Мой друг – вампир - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 25

– Пойми, Кристиан – вампир, – убеждала я Панкратову. – Знаешь, мне самой его жалко. Во время последней встречи я так хотела ему помочь, как-то улучшить жизнь, но… Он – вампир, и этим сказано все!

– Свет, зайди ко мне на минуточку, – неожиданно попросила Татьяна.

Я торопилась домой, но оставлять Панкратову в одиночестве после такого разговора было жестоко. Мы поднялись на четвертый этаж. Таня отперла дверь и проследовала в свою крошечную комнатушку. Ее интерьер мог произвести на слабонервного неизгладимое впечатление. Стол, полки и даже спинка дивана были завалены стопками книг и кассет в ярких обложках, на стенах висели плакаты, с которых на меня смотрели окровавленные, клыкастые физиономии…

– Впечатляет? Теперь я собираю все, что связано с вампирами. Вот здесь список фильмов, еще не попавших в коллекцию. У тебя таких нет?

Я покачала головой:

– Мама не любит американское кино.

– Может быть, ты все же смотрела фильм «Вампиры»?

– Не помню.

– Такое невозможно забыть, я все полтора часа проплакала. Представляешь, охотники устроили облаву на загородный дом, в котором скрывались вампиры. Света, я никогда не видела более жестокого отношения с этими несчастными! В них стреляли специальными гарпунами, а потом при помощи лебедки вытаскивали на солнце! Кошмар!

– Это же вымысел.

– Вымысел! Думаешь, Кровавый Алекс поступил бы иначе? Если Кристиан умрет, я погибну от тоски. Мы должны быть вместе! Ради любви я готова пожертвовать всем, стать такой, как он. – Светлые глаза Панкратовой заблестели, по щеке катилась крупная слеза. – Я хочу разделить его судьбу. Мы уйдем в темноту, будем вечно страдать и вечно любить…

– Скажи об этом нашему новому учителю биологии, он убьет тебя заранее, для профилактики! – разозлилась я.

Упоминание об охотнике позволило сменить тему разговора, и мы стали обсуждать причины появления этого головореза в нашем тихом городке. Прощаясь, Панкратова взяла меня за руку:

– Ты нарисуешь портрет Кристиана?

– Попробую.

Придя домой и отложив в сторону невыученные уроки, я приколола к мольберту чистый лист бумаги и сосредоточилась, воскрешая в памяти образ Кристиана. Но вскоре мне стало не до черноокого вампира – душу охватила знакомая беспричинная тоска, а пальцы с силой сжали карандаш. Чужая воля и раньше овладевала мной, но никогда прежде я не испытывала во время работы такого ужаса, отчаяния и гнетущего ожидания скорой беды… Рисунок появился всего за несколько минут, а когда все закончилось, мне долго не удавалось прийти в себя.

Я сидела неподвижно, закрыв глаза, и заново переживала этот кошмар. Когда-то тетя Лара говорила, что мои видения предрекают грядущее. Теперь кошмары стали намного отчетливей, реальней, и это означало только одно – зло подошло совсем близко, и настало время для исполнения какого-то страшного пророчества.

– Мертвые хоронят живых, смерть стала жизнью, а жизнь – смертью… – прозвучало в ушах.

Я подошла к мольберту, рассматривая начертанный мною рисунок. На первый взгляд это был обычный пейзаж – вид на город с самой высокой его точки – холма у реки. Только присмотревшись к изображению, можно было заметить, что в нем чудовищно искажена перспектива и все улицы как бы вывернуты наизнанку. Вышедшее из-под моей руки творение больше всего напоминало работы Морица Эшера, художника, умевшего изображать на бумаге четвертое измерение пространства. Я долго с удивлением рассматривала рисунок, а потом положила его в тайник – небольшую нишу за настенным ковром.

Первая четверть проходила тихо и незаметно. Начало осени не было ознаменовано какими-либо значительными событиями, если не считать того, что Жанна Ханова перекрасила волосы в угольно-черный цвет, а в классе возник неожиданный интерес к биологии. Кровавый Алекс был безжалостен только по отношению к вампирам, а на уроках – снисходителен и великодушен. К тому же он сообщал много интересной информации, выходившей далеко за рамки школьной программы. Многие в классе даже записались на факультатив по биологии, с удивлением заметив, что это достаточно интересная наука. Занятия в обычной и художественной школах совсем не оставляли свободного времени, меня все реже посещали воспоминания о странных событиях этого лета, и даже непримиримый истребитель вампиров представлялся порой обычным школьным учителем.

