Чужие: Русский десант - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 17

– И вам добрый день, ребята, – откликнулся Хиллиард. – Как дела с андроидом? – Он кивнул в сторону саркофага, под прозрачной крышкой которого виднелось неподвижное тело, вроде бы принадлежащее человеку.

– Полный порядок, сэр, – бодро отрапортовал один из техников. – Взгляните сами.

Хиллиард подошел поближе. Синтетик в капсуле лежал с закрытыми глазами, но на экране монитора жизненных функций горели зеленые квадратики, а мерцающие строчки текста гласили:

«Бишоп, андроид. Идентификационный номер 19704. Индивидуальная программа с памятью перенесена на новые микросхемы. Повреждений в цепях памяти и личной программе не обнаружено. Личная программа помещена в биомеханическую структуру серийный номер 4310, идентичную первоначальной. Возможности выполнения запрограммированных функций: моторные – 100%, сенсорные – 100%, периферические – 100%, интеллектуальные – 100%».

– Молодцы! – похвалил техников Хиллиард. – Остается только оживить его.

– Конечно, сэр. Энди, дай импульс, – обратился один из техников к своему коллеге.

Энди коснулся одной из сенсорных кнопок на корпусе саркофага. Внутри капсулы выдвинулись два гибких стержня с пластинками на концах. Один укрепился на шее синтетика, другой – на животе. Техник нажал кнопку еще раз, вспыхнула надпись «Разряд», в саркофаге проскочила розовая искра. Стержни скрылись в стенках, а прозрачная крышка откинулась.

Андроид Бишоп снова вернулся к жизни.

Он открыл глаза, несколько секунд с явным изумлением оглядывался по сторонам, затем сел, опираясь руками на края капсулы, и внимательно посмотрел на Хиллиарда.

– Сэр?

– Добрый день, Бишоп, – спокойно сказал Хиллиард.

– Здравствуйте, сэр. Где я нахожусь?

– На борту крейсера «Патна».

Бишоп помолчал, а затем неуверенно спросил:

– Если я правильно понимаю, меня восстановили?

– Да, хотя это было нелегко. Ответь, каково твое последнее воспоминание перед полным отключением? Андроид, почти не раздумывая, ответил:

– Я был поврежден. Мисс Эллен Рипли подключила меня к автономному источнику питания и говорила со мной. Это происходило после аварии АСК на планете Фиорина. Она спрашивала о…– Бишоп неожиданно запнулся и с тревогой оглядел помещение. – Она жива?

– Нет, – бесстрастно ответил начальник отдела. – Рипли умерла приблизительно через сутки после разговора с вами.

– А…– начал Бишоп.

– Об остальном мы поговорим позже, – поспешно перебил Хиллиард.

– Я хотел узнать, живы ли капрал Хикс и ребенок, – стоял на своем Бишоп. – Девочка по имени Ньют Джордан, мы вывезли ее из погибшей колонии на Ахеронте…

– Вскоре вы все узнаете. А сейчас пойдемте со мной. Вот, оденьтесь. – Хиллиард кивнул на пакет с одеждой, лежащий рядом. Пока Бишоп вылезал из капсулы и одевался, Хиллиард с удовольствием смотрел на свое творение. Человек, да и только. Никому не придет в голову, что это робот. Единственное отличие – вытатуированный номер на левом запястье. Он почти не заметен…

Бишоп оделся, пожал руки робототехникам и вместе с Хиллиардом вышел в коридор. Внешне они были практически неотличимы друг от друга. Многие считали проявлением крайнего тщеславия тот факт, что Хиллиард придавал свои созданиям свой же облик. По образу и подобию, так сказать…

В коридоре Бишоп внезапно остановился, взял Хиллиарда за руку повыше локтя и настойчиво повторил свой вопрос:

– Сэр, здесь нас никто не слышит. Скажите, что случилось с Хиксом и девочкой? Они живы?

– Разве лейтенант Рипли не сообщила вам о них во время последней беседы? – попытался уйти от ответа Хиллиард.

– Нет, мы говорили о другом, – кратко отозвался Бишоп.

– Мне очень жаль, но они погибли. Андроид вздрогнул, выпустил руку Хиллиарда, а затем негромко спросил:

– Их убило это существо, Чужой? – Нет, они… Словом, при вашей посадке на Фиорину АСК упал в воду, и они захлебнулись.

На лице Бишопа появилось выражение горя и разочарования. Пусть это была лишь работа косметической программы, но выглядело слишком по-человечески. Хиллиарду даже стало слегка не по себе.

– Вы можете рассказать, как умерла Эллен Рипли? – помедлив, спросил Бишоп.

