Улыбка девушки с экрана (СИ) - Земляника Елена - Страница 13

  - Дальше вы уже знаете процедуру переноса. После выходных я позвоню вам, узнаю, как обстоят дела с проектом. Прощайте, гаятэ Эля! - сказал маен Шереметьев и ушёл как только я тоже попрощалась.

  Я долго смотрела ему вслед, но он так и не обернулся. Тогда решительно направилась на проверку документов, не колеблясь вошла в арку. Теперь я не закрывала глаза и увидела, что перенос — это очень скучно. Такое впечатление, что стоишь среди серого тумана и внезапно на тебя падает свет, это и есть выход из арки. Всё длилось не больше минуты. В прошлый раз у меня и то было больше впечатлений.

  Вернувшись в свою квартиру, я первым делом позвонила Маринке. Подруга обрадовалась, что я так быстро с ней связалась и пригласила к себе в гости.

  Она сама встретила меня на остановке неомнибуса.

  - Ты так похорошела, Марина! - восхитилась я, едва увидев подругу. - Тебе давно надо было встретить Дамира!

  Мы засмеялись и она согласилась:

  - Он действительно делает меня счастливой! А как твоя поездка?

  - Хорошо, - кратко ответила я.

  Марина внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала. К тому времени мы уже добрались до интерната «Жаворонки».

  - Все гостевые комнаты заняты, так что придётся тебе ночевать у меня, - продолжила подруга. - Сама виновата, из-за рекламы у нас наплыв посетителей!

  А к нам уже подбегали дети с криками: «Мам Марин, а Колька жульничал!», «Мам Марин, а когда мы на экскурсию полетим?», «Мама Марина, а это та тётя, которая рыб рисовать умеет?»

  Подруга просто светилась от счастья, когда воспитанники её окружили. Она всем по очереди отвечала, махнув мне рукой, что идём к гостевому корпусу.

  - Это тётя Эля. И да, она умеет рисовать рыб и не только. Но сейчас ей надо отдохнуть после полёта. Поэтому бегите играть,а я пока провожу её и угощу чаем, - сообщила Марина детям, пообещав, что позже к ним присоединится.

  Удивительно, но я больше не раздражалась назойливости детей, мне было приятно видеть счастливой подругу.

  Закрыв после себя дверь в комнату, Марина включила чайник.

  - Знаешь, ведь маен Шереметьев прислал приглашение на стажировку для выпускников интерната . Кто хочет работать в аграрном деле,он готов принять на работу после испытательного срока, - рассказала она.

  - Он такой замечательный! - вздохнула я.

  Подруга удивлённо уставилась на меня.

  - Эля, не пугай меня! Ты восхищаешься мужчиной! Ты ещё скажи, что влюбилась!

  - Это так заметно? - воскликнула я и беспомощно посмотрела на неё.

  - Не вижу причин для беспокойства, Эля! - ответила Марина. - Ты ему нравишься, он тебе тоже. По-моему, всё пока великолепно. Что произошло в поездке, что ты потеряла всю свою самоуверенность?

  Я рассказала, что он больше не проявлял тех чувств ко мне,в которых признавался ранее.

  Он даже не сказал мне ни одного комплимента, когда я была в купальнике! - жаловалась я, - а ещё целовался с бывшей женой!

  Марина аж поперхнулась на этих словах.

  - Откуда взялась эта бывшая жена? Эля, пожалуйста, поподробнее расскажи!

  Я пояснила утреннюю встречу в столовой и призналась, что подглядывала за заказчиком из-за шторы.

  - Ты сама сказала, что что это Илона его поцеловала, а остальное ты не видела, - попыталась она призвать меня к благоразумию. - Я вижу, что проблема только в том, что о своих чувствах ты ему не сообщила.

  - Знаешь, как-то к слову не пришлось! - возмутилась я. - Что я ему скажу? А вдруг он уже ничего ко мне не испытывает? Может, эта влюблённость уже прошла у него? Я же ему несколько раз дала понять, что мне неприятно быть рядом с ним!

