Белое солнце Пойнтера - Мартыненко Всеволод Юрьевич - Страница 40

И, словно густая тень, отбрасываемая одновременно господином и слугой, за троном маячила фигура необъятного толстяка в угольно-черном одеянии и такой же чалме. О должности Блюстителя Трона приходилось слышать и прежде, но видеть того, кто призван всю жизнь пребывать в семи шагах от власти, чтобы обеспечить законность ее перехода, было все равно странно.

– Его Великолепие и я, его скромный слуга Музафар, некоторыми также прозванный Великолепным, рады приветствовать посланцев славного Союза Эльфийских Городов в благословенной Хасире! – Вдоволь насладившись оказанным эффектом, Великий Визирь соизволил представиться сам.

– Анарисс в лице нашего посольства пребывает в восхищении столь обильным великолепием, являемым Султаном и вами. – Надеюсь, с обилием я не переборщил. – И просит Его Великолепие принять дары, скромность которых объясняется лишь трудностями доставки через пустыню.

– О! Надеюсь, эти трудности вас не утомили? Однообразие пустыни навевает непереносимую скуку… – Лениво похлопывая свитком верительных грамот о подставленную ладонь, Музафар очень живо изобразил это состояние, намекая, что иного чувства у него и присутствующих мы вызвать не способны.

– Нет, по счастью, нас развлекала охота. – Не ухмыльнуться в ответ было очень трудно. Особенно если вспомнить, как легко и весело было на той охоте… И понять, что Великий Визирь сам подвел меня к теме, которую иначе пришлось бы поднимать очень издалека. Слуги как раз разложили на помосте и развернули все свертки с дарами, кроме последнего. Знаком я придержал его распаковку.

– Полагаю, она была для вас удачной? – с наигранным вниманием поинтересовался царедворец, откладывая бумаги. – Вероятно, даже удалось кого-нибудь добыть? Какого-нибудь… э… зверька? Ящерку там, змейку… лягушку, наконец?

Похоже, история нашего прибытия в Хасиру добралась и до дворца. Именно до тех ушей, которым лучше бы ее не слышать. Лягушки, значит. Что ж… Будет тебе лягушка, пакостник. Вот сейчас и будет, прямо за пазуху.

– Нет, привычные вам виды добычи нам не встретились. – Услышав это, Музафар развел руками, демонстрируя разочарование и еще не зная, что я готовлю ему облом покруче. – Пришлось удовлетвориться иным трофеем… Песчаной акулой.

Зал ахнул. Несомненно, эту легенду знали по обе стороны Девственной Пустыни. Великий Визирь на мгновение замер, но тут же хищно улыбнулся, найдя, как показалось, слабое место в моем хвастовстве:

– Каким наслаждением было бы увидеть хоть часть этого трофея в подтверждение ваших слов!

Подразумевалось, что это невозможно по определению. Тут-то и настал момент для плана, пришедшего мне в голову перед самым выездом. Указав слуге у последнего тюка развернуть его, я во всеуслышание объявил:

– Позвольте же тогда сложить к ногам Его Великолепия драконью долю трофея – мозговую капсулу песчаной акулы, наибольший из уцелевших кусков ее шкуры и ожерелье из священного числа – семи зубов!

Услышав мой повышенный тон, султан недоумевающе хрюкнул, дав возможность Великому Визирю почтительно ему поклониться вместо реакции на сказанное. Затем, выхватив кого-то из толпы взглядом, вельможа подозвал его повелительным взмахом руки. Так цапля ловила бы лягушек в меканской топи, будь она обучена магии.

Опять лягушки… Хватит уже. Явившийся по требованию Музафара старичок в громадном тюрбане на земноводное отнюдь не походил. Скорее на очень дряхлое насекомое, вроде богомола, будь тот вегетарианцем. Никакого оттенка хищности в ломком тельце и узкой физиономии маразматичного кузнечика.

– О Джамал-ага, мудрейший из смотрителей Залов Удивления дворца! Султан повелел, – Великий Визирь склонил голову перед своим мало дееспособным повелителем, – принять дар наших оригинальных гостей, дабы поместить на приличествующее ему место!

И мило улыбнулся, невинно-невинно приглашая почтенное собрание от души посмеяться над неотесанными гостями и их смехотворным подношением. Зал участливо расхохотался, не подведя мастера церемоний, одной репликой превратившего кровавый успех в насмешку.

