Стоя на краю - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 13

За обстановкой будут следить из командного центра «Королев-5», что под Москвой. В запрятанном глубоко под поверхностью бункере останутся несколько десятков потенциальных смертников, набранных из самых доверенных сотрудников Управления Имперской Безопасности и ГРУ, плюс мощный ИР – прямой потомок сообщества «Птолемея». У них будет возможность эвакуироваться на корабле класса «Маршал», находящемся в стартовой шахте убежища, но строжайшая инструкция гласит: «Оставайтесь на месте до последнего». Последнее – это «день Х-II», когда по линии «Планка» придет приказ, заключающийся в одном-единственном слове: «Аттила». Командир введет код, ИР подтвердит его аутентичность, и в эту же секунду все двадцать распылителей, находящихся в разных регионах планеты, выбросят в атмосферу триллионы вирусов ASH-119... Аналогичные пункты наблюдения, так называемые «зоны чрезвычайного командования» будут созданы в тридцати крупнейших городах.

Первыми жертвами «Аттилы» станут высокоразвитые страны с большой плотностью населения и мощными транспортными коммуникациями – США, Россия, Европа, Китай. Дольше всего эпидемия продлится в малозаселенных районах наподобие Тибета, джунглей Амазонии или в пустынях Австралии. Расчетный срок для Соединенных Штатов – сто пятьдесят часов. Для Китая и Индии – сто восемьдесят. Территория Империи опустеет за двести-двести пятьдесят часов, если учитывать отдаленные северные области. ASH-119 способен убить десять-пятнадцать миллионов человек за четыре часа – учитываем исключительную вирулентность штамма, фантастическую скорость размножения-распространения вируса и необычайно краткое время, проходящее от инфицирования до смерти больного. Итого – неделя. Максимум десять дней. Массовое вымирание других видов млекопитающих займет до месяца.

Эффективно, правда?

Интересно, тот, кто читает эти мои мемуары, сможет ли упрекнуть нас в жестокости? Особенно представив себя на месте людей, над головами которых сияют два солнца – обычное и «аномальное»?

Есть повод поразмыслить.

– Ты никогда не обращал внимания на архаичность нашей цивилизации? – поинтересовался Веня, заглянув ко мне вечером, перед вылетом на «Кронштадт». Сначала поговорили о делах, хлопнули по рюмочке, а когда доктора слегка развезло, из него вновь полезла философия: неприкладное умствование всегда было любимейшим хобби Гильгофа. – Возьми хотя бы слово «поезд». С четырнадцатого века так называли банальные торговые обозы или кавалькаду всадников, затем и доныне – составы железной дороги, метро или капсулы пневматических сетей на космических станциях... Слово используется почти тысячу лет, причем четыреста из них – как технологические понятие. Странно, правда?

– Никогда не увлекался лингвистикой. – Я пожал плечами, налил еще по одной и зажег сигарету. – Вы к чему ведете, Вениамин Борисович?

– К тому, что все наши изобретения были придуманы задолго до появления информационно-техногенной цивилизации. Подумай о титанической разнице между стреляющей каменными ядрами бомбардой и сверхсовременным плазменным орудием. Но именуются они одинаково: «пушка» и предназначены для одной цели, разрушения и уничтожения. Да что там пушки с поездами! Залезая в холодильник за пивом, ты не думаешь, что погреба-ледники для хранения продуктов использовались еще в бронзовом веке! Никто не спорит, высокотехнологичное устройство и примитивная пещерка или яма, заполненная ледяными глыбами, на которых лежат окровавленные тушки убитых из лука зайцев, слишком далеко ушли друг от друга, но принцип один – закрытая холодная камера, обеспечивающая сохранность пищи. Или вот, например, лифт: в чем его принципиальные отличия от сколоченной из дерева платформы на веревках и блоках, с помощью которой можно было забраться на крепостную стену? Список бесконечен.

– Очень интересно, – вежливо сказал я, теряясь в догадках, отчего Гильгоф завел этот непонятный разговор. – И все-таки...

– Ничего не меняется, – перебил доктор. – Ни-че-го! Все, что мы видим вокруг себя, было создано давным-давно. За очень редкими исключениями. То же самое и с образом мыслей человека. Вернее, архаичность техники является следствием архаичности мышления.

