Летопись одной цивилизации - Мартыненко Всеволод Юрьевич - Страница 12

Все собрались, и праздник потихоньку перешел в комнаты. В кухне хозяйничали теперь домовые – маленькие КС, следящие, чтобы ничего не подгорело и не перемерзло. Один из них забрался в печь и присматривал за пирогом, готовый отразить нашествие любой космической армады, осмелящейся посягнуть на его румяную корочку. Кроме печи, в доме был камин, где бессменно дежурили крошечные золотые саламандры, ворошащие растопку и раздувающие угли, чтобы те мерцали багрово – алым светом.

Бабушка, как и всякая бабушка, знала множество интересных сказок. Вот и сейчас младшие внучата расселись вокруг нее у камина, а самый маленький устроился на коленях, слушая с приоткрытым ртом старинные сказки о Занебесном Кузнеце и Болотной Старухе – медные когти, железные зубы, о Хозяине пестрых бобов и Пестром предке.

Ребята постарше возились в темном и теплом подвале, ставшем сегодня одновременно тиром, ужасным подземельем, темной планетой Ку-Фу и вообще Таинственным Местом. В темноте сверкали разноцветные залпы игрушечных лучеметов, носились смешные привидения, раскачивались лианы и воздушные водоросли. Павлик и Джерри изображали отважных космопроходцев, все остальные – экипажи кораблей, спасаемых красавиц и таинственных туземцев, а дедушка Питер в ужасной маске – всех врагов сразу. Когда его очередной раз настигало справедливое возмездие, он испускал такое леденящее кровь рычание и вой, что даже голографические привидения в страхе забивались по щелям и норкам. Одно, зеленовато-серебристое, особо пугливое привидение, от страха забралось под свитер зашедшей взглянуть на все это Оли, и теперь нервно мерцало там, время от времени выглядывая наружу.

От сказок, приключений и хозяйственной суеты все отчаянно проголодались, и теперь наступило время обеда. Домовой в печке устрашающе замахал на Ольгу огромным носом, которым проверял, так ли аппетитно пахнет пирог, как ему, пирогу, полагается, но узнав хозяйку, отодвинулся в сторону, гордо поглядывая на нее черными бусинками глаз, будто говоря: "Каков пирог вышел, а?".

Пирог, действительно, вышел ого-го. Впрочем, как и все остальное. Над огромным столом на некоторое время нависла тишина – так все были заняты теми вкусными вещами, которые на нем находились. Но потом неудержимая болтовня и щебет снова зазвенели в столовой. Казалось, говорили все и обо всем – о новых игрушках и последних открытиях физики параллельного мира, о корочке пирога и достоинствах старых лучевых карабинов, о достижениях биокосметики, мороженом, разведении мясных стоеросов, артистах и певицах разных планет, легендах древности и последних новостях.

Не прерываясь, разговор перенесся в комнату видеовстреч. Здесь, рассевшись все вместе на мягких выступах пола, напоминающих голубую мшистую горку необычной формы, где каждому находилось удобное место, дедушка, бабушка и все внуки сначала сделали общий снимок – такой же, как каждый год, а потом посмотрели двенадцать предыдущих снимков. На первом были только дедушка, бабушка и маленькая Оленька, на следующих внуков становилось все больше, и на предпоследнем были уже все два с лишним десятка тех, кто собрался сегодня.

Затем наступило время поздравлений. Другая половина комнаты, где все только что, как в зеркале видели самих себя, меняющихся год за годом, становилась то морским берегом, то снежной пустыней, то джунглями, то городом, показывая десятки планет, где жили друзья и знакомые дедушки с бабушкой.

Поздравляла всех их знаменитая артистка Александра Пильхонен, знавшая Питера и Ягуарунди еще по планете 120Саванна, когда все они, тогда еще подростки, отражали нашествие Серых Националистов. Она и сейчас выглядела чуть старше Ольги – по плечам рассыпалась взбитая изумрудно-белокурая грива, тело едва прикрывала переливающаяся стальным блеском чешуя, эффектные узоры зеленовато-сверкающего, в тон глазам, грима покрывали лицо, плечи и ноги – что поделаешь, актриса должна следовать моде, ведь поздравляла она их между отделениями концерта. Они с бабушкой посмеялись, вспомнив свои прозвища того времени: Саша – Санзи – по-северодантакски "нахальный маленький бельчонок", а Ягуарунди – на латиноамериканском наречии "черная хищная кошечка – маленький ягуар".

Планета сменялась планетой, поздравляющие желали нового счастья в новом году – их лица, лица людей всех пяти разумных рас Вселенной – высоких, тонкокостных северодантакцев с роговыми пластинками на горле и смешными узкими челками, змеиные мордочки южнодантакцев с искрящимися юмором глазами и хитрой ухмылкой огромного рта, обтянутые белоснежной кожей птичьи черепа улури-анго, сверкающих рубиновыми огнями огромных щелевидных глаз, переливающиеся гладкой бархатистой шерсткой лица пушистых тенеке, вздрагивающих вибриссами роскошных беличьих ушей, лица людей Земли со всех известных планет – сливались в одно доброе, убаюкивающее полусонных сытых малышей лицо.

А между старшими внуками разгорелся подогреваемый видениями иных планет спор. Джерри попрекал Ольгу тем, что она уже взрослая, а до сих пор не побывала ни на одной другой планете. Подпевала Пашка в тон ему дразнил Олю "наседкой – домоседкой". Они были близнецами, и каждому еще не хватало полугода до совершеннолетия, до права выбирать планету и род занятий. Тем не менее, оба рвались на просторы Вселенной с непременным желанием немедленно переделать ее, приведя в соответствие с собственными представлениями о реальности. Спор продолжался и тогда, когда Оля помогала одевать сонных малышей и рассаживать их по санкам, на которых старшие увезут их домой.

И тогда, и сейчас, стоя под деревом, роняющим последние морозные пылинки на ее голову и плечи, Оля не могла понять, зачем бросать свой, такой привычный и хороший мир и сломя голову нестись куда-то без всякой цели, только для того, чтобы оказаться в незнакомом месте. Другие планеты по своему хороши, и если для чего-нибудь понадобится, Оля сама побывает там и выполнит свой долг. А так, путешествие ради путешествия? Зачем менять мир, знакомый с детства, вырастивший тебя и вросший в тебя всеми своими мелочами, на чужие планеты, которые приятно, конечно видеть в изображении, но совершенно незачем пока что делать местом своей жизни. Где еще будет такой чудесный денек, такой близкий, такой свой до последнего луча заходящего солнца, до последней снежной искры в звенящем воздухе…

Сегодня действительно, был чудесный денек – три луны из четырех взошли в полдень, и теперь сияли нежным жемчужным светом в прозрачном, цвета морской волны небе, на той же высоте, что и заходящее солнце, заставляющее поверхность снега мерцать алыми и серебряными искрами.

Маленькая лыжница продолжала свой путь, только ветер посвистывал у нее в ушах и теребил на них кисточки – Оленька была на четверть тенеке, и пышные кисточки на пушистых беличьих ушах унаследовала от бабушки, также, как и светло-шоколадный цвет волос и кожи.