Где только предки носят Хмуньку и этого пьяницу Румпеля?»

Ведьма засунула руку глубоко под свои лохмотья — таможенники скривились — и извлекла горсть подозрительно новых и блестящих золотых монет. Караульные невольно попятились — по правилам, золото надлежало пробовать на зубок. Но стоило только подумать, откуда его достали…

Стараясь делать всё как можно более неторопливо, начальник смены протянул руку. Он думал, что ведьма просто ссыплет в его ладонь монеты, однако та проворно схватила её и накрыла своей, проведя по всей длине отвратительно влажными пальцами. Таможенник выдернул руку и отшатнулся, едва не заорав от омерзения. Золото нагло сверкало в лучах солнца. В пересчёте на медь здесь было ровно столько, сколько он запросил. Причём без сдачи. Уверившись, что с золотом нечисто, начальник смены облегчённо вздохнул. Теперь у него был законный повод не пускать в город странную компанию. И ещё…

— В таком виде в Бэбилон нельзя, — он небрежно кивнул на голые фигуры гребцов. — Пусть оденутся.

Один из кипадачи произнёс длинную и замысловатую фразу, смысл которой сводился к отношению истинных воинов к вавилонским обычаям и правилам. Почувствовав себя несколько увереннее, таможенник кивком подозвал своих. Те неохотно подошли поближе. Презрительно скривив губы, сухопарый кипадачи рассматривал их заплывшие жирком тела.

— А если они оденутся, вы нас пропустите? И не будете больше чинить препятствий? — вкрадчиво спросила Перегнида.

Начальник смены замешкался, но тут за его спиной громко и весело ответили:

— Ещё как будем!

С облегчением посторонившись, начальник смены пропустил вперёд Румпеля. Невысокий сухонький волшебник, как всегда, несмотря на жару, носил длинный, до пят, шерстяной плащ с капюшоном, из-под которого торчал только невероятной длины нос, по-видимому, и ставший причиной его прозвища.

Несмотря на то что толку от волшебника на таможне по большей части не было, стражники относились к нему добродушно. Румпель охотно бегал за пивом (не забывая, конечно, выговорить себе бутылку-другую) и отличался лёгким и незлобивым характером. При всём этом он был на удивление неплохим волшебником, в чём начальник смены имел как-то раз возможность убедиться.

— Ну что тут у нас? — бодро вопросил между тем Румпель, быстро поводя носом из стороны в сторону, словно принюхиваясь к сидящим в лодках.

Начальник смены протянул ему золото.

— Ага, фальсификация денежных средств; так, хорошо… Нарушение приличий… — Он ещё раз окинул взглядом кипадачи.

Внезапно на плечо ведьме вскочил чёрный кот и, выгнув спину, зашипел на Румпеля.

— И провоз диких животных в городскую черту.

Кот опять зашипел.

— Опасных диких животных, — довольно поправился Румпель. — Может быть, даже бешеных.

Ведьму затрясло. Неимоверным усилием воли подавив ярость, она улыбнулась:

— Может быть, есть какой-то способ уладить наши недоразумения, коллега?

— Ну разумеется! Разумеется, есть, — обрадовался Румпель. — Вы сейчас аккуратно дадите задний ход — развернуться в таком узком месте непросто, я полагаю, — и на полной скорости удалитесь туда, откуда прибыли. Это будет самым лучшим решением проблемы, коллега.

Перегнида помолчала. Таможенники покрепче перехватили свои дубинки. «Сейчас начнётся потасовка, — тоскливо подумал начальник смены. — Остаётся лишь надеяться, что Румпель сумеет одолеть эту крокозябру. Нам и с кипадачи будет столько возни — мало не покажется. Они хоть и презренные куки, но копьями так владеют — упаси нас духи предков». Ведьма и впрямь некоторое время обдумывала этот вариант. Её нрав повелевал ей немедленно вступить в схватку. «Никому ничего не прощать и бить первой» — это правило давно стало второй натурой Перегниды. И не будь здесь этого мерзкого старикашки, она бы, наверное, так и поступила. Тренированные кипадачи с её поддержкой смели бы разжиревшую таможню моментально — никто не успел бы даже позвать на помощь. Она не сомневалась в своей способности справиться и с этим длинноносым уродцем. Однако магический поединок непременно привлёк бы внимание других городских волшебников — это вам не Лес, где за десятки миль вокруг нет ни единой души, способной засечь затухающие гармоники боевых заклятий. Вполне вероятно, они успели бы пробиться в город и смешаться с толпой; но тогда за ними неминуемо началась бы охота.

