Пойнтер в гору не пойдет - Мартыненко Всеволод Юрьевич - Страница 16

Выше границы альтийских лугов вступила в свои права ранняя осень, внизу только намечающаяся. Здесь же хрусткий иней на камнях не исчез к середине дня, словно уже подступила самая грань зимы. Это неприятно напоминало, что любая задержка может заставить нас зимовать за этим перевалом, в огрских домах – если то, что строят огры, вообще можно назвать домами. Понятно, что никто из присутствующих сего никак не жаждал.

Попарно – двое спереди, двое чуть поотстав, – мы втянулись в неширокую расселину, сквозь которую дорога обещала вывести к обещанному жилью. Отчего-то это напомнило мне совсем другое ущелье, где в свое время Келла нашла себе домашнего любимца.

Впрочем, здесь, в Огрогорье, никаких крупных хищников не предполагалось. Ни местных, ни привозных – после хисахского опыта, оказавшегося вполне успешным, младшая жена безропотно согласилась оставить дракота дома под «хрустальным» заклятием. Тем более, что на сей раз мы планировали отсутствовать не пару дюжин лет, а самое худшее одну зиму – если снег упадет раньше положенного и запрет нас за перевалом.

Под эти мысли расселина как-то незаметно закончилась, выводя нас на покатый склон, за которым не было уже ничего, кроме неба. Более высокие отроги граничного хребта вздымались далеко по сторонам, а впереди виднелась лишь верхушка одинокой скалы. Потихоньку поднимаясь, мы выбрались на сравнительно плоское место, с которого этот ориентир открывался во всем своем великолепии… хотя скорее уж этому зрелищу подходило определение «во всем безобразии».

Точнее, бесформенности и нелепости – постройка, облепившая подножие скалы и пронизавшая ее расщелины, была не столько уродлива, сколько совершенно хаотична и лишена всякого единства стиля. Флигели, пристройки, галереи, веранды, террасы, крытые и открытые переходы, лестницы с яруса на ярус переплетались и нависали друг над другом, прихотливым клубком оплетая монолитный камень скальных зубцов. Каменные, кирпичные, фахверковые и деревянные стены, черепичная, тесовая и соломенная кровля, дранка и плетеные циновки – все было перемешано в совершенно непредсказуемую мозаику, разрываемую то зеркальным тонированным стеклом, то витражом, то панелью из бутылочных донышек, а то и вовсе рамой, попросту, по-деревенски, затянутой рогачиным пузырем.

Определить, какая из сторон строения является фасадом, оказалось бы затруднительно, если б не вывеска, с которой как раз в этот момент возился какой-то невысокий седоватый человек в кожаных штанах и меховой жилетке поверх свитера грубой вязки. Опасно балансируя на малярной стремянке, он отодрал широченную доску с вырезными краями, спустил ее вниз и принялся приспосабливать на то же место другую.

На мой взгляд, старая вывеска была даже покрепче и поярче новой. Зато на порядком потертой доске буквы смотрелись не в пример более разборчиво. Без всяких излишеств и кричащих цветов в духе минувшего Приснодня.

Остановившись поодаль у изрядных размеров почтового сундука на кряжистом столбике, мы почтительно наблюдали за священнодействием. Во всяком случае, я только наблюдал, а вот Келла посчитала необходимым вмешаться.

– Левый угол выше! Поправьте! – прокричала младшая жена запросто, не делая никакой попытки представиться.

– Спасибо, хай-мэм, – невозмутимо отозвался человек, не оборачиваясь. – Так?

– Еще немного, – милостиво соизволила дать указание бесцеремонная эльфочка. – Вот… Хорошо!

Адресат ее советов сноровисто приколотил вывеску парой гвоздей и степенно спустился со стремянки. Теперь надпись стала полностью видна, оказавшись не менее удивительной, чем само озаглавленное ею строение. Черные буквы с заглавной красной на желтом фоне сложились в нечто совсем несообразное – Отель «У утопшего водолаза».

Какие в горах водолазы, затруднялся представить даже я. Горные, не иначе… раз есть озеро с водопадом, почему бы при нем не обретаться профессиональным ныряльщикам? Горные речки от ледников у самых вершин намывают много чего, способного осесть в холодных глубинах. Золото, самородные магические кристаллы, да мало ли!