Каюсь, не лучшая оказалась идея – наряду с официальными дарами поделиться и славой невиданной добычи. Одно дело, когда посреди Девственной Пустыни смертельно опасная тварь истекает дымом и пламенем, разлетаясь в клочья от удачного выстрела. И совсем другое – – варварского вида связка пятнадцатидюймовых клыков, треснувшая от жара ноздреватая сфера с хорошую дыню размером и рулончик опаленной шкуры, более походящей на плотницкий наждак для обдирания балок, нежели на трофей благородной охоты.

Однако конечный адресат даров отнюдь не был склонен разделить иронию высшего придворного. Старичок с неподдельным восторгом уставился на неаппетитный трофей и, не сдержавшись, разразился ответно-благодарственным словом. Несколько безадресным, на мой вкус, но оттого не менее искренним.

– О счастливейший миг! Дело всей моей жизни увенчалось успехом! Существование Дракоморфа Десерти, сиречь Акулы Песчаной, получило научное подтверждение!!!

Источник его радости немного не соответствовал нашему восприятию, но тем не менее оказался вполне понятным. Ученый дедок попался, осечка с ним вышла у Музафара Великолепного. Тот даже скривился малость, готовясь мановением руки удалить не в меру восторженного придворного антиквара. Но тот уже вошел в такой раж, что, не обращая особого внимания на распорядителя приема, с трудом отыскал нас рассеянным взором в двух шагах от себя и обратился напрямую:

– Осмелюсь просить благородных посланников поведать, кто поразил чудовище? Каковы были обстоятельства сего потрясающего события?

Тут, словно опомнившись, старичок повернулся к Великому Визирю, ожидая его позволения продолжить столь будоражащий его разговор. Видимо, в надежде позабавиться неумелым хвастовством солдафона, добывшего невиданную тварь, Музафар соизволил одобрить инициативу подчиненного.

Пришло время отыграться. Обернувшись к Келле, я одними уголками губ улыбнулся и величественно кивнул. Она, в свою очередь, низко склонила передо мной голову и, выпрямившись, невыразимо царственным жестом подозвала Пемси, мявшуюся в отдалении за нашими спинами. Та тоже не подкачала – выйдя на авансцену, упала на одно колено перед своей атаманшей, по-тесайрски упершись ладонью в пол. Ожерелье из бесчисленных зубов песчаной акулы брякнуло, едва не вонзившись в мозаичный камень, концы головной тесьмы Хтангской династии мазнули по плиткам. Встав, она развернулась к трону, прошла три шага танцующей походкой и три раза глубоко присела в книксене – перед султаном, визирем и смотрителем поочередно.

– Нык, дело так было, эта… – начала пышечка дозволенные речи, отчего-то на пустынном жаргоне Чухчая. Не иначе желая подчеркнуть несообразность чудовищного трофея, кукольно-комичной внешности охотницы и ее военного-бордельного стиля приветствий.

Но Музафару уже было все равно, хоть она на кеннэ докладывай, с танцами и битьем в бубен. Его с ходу доконало одно то, что между ним и спрашивающим наличествовала лишь одна ступень поклонения, а между мной и отвечающей – аж целых две. Похоже, оружие возмездия было избрано совершенно правильно.

Поэтому не пришлось удивляться, что следующий вопрос антиквара царедворец прервал снисходительным:

– Подробности сего поистине удивительного деяния вы можете обсудить в приватной беседе, о мудрейший, – и взмахом руки позволил тому удалиться. Делать нечего, пришлось отпустить Памелу – с теми же сложностями, через голову Келлы. Что интересно, она моментально подхватила дедка под руку и уволокла куда-то на галерею. Видимо, хвастаться понравилось.

Тем временем Великий Визирь соизволил вновь перенести огонь тяжелых метателей на меня.

– Воистину удивительны должны быть трофеи, которые военный посланник блистательного Анарисса берет на гарпун самолично, если эту, э-э… – тут он сделал вид, что не может припомнить, – песчаную акулу он оставляет жемчужине своей свиты.

– Не добываю того, что не собираюсь съесть, – согласился я, поигрывая своим ожерельем из треугольных зубов. – Пескозмей, к примеру – совсем другое дело. А несъедобное, для забавы, можно и жениной компаньонке уступить. Пусть девочка развеется…