Я возвращалась из художественной школы. Моросил мелкий дождик, под ногами блестели лужи, а ремень этюдника чувствительно оттягивал плечо. За спиной уже минут пять звучали размеренные шаги. Вообще в этом не было ничего удивительного – я шла по многолюдной, пересекавшей центр города Кутузовской улице. Настораживало лишь то, что шедший позади человек не отставал и не обгонял меня. Я заторопилась вперед – преследователь также ускорил шаг.

Ярко освещенные двери аптеки распахнулись, предлагая войти внутрь. Рассматривая разложенные на прилавке лекарства, я искоса наблюдала за входом. Мужчина в надвинутой на глаза кепке зашел в аптеку и, усевшись на скамейку, начал листать рекламные буклеты. Купив ненужные пастилки от кашля, я вновь вышла на улицу. Для того чтобы попасть домой, необходимо было свернуть в темный переулок и пересечь несколько пустынных дворов. Подозрительный мужчина замешкался в аптеке. Воспользовавшись подходящим моментом, я решила оторваться от преследователя и быстро проскользнуть к дому.

Залитая желтым светом фонарей Кутузовская улица осталась позади, а безлюдный, заваленный опавшими листьями переулок напоминал западню. Бегом миновав несколько пятиэтажек, я только-только собралась нырнуть во двор, как оттуда неожиданно вышел преследовавший меня мужчина. То, что началось дальше, очень походило на затянувшийся дурной сон. Куда бы я ни бежала, за спиной раздавалась тяжелая поступь преследователя, а стоило мне вырваться на оживленную улицу, маньяк проворно преграждал дорогу к людям.

Положение казалось совершенно безнадежным. Я металась по темным безлюдным дворикам, все больше уставая и впадая в панику. Злодею, похоже, очень нравилась эта игра в «кошки-мышки», и он неутомимо продолжал преследование. Слабая надежда укрыться в каком-нибудь подъезде не оправдалась – все двери были надежно заперты. Не знаю, как справлялись с этой проблемой воры и мошенники, но для меня кодовый замок стал непреодолимой преградой.

– Куда торопишься, красотка? – Холодная рука скользнула по щеке и легла на плечо. – Я нагулял аппетит, и нас ждет романтический ужин.

– Пустите!

Я обернулась и увидела перед собой бледное лицо вампира. Он смотрел равнодушными пустыми глазами и все сильнее сжимал пальцы. Из-под растянутых в ухмылке губ виднелись кончики клыков. В освещенных окнах мелькали силуэты людей, доносилась музыка, и никто не догадывался, что происходило возле их уютных домов. Я приготовилась закричать, но прежде огляделась по сторонам, высматривая случайных прохожих. Их не было, зато улица, на которой мы находились, показалась мне знакомой…

– Отпустите. Кровавый Алекс вам этого не простит.

– Кровавый Алекс? – В глазах вампира промелькнуло удивление.

– Да. Он мой дядя!

Не дав вурдалаку опомниться, я со всей силой огрела его тяжелым этюдником. Он охнул и разжал пальцы. Для бегства оставалось всего несколько мгновений, а до заветного подъезда было не меньше пятидесяти метров. Мне удалось преодолеть это расстояние с рекордной скоростью. Перед глазами мелькнула железная, исписанная иностранными ругательствами знакомая дверь… Кнопки кодового замка… Восемь, три… Огромными скачками упырь пересекал улицу. Взвизгнули тормоза очень кстати подвернувшейся машины. Палец уперся в кнопку с цифрой «пять»… Еще миг, и в глубине двери что-то щелкнуло. Захлопнув тяжелую металлическую створку перед носом вампира, я помчалась по лестнице. Позади послышался грохот и тяжелые шаги – преследователь ворвался в подъезд. Вот площадка третьего этажа, дверь квартиры Вики Барышевой, кнопка звонка…