Спираль времени. Книга 2 - Мартынов Георгий Сергеевич - Страница 27

Неожиданно Геза на что-то наткнулся. Наклонившись, он нащупал рукой обнаженное плечо человека. Плечо было холодным.

Человек, лежавший на земле, пошевелился. Геза почувствовал, что тело приняло сидячее положение. И тотчас же раздался голос Рени:

— Кто здесь?

Геза чуть не задохнулся от радости. Комок подступил к горлу, и он не смог сразу ответить.

Мрак был непроницаем. Геза не видел, но каким-то шестым чувством понял, что Рени сейчас бросится на него. Ведь он не знал, кто перед ним, и мог заподозрить все, что угодно.

— Рени! — выдавил из себя Геза. — Милый Ренн! Это я.

Две руки коснулись его лица. В следующую секунду Геза оказался в объятиях друга. Он содрогнулся, почувствовав, как слабы эти объятия. Куда делась могучая сила его брата?

— Милый Рени! Ты выбрался. Ты жив!

— Еще вчера, — ответил Рени, — а может быть и сегодня. Я спутал время в этой темноте. Что сейчас, день или ночь?

— Ночь.

— Зачем ты пришел сюда?

— Я хотел говорить с тобой через трубу. Но ты не ответил, и я испугался.

— Геза!

Снова объятие в кромешной тьме.

— Ты должен уйти отсюда. Кто-нибудь может прийти из храма.

— Никто не придет. Ты очень мучился?

— Я очень ослабел, — ответил Рени своим обычным голосом. — Твое правосудие сурово.

— Я сам мучился, милый Рени.

— Я знаю. Но ты, Геза, хорошо вел себя во время суда и казни. Я доволен тобою, мой брат.

Впервые Рени назвал Гезу братом. Раньше он всегда называл его по имени. Геза понял, чем вызвано это слово. Рени больше не был рабом. Он был свободен, как может быть свободен умерший.

— Да, — сказал он, — я твой брат, Рени. И этот брат сделает все, что ты ему прикажешь.

— А что ты сам думал делать?

— Не знаю, Рени. Я ничего не мог придумать. Я ждал завтрашнего дня, вернее ночи, чтобы решать вместе.

— Я уже решил, — сказал Рени.

— Что ты решил?

Вместо ответа Рени заговорил о другом:

— Ты хорошо рассчитал, Геза. Могила оказалась совсем рядом с подземным ходом. Я легко проник сюда. Мне показалось, что здесь теплее, чем там. Но теперь…

Геза вспомнил ощущение холода от плеча Рени. Ведь он почти обнажен, на нем только набедренная повязка. Сняв с себя плащ, Геза ощупью накинул его на плечи Рени.

— Спасибо! Мне кажется, что я болен, Геза.

— Болен!

Непредвиденное осложнение привело Гезу в полное отчаяние. Больного немыслимо оставить здесь!

— Что же теперь делать?

— Может быть, мне это только кажется, — сказал Рени. — Я продрог. Теперь мне гораздо лучше в твоем плаще.

— Где спрятать тебя?

— Там.

Геза не видел, куда указывает Рени, но легко догадался.

— В тайнике?!

— Больше негде. Спрятать меня необходимо, уйти некуда. Наверху мне нельзя появляться, пока обо мне не забудут.

— Не можешь же ты провести там несколько лет.

— А сколько лет, по-твоему, нужно, чтобы обо мне забыли?

— Много, Рени.

— Но сколько?

— Не знаю. Рабы долго не забудут тебя.

— Ты еще не понял моего плана, Геза, — неожиданно сказал Рени.

— Я думал, что понял все.

— Нет, не все. Ты понял и осуществил первую его часть. Но она бесцельна без второй. Ты помнишь рассказ Дена?

— Какой рассказ?

— О том, как Ден проник в подземный ход и открыл дверь тайника.

— Помню.

— Ты должен помнить и то, что, пробыв в тайнике одну минуту, Ден вышел из него через сорок дней.

— И это помню, — ответил Геза, все еще ничего не понимая.

— Он вышел таким, — продолжал Рени, — как если бы действительно пробыл там одну минуту. А мы знаем, что прошло сорок дней. А если бы Ден пробыл там весь день?

Геза вздрогнул. Теперь он понял безумный план Рени.

— Я не пущу тебя!

— Значит, ты хочешь, чтобы меня вторично казнили, а тебя самого выгнали из храма?

— Тебя постигнет там смерть.