– Ага, кажется понимаю. – Я кивнул. – Как говорил один из философов прошлого, «бытие определяет сознание»: благодаря определенным условиям окружающей среды мы не можем думать иначе, чем так, как это делали тысячи поколений предков. Согласитесь, что если под рукой не окажется погреба или холодильника, еда испортится, а вам придется или вновь топать на охоту, или опять тратить деньги в магазине. И то и другое – неудобно и накладно. Кроме того, холодное пиво приятнее теплого. Нет?

– Логично. – Гильгоф вздохнул. – Я, собственно, вот о чем: выработанные веками стереотипы мышления, отражающиеся во всем сущем – языке, линии поведения индивидуума, общественном сознании и так далее, – однажды приведут цивилизацию к окончательному и бесповоротному кризису, если не к гибели. Появятся какие-нибудь инопланетные конкуренты с более гибким восприятием мира... Впрочем, почему «появятся»? Уже появились, если таковыми считать Чужаков с Гермеса! И тогда мы исчезнем, вместе с поездами, пушками и холодильниками, будь они старинными или самыми продвинутыми...

– Ваши Чужаки, доктор, так и не пожелали познакомиться с потенциальными конкурентами, – заметил я в ответ. – А вы почти за год не смогли отыскать никаких материальных доказательств их существования. Дороги Гермеса и развалины на Карфагене – не в счет.

– Это почему же? – незамедлительно возмутился Веня.

– Разве не догадываетесь? У нас в наличии множество инопланетных артефактов, причем довольно устрашающих – одни могильники на Карфагене чего стоят! – но тех, кто создал Дороги или устроил глобальную резню на Восемнадцатой Скорпиона, живьем доселе никто не видел!

– Крылов все-таки с ними общался...

– Ах, Крылов? Вашего юного помощника, будь моя воля, следовало бы отправить в психушку – отдохнуть от кипучей деятельности. Или засудить за преднамеренное введение в заблуждение государственных органов. Лет пять ему точно светит.

– Злой ты, Миша.

– Я не злой, я реалист! Если бы мсье Коленька привел с собой зеленого человечка в этот кабинет, доказал, что человечек не представляет никакой угрозы, а потом мы устроили бы с Чужаком задушевную беседу, проблем не возникло бы. Я поверю. И другие, включая адмирала, тоже поверят. Но нет, ваш воспитанник-разгильдяй предпочитает исчезать незнамо куда, а затем с видом пророка Моисея, сочиняющего Тору, пишет идиотские отчеты – мои штатные психологи и аналитики едва животы не надорвали, читая этот бред!

– Что я там говорил про архаичность человеческого мышления? – съязвил Гильгоф. – Ты бы охотнее уверовал в разумных крокодилов и в то, что инопланетяне обязаны быть совершенно другими, чем мы!

– Конечно! ...А господин Крылов пытается убедить нас, что они являются такими же homo sapiens, лишь более развитыми! Скажете, что им не нужны холодильники, а?

– Да что ты прицепился! Все твердо уверены: если мы имеем дело с людьми, а не с цивилизованными жабами, то они обязаны походить на нас – ездить на автомобилях, носить одежду и есть по утрам бутерброды!

– Если у каждого из этих парней по девятьсот двадцать хромосом – они уже не люди!

– Поставим вопрос по-другому: вдруг Чужаки как раз и являются настоящими homo sapiens, а мы с тобой, адмиралом и – не побоюсь этого слова – самим Императором всего лишь деградировавшая ветвь человеческого рода? Потеряшки, потомки перволюдей некогда очутившихся на Земле в результате аварии корабля или попросту сосланных сюда за какие-нибудь грехи?

– Изгнание из рая? – усмехнулся я. – Эта версия уже обсуждалась. Спасибо вашему священнику из Сен-Флорантена. Признана маловероятной.

– Однако религиозный архетип, легенда об «изгнании», невероятно живучи, этот мотив присутствует во всех мировых религиях!

– Тогда давайте доведем эту теорию до логического финала. Представим, что англичане, ссылавшие каторжников в Австралию, просто высаживали их на берег без всякого снаряжения и с чистой совестью уплывали обратно на Альбион. Каторжники постепенно дичали, смешивались с аборигенами-австралоидами и теряли навыки, присущие детям развитой капиталистической цивилизации. Что обнаружат вернувшиеся через двести лет англичане? Верно, бородатых дикарей-метисов, утративших европейскую внешность и способных лишь охотиться с копьями на кенгуру!