Конкистадоры Гермеса - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 50

– Ваше превосходительство! – Боец с сержантским треугольником на броне костюма откозырял не по уставу – бросил левую ладонь в перчатке к шлему. Ничего странного, правая рука лежит в гнезде сенсорного манипулятора штурмовой винтовки, надо быть готовым открыть огонь в любой момент. – Майор Стрельцов ждет вас в главном здании.

– Жарко было?

– Скорее прохладно. – Динамики выдали презрительный смешок. – Стрельбу начала только охрана корпуса администрации – обычные сотрудники секьюрити, без армейской подготовки...

– Понятно, – фыркнул я, поскольку все и впрямь было совершенно понятно. Надо думать, здешнюю службу безопасности смели за несколько секунд. – Кого-нибудь захватили живыми?

– Двадцать шесть человек, им повезло – захлопнулись переборки отсеков. Господин майор вам все объяснит, следуйте за мной...

Окружающий пейзаж нагонял тоску. Планетка находится далеко от системообразующих звезд, тут даже днем сумерки. Ветер гонит ледяную пыль, острыми пиками поднимаются к хмурому небу сероватые торосы, чернеют голые камни. Холодный, мрачный и очень неуютный мир.

Раньше я никогда не сталкивался с последствиями ударов плазменных орудий и не особо жажду видеть нечто похожее в будущем. Расположенный слева корпус оказался расплавлен, на скальной породе заметны потеки металла. Несмотря на низкую температуру у поверхности планеты, сталь еще дымилась. В целом это смахивало на последствия ядерного взрыва, правда действовавшего слишком избирательно – складские здания, расположенные чуть дальше, практически не пострадали.

– По показаниям биосканера, часть персонала базы уцелела в промышленной зоне, – гудел в динамиках шлема голос сержанта. – Активности не проявляют, да и не могут. Все переборки заблокированы, энергия не подается, а аварийные генераторы мы уничтожили. Предположительно выжившие продержатся еще два-три часа – очень холодно и высокий гамма-фон. После разрушения энергоцентра произошел выброс графита из реакторов, в эпицентре – сто сорок рентген.

– Это далеко?

– Порядочно. Километра четыре отсюда. Дезактивация боевого костюма в любом случае будет обязательна – если притащим грязь на «Измаил», нас по головке не погладят.

Обстановка напоминала сцену из дурного боевика. Вооруженные до зубов верзилы в боевых костюмах, в коридорах здания администрации темно, лишь по углам разбросаны фальшфейры да мелькают яркие лучи фонариков, закрепленных на штурмовых винтовках. Компьютер БК предложил переключиться на инфракрасный режим обзора (так якобы будет лучше видно), но я отказался, предпочитаю естественные краски. Много трупов – только у входа в корпус я насчитал восемнадцать тел, да еще в отсеках на втором уровне и в управленческом блоке.

– Проходим быстро, – скомандовал сержант. – Воздуха там осталось всего ничего.

Мы проскочили за переборку, питание к которой подавалось от аккумуляторов, доставленных «Бородинцами». В следующем помещении было пусто, за ним обнаружился операционный зал, наша основная цель. Половина дисплеев погасла, освещение красноватое – аварийные лампы.

– Поднимать маску шлема не рекомендую, – услышал я знакомый голос майора Стрельцова, командовавшего десантом непосредственно на планете. – Запах жуткий, вывернет. С прибытием, Миша.

БК у господина майора не темно-красный, а черный с трапециевидным «намордником» и болотными зеленоватыми огоньками подсветки. Выглядит зловеще, натуральнейший Властелин Тьмы из жутких сказок. Не удивлен, что согнанные в кучу пленные перепуганы насмерть – они понятия не имеют, кто мы, зачем сюда явились и что собираемся делать дальше.

– Людей необходимо как можно быстрее эвакуировать, – продолжил Стрельцов. – Если, конечно, собираемся брать их с собой. Каждому выдадим осмотические маски, бегом до модуля, дезактивация в шлюзовой камере, а уж потом будем разбираться...

Компьютер боевого костюма заверил меня, что воздух пригоден для дыхания, хотя содержание аммиака повышено, да и уровень радиации не самый благоприятный. В отсеке сравнительно тепло – аж плюс двенадцать градусов Цельсия.

