Спираль времени. Книга 2 - Мартынов Георгий Сергеевич - Страница 50

Но всё обернулось наилучшим образом.

В двух первых поселках джиннов не оказалось. Зато в третьем, схваченный одним из первых, Чеслав на вопрос Джелаля ответил, что белые джинны ушли на Поляну и вернутся разве что к утру.

Он назвал их слугами, а чьими слугами, Джелалъ так и не понял.

Чеслав говорил спокойно и добродушно. Он узнал Джелаля, не так давно бывшего его гостем, и не подозревал о том, что ждет жителей поселка в самом ближайшем будущем.

— А где красный джинн? — спросил Джелаль.

— Он не джинн, — ответил Чеслав. — Рени здесь.

По знаку Джелаля шестеро воинов неожиданно набросились на Чеслава.

Силы были слишком неравны!

Удача сама шла в руки. Четверо джиннов на поляне, далеко отсюда. Пятый, и самый нужный, здесь!

Воины рассыпались по поселку.

Удар меча или полет стрелы не слышны в соседних избах. Тем более что они отделены друг от друга огородами. Криков не было, — люди умирали не успев проснуться. В этом поселке Джелаль приказал не брать пленниц. Красный джинн не должен услышать их крики и проснуться раньше времени.

Осталась одна изба Чеслава. Возле неё собрался почти весь отряд. Самого хозяина, со связанными руками и заткнутым ртом, держал на аркане самый сильный из воинов.

Чеслав был нужен Джелалю. Только с ним можно было говорить на языке кипчаков, который Джелаль знал достаточно хорошо. Кроме того, гигант был завидным пленником. Так же как молодых девушек, его можно выгодно продать в Хорезме. Джелаль предназначал Чеслава в подарок нойону, который, конечно, не разгневается за одно-единственное нарушение своего приказа.

Чеслав давно уже понял, с какой целью явился отряд воинов Чагониза, и стоял неподвижно, с застывшим лицом. Но внутри него бушевала ярость.

Он считал, что сам виноват в гибели односельчан, и его мучила совесть.

Долгие годы в поселках ежедневно ожидали нападения половцев. Оружие всегда было наготове. По ночам выставляли караульных. Никому бы не удалось застать поселки врасплох. Но за последнее время все изменилось. Сам Чеслав убедил всех, что половцы, захваченные Чагонизом, не представляют больше никакой опасности. А о том, что сами воины Чагониза могут напасть не хуже половцев, ему не пришло в голову. И люди постепенно привыкли считать себя в безопасности. Караульных больше не выставляли, оружие ржавело в клетях, никто не запирал двери на ночь. Авторитет Чеслава стоял высоко, его слушались во всём, и он не должен был допустить такого легкомыслия.

И вот смерть ходит но поселку и косит жизни. Ходит по его вине!

Когда этот самый монгол появился здесь в первый раз, он, Чеслав, должен был понять, что отряд может вернуться. Но не понял и не принял никаких мер!

Мучительные раздумья Чеслава не отражались на его лице. Он казался спокойным. Жизнь давно научила его скрывать свои чувства.

И он увидел, как воины вывели из избы Ренп и Ладу. Только их! Зловещее значение этого факта было ясно: никогда больше он не увидит своей жены и Любавки. Но даже в этот момент великого горя Чеслав сумел заставить себя быть внешне спокойным.

Он знал: обычаи Востока требуют приводить из похода пленниц. Значит, осталось в живых десятка три молодых девушек. Его последний долг — попытаться спасти их. А для этого надо сжать зубы и молчать.

Ладу оставили в живых потому, что воины знали: её крики уже никто не услышит, они не опасны. А девушка достаточно красива.

Но Лада молчала. Сильный характер отца сказывался в ней. Она не видела смерти своей матери и младшей сестры, её и Рени вывели из избы раньше, чем это случилось. Это было счастьем для Лады.

А сделали это, конечно, не из жалости, а только потому, что воины боялись джинна.

Только приказ Джелаля, которого нельзя было ослушаться, заставил их войти в избу, где находился страшный джинн.

Рени спал один, пришельцы, в очередном приступе тоски, удалились в свою камеру. Он проснулся от света горящей лучины и увидел возле своей постели трех монголов.