  Я мучилась так впервые. Мне никогда не приходилось что-либо делать, чтобы обратить на себя внимание мужчины. Поклонников всегда было много. Только все мужчины, с которыми я встречалась, быстро надоедали. Тогда, не считаясь с их чувствами, я просто отказывалась с ними общаться далее. Если же какой-нибудь ухажёр продолжал настаивать, то начинала ему грубить, высмеивать его романтические жесты, казавшиеся мне такими глупыми. Когда познакомилась с Маринкой, то она на меня благотворно повлияла. Я стала мягче отказывать. Она даже текст речи для расставания составила и заставила меня его выучить. Теперь, когда я примерно понимаю, что могли почувствовать отвергнутые, мне стало стыдно за своё поведение.

  - Мне кажется, что ты зря переживаешь, Эля, - мягко ответила подруга.- Если ты дашь ему понять, что твоё отношение к нему изменилось, то у вас всё будет хорошо.

  - Оптимистка! - улыбнулась я, - мне бы твою уверенность! Ладно, вот будем мы с ним говорить о проекте, я попытаюсь намекнуть, что он мне нравится.

  Сразу повеселела от таких мыслей. Мы допили чай и потом весь день играли с детьми, общались с теми учителями, что оставались на выходные в интернате. Вечером за ужином к нам смог присоединиться и Дамир. Правда, потом он увёл смущающуюся Маринку к себе, оставив её комнату в моё полное распоряжение. Но я была только рада, так как очень устала и сразу заснула.

  Утро разбудило меня шумом детских голосов за окном. В очередной раз поразилась, как подруга в здравом уме желает жить среди детей здесь постоянно.

  Общение с Маринкой и в этот день пришлось постоянно делить с кем-то. Иногда ловила себя на мысли, что я такая же, как и остальные воспитанники, хочу получить кусочек её внимания только для себя.

  Днём она вместе с Дамиром проводила меня до остановки неомнибуса. Я была явно третьей лишней, когда они вдвоём. Марина пыталась уделить мне внимание, но её взгляд неизменно возвращался к любимому мужчине. Надеюсь, я никогда так глупо выглядеть не буду, как будто весь мир сосредоточился только на одном человеке.

  По возвращению в столицу, съездила к сестре за котом. Но задерживаться в гостях не стала, только вручила сувениры, что купила в космопорту, Дениске. Уже хотелось в свою квартиру, чтобы отдохнуть от впечатлений.

  И дни потянулись медленной чередой. Я придумала два вида рекламы картофеля, ориентированных и на потребителей, и на оптовых покупателей. Каждый день ждала, что позвонит Ильяс, но он передал все вопросы по проекту своему ассистенту. Поэтому общаться приходилось только с Жаком. Я всё чаще любовалась грубым наброском отдыхающего маена Шереметьева, что сделала перед поездкой у себя дома. Как отличались мои чувства к нему тогда и теперь.

  В один из дней в агентстве появилась Илона. Зайдя в офис, она сразу направилась ко мне.

  - Гаятэ Коромыслова, мне надо с вами поговорить! - заявила она. - Наедине.

  Не понимая, что ей нужно, предложила спуститься в холл и там побеседовать.

  - Я хочу знать, какие у вас планы на моего мужа! - нагло потребовала эта особа, когда мы сели на диване на первом этаже здания, в котором находился наш офис.

  Я опешила. Первым порывом было отправить её куда подальше, но я вспомнила уроки Марины по вежливости и сообщила:

  - Это не ваше дело!

  - Лезешь к моему мужчине и считаешь, что это не моё дело? - воскликнула Илона. А я оглянулась на охранника, заинтересованно поглядывающего в нашу сторону.

  - Мне Жак рассказал, в каком наряде ты перед Ильясом разгуливала! Ещё и оставила ему на память эти красные шорты! Только зря пытаешься, - уже шипела Илона, - он на тебя и не взглянет! Как любил меня, так и будет любить!

  - Маен Шереметьев уже вам не муж! И я не обязана отчитываться о своих чувствах к нему! - уже гневно ответила я, резко встав и направившись к лифту.

  Пока поднималась наверх, возмущалась про себя. Что она себе позволяет? И одновременно, страх закрадывался, не может быть, что она прилетела только для разговора со мной. А вдруг она вместе с Ильясом приехала?

  До конца дня я так и не смогла работать — мысли всё время возвращались к разговору с Илоной. Вечером позвонил маен Шереметьев. Я не сразу ответила на вызов, стараясь совладать с эмоциями. «На лице у меня должно быть только деловое выражение!» - мысленно приказала себе. И не зря беспокоилась, так как заказчик говорил только о проекте и предложил завтра встретиться в кафе, обсудить конечный вариант видео.