Чужие: Операция «Рюген» - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 47

Чужой вел себя более чем спокойно.

Казаков, вдоволь пообщавшийся с Чужими восемь месяцев назад, во время экспедиции американского крейсера «Патна» к Ахеронту, зверю не доверял, да . и не собирался доверять. Именно поэтому подчиненные лейтенанту военные не отводили от Чужого оружейные дула и были готовы пристрелить его при первых же признаках неповиновения. Однако черное чудище словно и не видело людей — зверь медленно прошел по коридору вслед за ученым, заинтересовался яркими цветными индикаторами на замке двери исследовательского центра, осторожно «обнюхал» второй парой челюстей толстое стекло отсека и невозмутимо подождал, пока Гильгоф не «позовет» его внутрь.

Страшное и непознаваемое чудовище перестало быть загадкой. Да, большой, да, очень сильный, да, неприятно выглядит (хотя, с точки зрения Гильгофа, зверь был просто неотразим: соразмерные формы, красивая матово-черная с зеленым отливом окраска… ну и так далее), но все же случилось невероятное — человек еще раз доказал всей Вселенной (а скорее, самому себе), что именно он является венцом творения. Можно загнать в клетку тигра, засадить в цирковой бассейн косатку или содержать пираний в домашнем аквариуме. Точно так же оказалось возможным найти управу на этот странный вид инопланетного хищника, несомненно развитый и высокоорганизованный.

Вениамин Борисович Гильгоф настолько уверовал в силу человеческого разума, что прямо бравировал своим открытием. Собственно, открытие-то совершил не он, а ученые лаборатории S-801, но доктор с обезоруживающей бесцеремонностью счел, что победа над Чужими принадлежит всему человечеству, следовательно, и ему тоже. Он категорически не разделял подспудных опасений Маши, высказанных полушепотом, и безапелляционно заявил, что, «судя по сохранившимся файлам, технология управления чужим существом абсолютно совершенна». И это верно только потому, что, в отличие от серебристых разумных Чужих, черные хищники гораздо более примитивны. Примитивной тварью можно управлять, не особо напрягаясь. Ведь имеется разница между человеком и обезьяной? Верно?

— Акула тоже примитивная, — парировала Семцова. — Но в Австралии до сих пор огораживают пляжи, не особо надеясь на отпугивающие акул сигналы.

— Ерунда! — легкомысленно махнул рукой Гильгоф. — Американцы добились своего, и теперь мы вполне можем воспользоваться их наработками. Да уже воспользовались! Посмотрите только!

Чужой, почему-то выглядевший очень несчастным, как мокрая болонка под дождем, сидел на полу лаборатории «Юлия Цезаря», почти прижавшись телом к жесткому ворсу пластикового покрытия, которым специально выстилали отсеки, чтобы не скользила обувь. Чужой даже не казался большим.

«Зверь действительно кое в чем красив, — отрешенно подумала Маша, издали разглядывая Чужого. — Слишком необычен. Если бы здесь находилось не живое существо, а, допустим, статуя из черного камня, до миллиметра повторяющая его формы, то какой-нибудь миллионер выложил бы кучу денег, чтобы поставить ее у себя в саду и показывать гостям. И все-таки не будем забывать, что он живой. Живой…»

Военные не отходили от дверей лаборатории, с мрачными лицами наблюдая, как Гильгоф готовит «камеру» для Чужого. Настоящий хозяин «Юлия Цезаря» оказался человеком удивительно дальновидным — в научном отсеке располагался закрытый со всех сторон пуленепробиваемым стеклянным куполом блок, отдаленно напоминавший громадную криогенную капсулу необычной формы. Овальная дверца, отдельный терминал управления, какие-то трубки, подведенные к вершине капсулы… Тесновато, конечно, но животное там легко поместится.

Гильгоф заблаговременно успел изучить это устройство под руководством фантома Юлия Цезаря — мозг корабля объяснил доктору, что тот видит перед собой некое подобие газовой камеры, куда из припрятанных под полом баллонов может накачиваться любое газовоздушное соединение, теоретически способное усыпить Чужого. Когда зверь заснет, достаточно будет с помощью манипуляторов взять все необходимые анализы живых тканей, а затем выставить Чужого вон с корабля.