В это время из-за угла показался небольшой отряд стражи, скорым шагом устремившийся к воротам. Кто-то из таможенников догадался вызвать подкрепление. Кипадачи стали приподниматься, взглядами меряя расстояние до врага. И тогда Перегнида приняла решение.

— Хорошо, мы уходим, — сказала она, пристально глядя в глаза начальнику смены. — Надеюсь, мы ещё встретимся — в другое время и при других обстоятельствах, Ваша Неподкупность.

Таможенник поёжился.

— Это вряд ли, — презрительно буркнул Румпель. Повернувшись, он внезапно резко дунул на горсть золотых монеток, которые тот всё ещё держал в руке. Словно облачко пыли слетело с золота, моментально растаяв в воздухе. И монеты стали тем, чем и были с самого начала — позеленевшими, изъеденными коррозией медяками.

— Полагаю, это ваше, — с издевательской вежливостью усмехнулся Румпель.

Начальник смены швырнул деньги в лодку. Ведьма ловко сдёрнула с головы шляпу и пришпиленный к ней парик, ловя их на лету. При виде голого черепа, изборождённого синевато-багровыми шрамами, таможенники побледнели. Один, особо впечатлительный, схватился за рот, с трудом сдерживая рвотный позыв.

— Давайте назад, — буркнула Перегнида.

Йоо хотел было что-то ей возразить, но, встретившись с ведьмой глазами, счёл за лучшее не делать этого и усиленно заработал веслом, подавая пример остальным. Лодки, царапая борта о стены канала, стали неловко выбираться обратно на простор Камелеопарда. Буксируемая ступа теперь сильно мешала, и гребцам приходилось подталкивать её вёслами.

— Выпьем по маленькой? — как ни в чём не бывало предложил Румпель.

Таможенники перевели дух и одобрительно зашумели, наперебой предлагая угостить волшебника. Их начальник не сказал ни слова против — он и сам был не прочь промочить горло после такого приключения.

— И что? — угрюмо спросил Эрей, когда лодки отошли на некоторое расстояние от города. — Как нам теперь туда попасть?

— Ждём темноты, — сухо отозвалась Перегнида, задумчиво рассматривая встающие из воды стены. — Ночью проберёмся в город.

— Каким образом? — Йоо тоже внимательно осматривал подступы. — Ворота наверняка так же охраняются ночью, как и днём. Будем брать штурмом?

— Мы пойдём другим путём. Вон тем, — ведьма махнула куда-то в сторону островерхих крыш.

— Перелезть не получится — стены скользкие, — буркнул кто-то из безымянных воинов. — А якорей-кошек у нас нет.

— Зато у вас есть я, — ответила Перегнида.

— Вообще-то тебе, с твоими способностями, прямая дорога в каюкерский бизнес!

Хлюпик, Иннот и Кактус прогуливались по набережной. Солнце заходило, и последние оранжевые лучи бросали блики на воду канала. Друзья вышли проводить Кактуса и подышать свежим воздухом перед сном. Афинофоно ушёл ещё раньше, а Джихад вызвалась помочь Громиле ликвидировать последствия вечеринки. Гуляя, Иннот и Кактус принялись расспрашивать Хлюпика о его дальнейших планах. Тот и сам пока не знал, чего он хочет. Разумеется, неплохо было бы подыскать хорошую работу. Хлюпик уже уяснил, что так просто, без денег, в Вавилоне ни еды, ни табака не раздобудешь. Вавилоняне покупали всё — даже воду, что для вольного лесного жителя было совершенной дикостью.

— Действительно, — поддержал Кактуса Иннот. — Если ты так ловко разделался с несколькими негодяями, то устроить каюк кому-нибудь одному тебе и вовсе не составит труда. Мы могли бы несколько раз поработать в паре, подстраховывая друг друга. Я бы тебя натаскал по азам профессии, ну а дальше ты бы и сам уже научился работать с клиентурой.

— Понимаешь, я ведь сюда не за этим приехал на самом-то деле… — задумчиво произнёс Хлюпик.