Человек, складывающий стремянку, заметил наше обалдение и поспешил торжественно разъяснить загадку.

– Там! – произнес он неестественно низким и глухим голосом, указывая наверх зажатым в руке молотком. – Вон там это произошло. На той вершине.

Острие скалы, служившей основанием сему нелепому отелю, никак не могло содержать в себе горное озеро. На нем и чашку воды поставить было некуда. Но данная несообразность прояснилась из дальнейшего монолога местного гида.

– Он упал сюда, хай-джентри, вывалившись из низких туч, и разбитое стекло его маски было обращено к небу, с которого он пришел. Это убило бы любого, но он был уже мертв, когда скала переломала его кости. Здесь, среди гор, где ручей не способен погубить даже жалкую травяную крысу, он утонул! Сотни длинных тонн воды пролились следом, и океанские рыбы бились на камнях, разевая зубастые рты!!!

Картина, явленная моему воображению, по своей абсурдности вполне соответствовала нынешнему виду скалы и застройки на ней. Видно, с тех самых времен дело и не задалось…

Теперь все понятно. Не иначе дыхательное заклятие кончилось по пути из ближайшего отсюда океана, вот и утоп бедняга. Так что никаких чудес – обыденная смерть, просто в необычном месте, посредством редкого сочетания стихий.

– Чего изволите, хай-джентри? – уже нормальным голосом спросил человек, утирая рукавом вспотевшую от натуги физиономию и засовывая молоток за пояс. – Обед, комнаты, ванну с дороги?

На последнее, применительно к названию отеля, я бы не решился, а первые два предложения очень к месту. Дело к вечеру, завтрак был давно, а спускаться с перевала на ночь глядя, даже в тихую погоду – последнее дело. Так что обед и комнаты никак не помешают. Примерно так я и выразился, напоследок еше спросив:

– Стойла и корм для скакунов найдутся?

– Найдутся! Все найдется, – усмехнулся в ответ трактирщик или кто он там. – Знали бы – не спрашивали…

– Что знали? – тут же вступила со своим любопытством Келла.

– Чего не спрашивали бы? – опасливо поинтересовалась следом Алир.

Только Хирра ничего не спросила, но почему-то мужчина обратился по большей части именно к ней.

– Разрешите представиться, хай-джентри: Свен Яндекссон по прозванию Все-Найдется! – ответил он с почтительным полупоклоном. И уже потише, словно стесняясь, прибавил: – Раньше или позже…

В ответ старшая жена осыпала его многообразием наших титулов, что уже вошло у нее в привычку при всяких незапланированных знакомствах, и под конец прибавила:

– Будьте любезны распорядиться послать за нашим багажом.

– Простите, хай-мэм, распорядиться особо некем, – развел Свен руками, едва не упустив стремянку. – Один я здесь, так что не взыщите за заминку, пока сам справлюсь…

Отставив лестницу, на все руки трактирщик распахнул дверь приглашающим жестом. Опровергая его слова о полном одиночестве, из глубины дома донеслось какое-то цоканье, и на порог выскочил крупный пушистый зверек– по колено хозяину в холке, фута три длиной, еще столько же – роскошный хвост, да с фут просторные, украшенные кисточками уши.

Вот уж кого менее всего думал увидать в огр-ских горах! Фоксквиррел – не здешний обитатель, в тайрисской тайге водится. Ловят его на любопытство, ради пышной шубки, а в богатые семьи продают живьем на забаву детям. Зверек привязчив и, в отличие от настоящей лисы, довольно чистоплотен. Во всяком случае, вылизываться и охорашиваться способен едва ли не круглые сутки.

Рыжий мех в серых пятнышках и сейчас отчаянно искрился, любопытные глаза на острой мордочке блестели огромными черными маслинами, а усы вокруг подвижного черного носа горделиво топорщились. Зверек откровенно красовался перед гостями, показываясь со всех сторон, пока не разглядел, кого принесла Судьба на порог его дома. Соскочившие с гекопардов эльфийские дивы поразили неполноразумного модника в самое сердце. Забыв о всяком достоинстве, фокс-квиррел со всех лап кинулся к моему семейству.