Воины не бросились на Рени. Джелаль приказал обращаться с ним почтительно. Знаками его попросили одеться.

Рени повиновался, ничего не понимая. Надев привычную уже одежду, он вышел вслед за воинами.

Изба была полна монголов. Бледная Лада, совсем одетая, стояла у печи. Борислава сидела на постели, прижимая к себе Любаву. На ее лице застыл ужас. Чеслава не было.

Рени и тут не понял истины. Ему показалось, что Ладе не угрожает никакая опасность, и это его успокоило. Он не мог догадаться о том, что происходит на его глазах. А если бы и догадался, то был совершенно бессилен, не обладая могуществом своих друзей.

В других местах девушек хватали и за волосы вытаскивали из избы. Ладу не трогали из страха перед Рени, волшебная сила которого могла проявиться при малейшем гневе.

Пока что джинн был спокоен и как будто не угрожал. Его и Ладу вывели почти вежливо.

Джелаль вздохнул облегченно. Вот он — красный джинн! Приказ Субудая выполнен! Теперь надо уходить, и как можно скорее!

Он приветствовал джинна цветастой речью, в которой уверил его в своём глубоком уважении. Он сказал, что полон почтительности и не причинит джинну никакого вреда. Но просит, почтительно просит, чтобы джинн последовал за ним.

Джелаль был уверен, что джинн понимает его слова. Он сам слышал на поляне, как джинны говорили с Чеславом на его, Джелаля, языке. Правда, сегодня пришлось говорить с Чеславом на языке кипчаков, хитрый русс всё ещё скрывал знание языка монголов. Ничего, он заговорит в свое время!

Рени ничего не понял и не ответил. Но Джелаль и не ждал ответа. Джинн молчит — значит, согласен.

Воины принялись за разрушение.

Только тут Рени почуял что-то неладное. Он увидел, как Лада кинулась к связанному Чеславу и как один из воинов грубо оттолкнул её.

И Рени всё понял. Первым его побуждением было броситься на обидчика, но он тут же осознал своё полное бессилие. Он понял, почему так почтительно обращались с ним самим, — эти люди считали его одним из пришельцев и боялись его. Но ведь он не был пришельцем! Он так же беззащитен, как Чеслав и Лада.

«Но они этого не знают, — тотчас же подумал Рени. — И если я хочу помочь Ладе и её отцу, я не должен проявлять слабости».

С трудом Рени заставил себя равнодушие отвернуться.

О, Моор! Почему нету здесь могущественных друзей, почему именно в эту ночь они ушли на Поляну! Если бы они были здесь, все были бы спасены!

Но пришельцев не было, они находились в лесу и ничего не знали!

Монголы торопились как могли. Брёвна и доски летели по всему поселку. Трупы оставались под развалинами,

Начинало светать. Жуткая картина разрушения при свете казалась ещё ужаснее. Лада сидела на земле, закрыв лицо руками. Даже Чеслав закрыл глаза, не в силах смотреть на это зрелище.

Рени подвели лошадь. Он сел в седло спокойно и уверенно, хотя до этого никогда в жизни не только не ездил верхом, но и самую лошадь увидел впервые только здесь, в поселке.

Он твердо решил показывать полное согласие ехать куда угодно, — ведь он не был пришельцем и не мог противиться. Но этого никто но должен знать.

Он ехал рядом с Джелалем и не видел Чеслава и Ладу, которых гнали позади.

Потом к отряду присоединились другие воины, гнавшие большую группу девушек из соседних поселков, очевидно тоже разрушенных.

Отряд оказался очень многочисленным.

Джелаль несколько раз пытался заговорить с джинном. Но Рени, не зная языка, молчал. Джелаль подумал, что джинн не хочет говорить с ним. Он не обиделся, но сильно встревожился. Уж не сердится ли джинн? А что, если он вдруг передумает и повернет назад, к другим джиннам? Что делать тогда? Джелаль был совершенно уверен, что убить джинна нельзя.

Но Рени не выказывал никакого намерения повернуть обратно, и Джелаль понемногу успокоился. Видимо, джинну интересно — куда и зачем его везут. Видимо, он уверен, что всегда сможет вернуться к своим, когда захочет этого.

«Только бы довезти его до куреня, — думал Джелаль. — А там пусть сам нойон заботится о дальнейшем».