— А что ждет меня наверху? Я верю, Геза, да я нельзя не верить. Мы сами видели Дена после выхода из тайника. Мы знаем, что он пробыл там полторы луны. Я верю пришельцам.

— Они исчезли оттуда.

— Через шесть лун. А я пробуду там полтора часа. Как ты думаешь, узнает меня кто-нибудь, если я появлюсь через сто двадцать лун точно таким, какой я сейчас?

— Ты безумен, Рени!

— Нет, просто я верю, что существует многое, чего мы не понимаем.

— Ты знаешь, какая болезнь постигла Дена после того, как он побывал в тайнике.

— Мы не знаем, что в этом виновато. Пришельцы тоже были «больны» и находили это нормальным.

В голосе Рени звучала решимость. Геза понял, что он все равно выполнит задуманное.

Кроме того, надежды на спасение при выходе наверх почти не было. После того как сам Рени подтвердил это, Геза уже не сомневался. Он сдался:

— Я буду ждать тебя полтора часа.

Рени засмеялся:

— Ты забыл, что для тебя пройдет не полтора часа, а сто двадцать лун!

— Так долго я не увижу тебя!

— Лучше долго, чем никогда. Я давно бы вошел туда, но мне хотелось дождаться тебя и проститься, с тобой. Чтобы ты знал, что я вернусь.

— Я убью Роза, — со злостью сказал Геза. — Я захвачу власть еще крепче, чем это сделал Ден. Я стану единственным властелином страны. И как только добьюсь этого, приду за тобой. Мы придумаем, что сделать, чтобы твое «воскрешение» укрепило страх передо мной, увеличило мою власть. И ты перестанешь быть рабом, Рени. Я сделаю тебя жрецом.

— Все это мечты, Геза, — ласково сказал Рени. — Рабом я уже перестал быть. Но бывший раб не может стать жрецом. Благодарю тебя за добрые намерения. Не будем терять времени. Научи меня, как надо нажать на выступ, чтобы дверь открылась. Я совсем забыл, что без тебя не смог бы это сделать.

— Я сам открою, — сказал Геза.

— Нет, ты уйдешь. Кто знает, может быть, открыв дверь, ты выйдешь наверх спустя долгое время.

— Ты прав, Рени, прав, как всегда. Иди! Я буду ждать тебя. И ускорю твое возвращение, насколько смогу.

— И я буду ждать тебя полтора часа.

— А как ты определишь время?

— Я буду считать. Что еще делать там.

Наивные дети! Они ни в чем не сомневались, готовясь привести в действие неведомые им силы. Ребенок не боится огня, пока не обожжет пальцы. Невежество подобно ребячьему недомыслию!

— Прощай, Геза!

— Ты прощаешься со мной на полтора часа, а я…

— Думай обо мне и приводи в исполнение свой план. Отомсти Розу за нас обоих.

Геза услышал удаляющиеся шаги.

— Не забудь заделать отверстие из могилы, — донесся до него голос Рени.

Послышался шорох осыпавшейся земли. Видимо, Рени сильно задел за стену.

Раздался резкий металлический звук, точно бронзовые палицы столкнулись.

Ярко вспыхнул свет в конце подземного хода. После полной темноты он казался ослепительным.

Геза увидел, как темный силуэт Рени скрылся за дверью загадочного тайника.

И снова могильный мрак охватил его со всех сторон.

Прошло много времени.

Смерть Дена и страшная казнь его убийцы изгладились из памяти людей. Пришельцы давно были забыты.

По приказу верховного жреца была уничтожена семигранная комната, а стол и шар в специально сделанном для этой цели ящике, куда для тяжести наложили еще и камней, отвезены на корабле подальше от берега и брошены на дно океана.

Жизнь шла по-прежнему, как и до появления пришельцев.

Но страх перед Гезой все еще владел людскими сердцами, хотя никто не мог бы объяснить, чем именно вызван этот страх.

Роз умер, внезапно и непонятно, но никто не связал его смерть с именем Гезы. Верховный жрец был выше подозрений. Даже его жена Лана ничего не заподозрила, хотя и хорошо знала о тайной ненависти своего мужа к Розу.

Лана не была счастлива в браке. Она трепетала перед мужем, обладавшим таинственным могуществом, и знала, что Геза не забыл ее прошлого лицемерия и не любит ее.

Бора правил один, со всей полнотой древней власти, на которую Геза, казалось бы, и не думал посягать. Все, что когда-то было сделано Деном для возвеличения жреческой касты, кануло в Лету.