Я отдал надлежащую команду, терпеливо выслушал обязательное предупреждение системы «защиты от дурака», повторил. «Намордник» беззвучно поднялся.

М-да. Запашок действительно скверный. Смердит нашатырем, гарью и, простите, дерьмом – двоих охранников выстрелы из ТШВ превратили в фарш, содержимое кишечника размазано по полу, а подчиненные господина майора не удосужились прикрыть останки хотя бы чехлами от кресел... Впрочем, «уборкой рабочего места» сейчас заниматься некогда – других дел предостаточно.

Любопытно, почему человек способен превратиться в животное за время, достаточное для того, чтобы выкурить сигарету? Вон тот здоровяк с нашивками мастер-сержанта, что примерно соответствует нашему младшему лейтенанту, аж штаны намочил и смотрит на меня с таким ужасом, будто я собираюсь прирезать его собственноручно и прямо сейчас.

– Кто тут старший? – громко спросил я по-английски.

Молчание. Взгляды совершенно бараньи – ни единого проблеска мысли.

– Повторяю: кто здесь старший? По крайней мере, по званию?

– Я, сэр, – неожиданно твердо сказал пожилой низкорослый толстячок. – Коммандер Рассел Уир, сэр... Девятая кавалерийская бригада армии США... Сэр?

– Кавалерийская, говорите? – покивал я, отлично зная, что в соответствии с идиотскими американскими традициями к «кавалерии» может относиться хоть соединение авианосцев, хоть интендантская служба. Это у них такая своеобразная память о войсках Севера, ласково наводивших свободу с демократией в Южных штатах во время Гражданской войны XIX века. Если этот дядя является «коммандером» (а данное звание встречается только в ВМФ и космическом флоте), значит, рыбка попалась солидная. Не самая жирная, но и не уклейка какая-нибудь.

– Могу я познакомиться с вашими коллегами? – любезно вопросил я. – Будьте добры, в порядке старшинства. Имя, звание, занимаемая должность...

Мистер Уир взял себя в руки и, не задавая лишних вопросов, назвал всех. Надеялся, что мы представляем некую официальную власть, которая будет снисходительна к пленным...

Улов оказался скромный, но вполне достаточный для дальнейшей работы. Четыре уорент-офицера, два сотрудника администрации, один офицер связи. Прочие – мусор, вроде парамедиков или обслуживающего персонала, что было подтверждено данными личных карточек.

– Забираем господина коммандера и этих семерых, – передал я Стрельцову, опустив маску шлема. – Остальные пускай до времени посидят здесь...

– Как скажешь. Работу с компьютером мы закончили, можно готовиться к эвакуации.

– Много информации?

– Хватает. Наши техники сняли накопители с цепочками ДНК, исключение составляют сектора, поврежденные близким взрывом...

– Сэр, что с нами будет? – Осмелевший мистер Уир решился, шагнул вперед и взял меня за плечо. – Вы можете сказать, что происходит? Кто вы?

– Подчиняйтесь военным, и тогда, возможно, некоторые из вас будут жить еще какое-то время, – абсолютно честно ответил я, активировав внешний динамик боевого костюма. – На прочие вопросы вы получите ответ в другом месте и в другое время...

С момента выхода из Лабиринта прошло два часа семнадцать минут, мы значительно опережали график, и можно было не торопиться. Я вновь насладился уровнем подготовки и организации «Бородинцев», за кратчайшее время доставивших пленных на борт своего челнока и оказавших им необходимую медицинскую помощь. Человек в осмотической маске мог вынести условия LV-3324 лишь на протяжении трех-четырех минут – чересчур низкое атмосферное давление и крайне агрессивная внешняя среда способны убить любой живой организм.

Погрузка закончилась, передо мной гостеприимно раскрылся люк воздушного шлюза «Кречета», затем следовало подождать, пока корабль не опрыскает мой боевой костюм какой-то гадостью, призванной смыть радиоактивную пыль.

Челноки стартовали одновременно, я шел в арьергарде, левее и ниже десантного модуля. Мы прошили облачный слой, вырываясь из гравитационных пут малой планеты. Впереди вспыхнул всеми оттенками яркой синевы газовый гигант, освещенный лучами двух звезд Тридцать Шестой Змееносца.