Цезарь материализовался, едва только животное ввели в лабораторию. На сей раз виртуальная фигура красовалась в багрово-фиолетовой тоге, символизирующей победу и превосходство. Фантом вежливо отошел в угол, посоветовал не обращать на него внимания и пристроился в одном из кресел. Машу он нервировал, Казаков, Эккарт и их люди посматривали на шуточку владельца малого рейдера неодобрительно, а Бишоп с Гильгофом, кажется, вовсе не заметили появления компьютерного призрака.

— Теперь пойдем со мной. — Ученый направил на животное ретранслятор и отжал пару кнопок. Закрепленный на черепе Чужого маленький прибор усилил сигнал и передал его нервным центрам животного.

Зверь поднялся и сделал несколько осторожных шагов в сторону камеры. Семцова инстинктивно отшатнулась, хотя ее и Чужого разделяло не меньше пяти метров. Гильгоф посторонился, пропуская чудище в открытый узкий шлюз, и, когда оно оказалось внутри прозрачного блока, отдал команду «Сидеть спокойно».

— Можете идти, — бросил он Казакову. Лейтенант поднял брови. — Отсюда он не выберется. Там трехслойное кварцевое стекло с пластиковым покрытием, пол керамический и усиленный внизу титановой плитой. Консервная банка.

— Я хочу посмотреть, — упрямо сказал Казаков. — И вообще, чего вы раскомандовались?

Гильгоф лишь поморщился. Бишоп стоял с каменным выражением на лице. Чужой осторожно изучал камеру, изредка тычась мордой в прозрачные стены. Капельки слюны стекали по стеклу.

— Хорошо-о, — протянул ученый. Его пальцы порхали над клавишами компьютера, управлявшего блоком. — Приступим. Бишоп, что опробовать для начала?

— Стандартные наркотизаторы. — Андроид ткнул пальцем в появившийся на мониторе список химических веществ, имевшихся в распоряжении исследователей. — Только мне кажется, ничего не получится. Его кровь моментально удалит любой яд, содержащийся в атмосфере.

— Посмотрим. — Гильгоф выбрал курсором наиболее подходящее, по его мнению, соединение и нажал клавишу «ВВОД». — Для начала распылим препараты кетаминового ряда с добавлением бензодиазепинов…

Из трубки над головой Чужого пополз едва заметный и мгновенно растворяющийся в воздухе капсулы белесый туман. Зверь поднял морду, заслышав тихое шипение, вывел из пасти стержень со второй парой челюстей, попробовал распыляемое вещество «на вкус» и… И чихнул. Очень натурально. Прямо как собака, сунувшая нос в коробочку с перцем.

Маша Семцова откровенно фыркнула, затем последовали смешки Казакова и других военных, толпившихся у входа в лабораторию. Чужой сидел в своей прозрачной клетке, ничуть не реагируя на вводимые вещества.

Через минуту Гильгоф разочарованно развел руками.

— Если его легкие впитывают газы так же, как и наши органы дыхания, — сказал он, комментируя, — то Чужой должен был свалиться еще сорок секунд назад. Я ввел дозу, способную заставить стадо бегемотов больше суток беспробудно дрыхнуть… Попробуем что-нибудь другое.

Спустя полчаса все наблюдатели, начиная от Семцовой и заканчивая прибежавшими поглазеть на невиданное развлечение докторами, начали скучать. Гильгоф с Бишопом травили бедного зверя всеми возможными наркотизаторами и их сочетаниями, но тому было хоть бы хны. Чужой иногда чихал, иногда попискивал, а чаще просто безучастно поглядывал на людей, изредка щелкая челюстями и поводя хвостом. Решение подсказал Бишоп.

— Фторотан использовали, Вениамин Борисович? — вежливо спросил андроид. — Нет? И не нужно.

— Я даже нервно-паралитический газ туда запустил, — с огорченным видом ответил Гильгоф, указывая на камеру. — Чтоб этой твари пусто было! Не хочет он спать! А если начнем действовать манипуляторами до того, как он заснет, рассчитывая только на воздействие инфразвукевого сигнала, зверь начнет бунтовать. Кому понравится, когда в тебя тычут иголками?

— Любой организм, — задумчивым голосом сказал Бишоп, — обязан реагировать на изменение атмосферного давления. Понимаете?