– Она покончила с собой. Мисс Рипли убила и себя, и чужое существо, находившееся в ее организме.

– Вы убили взрослого Чужого, находившегося на Фиорине?

– Да. Вернее, его убила ваша подруга. Бишоп помолчал, а потом очень по-человечески, настороженно и в то же время грустно, спросил:

– Рипли умерла быстро?

– Да, – лапидарно ответил Хиллиард. – Давайте мы поговорим об этом позже. Если вы сами захотите.

– Жаль, что так случилось, – пробормотал Бишоп. – Я всегда знал, что для обычного человека Рипли действует очень неплохо.

Они подошли к лифту и остановились, ожидая кабину.

– Кстати, Бишоп, сейчас мы направляемся в командный отсек, я хочу познакомить вас с капитаном, – небрежно сообщил Хиллиард. – Вы, помнится, можете выполнять функции пилота-навигатора, а потому будете замещать капитана во время перелета.

Андроид удивленно взглянул на Хиллиарда:

– Простите, сэр, а куда мы направляемся? Если я правильно понял, на Землю?

Створки дверей лифта разошлись, Хиллиард вошел первым, бросив на ходу:

– Нет, на знакомую вам LV-426. Бишоп замер возле самых дверей.

– Куда-а? – подозрительно протянул он.

– Я же ясно сказал – на Ахеронт! – раздраженно ответил Хиллиард. – Наша миссия не закончена.

– Но ведь колонии Хадли больше не существует… – растерянно сказал Бишоп, входя в лифт. – Ядерный взрыв… Вам должно быть известно об этом!

– Мы прекрасно знаем, что там произошло! – огрызнулся Хиллиард. – Послушайте, Бишоп, будет гораздо лучше, если вы будете делать то, что вам приказывают, и воздержитесь от лишних вопросов!

Бишоп неопределенно хмыкнул, но ничего не ответил.

Капитан Хоуп заканчивал работу. «Патна» была последним словом земной техники, а потому для управления кораблем не требовались ни штурман, ни навигатор. С их работой вполне справлялся центральный бортовой компьютер, в шутку именуемый экипажем Хозяином. Достаточно было задать ему необходимые координаты, а все необходимое для прокладывания курса он делал сам. Несколько систем контроля и дублирования могли успешно заменить Хозяина в случае выхода из строя, хотя такая ситуация представлялась совершенно невероятной. Потому командный отсек на крейсере был самым небольшим, но зато и самым защищенным помещением. Все пространство перед пятью центральными иллюминаторами трапециевидной формы занимал пульт электронного навигатора. На десятках мониторов высвечивались диаграммы и показатели жизнедеятельности всех элементов крейсера. Здесь же возвышалось единственное кресло, принадлежавшее капитану. Возле боковых стен располагались системы ручного управления кораблем, установленные скорее только ради традиции. Чуть сзади и слева находился стальной шкафчик с личным оружием капитана, открывавшийся в редчайших случаях. Хоуп вообще считал, что его стоит убрать отсюда. Ладно еще на звездолетах, перевозящих заключенных на планеты типа Фурии-161, – там действительно иногда случались бунты, тем более что невольных пассажиров в гиперсон не погружали и они бодрствовали порой по три-четыре месяца. И это в условиях дикого холода и отвратительного питания. Компанию и правительство подобные мелочи мало интересовали, а расхлебывать печальные последствия приходилось экипажам кораблей.

Но «Патна» все же разведывательный корабль, а Хоуп сейчас им командует. Мало ли что может случиться. Хотя вряд ли – стандартная экспедиция, обычный полет. По крайней мере, с точки зрения навигации и пилотирования, а на планету ему, капитану, спускаться не придется. Сиди себе, работай с компьютером, глазей в иллюминатор, а счет в банке все растет и растет. А по окончании полета, если верить заверениям Хиллиарда, можно спокойно и безбедно провести остаток жизни в уютном домике где-нибудь в штате Мэн, слушая вой ветра в соснах зимой. Хоуп не успел обзавестись семьей, работа не позволяла. На Земле он бывал редко, не больше двух-трех недель в году, если не считать отпусков. Да и что такое отпуск? Месяц на Гавайях или в Греции, а потом снова космос. Недаром самый высокий процент разводов среди пилотов Дальнего Флота. В этом вопросе Крис проявил разумную осторожность и не женился. Ни к чему лишние трагедии и переживания. А сейчас ему сорок два. Всего только сорок два, лучшие годы для мужчины. И полжизни впереди, причем жизни безбедной. Все у него появится – и дом, и жена, да и радиации он нахватался не слишком много, так что и на наследников можно рассчитывать. Вот только закончится этот последний полет…