100 великих романов - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 56

Впервые на русском языке роман под названием «Великая борьба (Пелле-завоеватель). Роман из датского профессионального движения» вышел в переводе М. Розенфельда в 1924 г.

Ромен Роллан

(1866–1944)

«Жан-Кристоф»

(1904–1912)

Музыкант, общественный деятель, профессор в области истории музыки в Сорбонне и Высшей Нормальной школе, романист, драматург и публицист, автор музыковедческих монографий и многотомной работы о Бетховене, серии биографий «титанов духа» – Микеланджело, Генделя, Л. Толстого, Ганди, Рамакришны и др., эпопеи «Очарованная душа», французский писатель Ромен Роллан (1866–1944) знаменит прежде всего своей повестью «Кола Брюньон» и «романом-потоком», за которым устремилась литература т. н. «потока сознания», эпопеей «Jean-Christophe» – «Жан-Кристоф» (1904–1912). За этот роман писатель в 1915 г. был удостоен Нобелевской премии в области литературы, которую он передал в Международный Красный Крест. Когда фашистское правительство Германии решило наградить Роллана медалью Гёте – за воплощение в «Жане-Кристофе» «немецкого духа», писатель отказался от награды – и его роман нацисты сожгли.

Первый замысел «Жана-Кристофа», по словам Роллана, возник у него в 1890 г., когда он с высот холма Яникула взирал на панораму вечного Рима и этот взгляд «сверху» позволил ему увидеть глазами будущего героя-великана толпы лилипутов у его ног. Недаром потом писатель уподобил мир, в который вынужден был то и дело «опускаться» с высот своего духа Жан-Кристоф, пошлой ярмарке на площади. И именно этот отстраненный интеллигентский взгляд автора (в корне противоположный его же взгляду на соотечественников в лучшем его произведении – повести «Кола Брюньон») позволил Роллану представить жизнь своего героя как могучую реку, по берегам которой суетились немцы, французы, итальянцы, швейцарцы… Горячо веря в «гармоничное слияние наций», писатель посвятил свое детище «свободным душам всех наций, которые страдают, борются и – победят». «Мир погибает, задушенный своим трусливым и подлым эгоизмом. Мир задыхается. Распахнем же окна! Впустим вольный воздух! Пусть нас овеет дыханием героев». Увы, этот призыв (как и вообще любой другой) не мог уже спасти мир от войны. Появившись за два года до начала грандиозной мировой бойни, он напоминал призыв распахнуть окна при начавшемся в доме пожаре.

Десять томов романа увидели свет в журнале «Двухнедельные тетради» в 1904–1912 гг. (отдельное издание – 1912; первое русское издание – 1913). Публикации предшествовал почти десятилетний период работы автора над сбором материала и написанием предварительных набросков.

Призвав сошедшее с ума человечество к возрождению человека, в которого надо было лишь (по мнению писателя) вложить «великую душу», Роллан и посвятил себя поиску такого Человека. Своего героя писатель искал не только среди великих музыкантов и писателей, но и в литературных персонажах – прежде всего у Ж.-Ж. Руссо, В. Гюго и Ф. Ницше. Начав с биографической серии, Роллан продолжил ее в «Жане-Кристофе», представив своего «нового Бетховена» уже героем не просто биографического романа, а – «четырех-частной симфонии», «поэмы в прозе». (Критики позднее назвали это эпическое повествование, представляющее собой единый роман, посвященный судьбе одного человека на широком социальном фоне, «романом-потоком».)

Ставя выше других французскую и немецкую нации, а из всех видов искусства – музыку, Роллан своего героя Жана-Кристофа Крафта (по-немецки – сила) сделал полунемцем-полуфламандцем и композитором, причем гениальным. Жизнь героя представлена тремя частями: «Жан-Кристоф» (романы «Заря», «Утро», «Юность», «Мятеж»), «Жан-Кристоф в Париже» («Ярмарка на площади», «Антуанетта», «Дома») и «Конец путешествия» («Подруги», «Неопалимая купина», «Новый день»).

Герой Роллана вошел в мир, в котором «Бога больше не было», с очевидной авторской целью – заменить Его собой. Удалось ли Жану-Кристофу это, прямо скажем, непростое дело? Или вся его жизнь, как и его музыка, как и призыв его создателя к интеллигенции всех стран – объединяться, осталась лишь романтической иллюзией, в основу которой писатель положил «великий, гётевский принцип: «Умри и возродись!»?

Жан-Кристоф родился в маленьком немецком городке на берегу Рейна в семье музыкантов Крафтов. Вундеркинд, не только виртуозно игравший на скрипке, но и сочинявший музыку, в 7 лет Жан-Кристоф стал придворным музыкантом, в 11 он уже играл второй скрипкой и давал частные уроки, а после смерти отца-пьяницы стал кормильцем семьи, пребывавшей на грани нищеты. Пережив романтическую пору влюбленностей в хозяйку галантерейной лавки, в швею, во французскую актрису, герой, дабы не задохнуться в «душной атмосфере провинциального бюргерского городка», после драки с солдатами сбежал в Париж. Но и там атмосфера была не лучше. Более того – Кристоф никому не был нужен в городе салонов и спекулянтов. Как человек искусства, в искусстве он тоже увидел только фальшь и бездарность. Бедствуя и голодая, он тем не менее создал симфоническую картину «Давид» на библейский сюжет, которую публика освистала.

Другом Кристофа стал молодой поэт Оливье, с которым они сняли квартиру. Вскоре к Кристофу пришла слава, и он стал модным композитором. После женитьбы Оливье Кристоф уже не мог жить с другом душа в душу, как ранее. Познакомившись с рабочими-революционерами, Кристоф стал бывать на их собраниях. На первомайской демонстрации в столкновении с властями Кристоф убил полицейского, после чего вынужден был бежать в Швейцарию. Там он узнал, что Оливье в той стычке погиб. Прошло много времени, прежде чем Кристоф вернулся к привычному занятию музыкой. Музицирование не помешало ему трагически влюбиться, что едва не привело его к сведению счетов с жизнью, но тяжелейший душевный кризис пошел Кристофу только на пользу – он творил, а творя, «отошел от себя и приблизился к Богу».

Жан-Кристоф вновь получил признание как композитор. Однако славой своей он был обязан прежде всего своим ранним произведениям, созданнымимв «противовес эпигонству немецкого искусства и изощренным исканиям искусства французского». От одиночества музыканта спасла очередная любовь – его бывшая ученица Грация. Влюбленные обрели счастье, готовы были жениться, но Грация неожиданно умерла, в очередной раз «осиротив» нашего героя. После ее смерти, пребывая в жутком состоянии, композитор и создал свои гениальные произведения. Отдав моральный долг умершим Оливье и Грации – подготовив свадьбу их детей, Жан-Кристоф однажды перешел бурныйпоток, перенеся на своих плечах младенца – Грядущий день, т. е., говоря попросту, – скончался. Последним раздумьем великого музыканта была мысль, что это еще не конец, будет завтра и простор впереди. «Умрем, Кристоф, чтоб возродиться!»

Указал ли герой Роллана миру и человечеству путь к лучшему будущему? Может ли индивидуалист, не растворившись в обществе, не заклав себя, повести людей куда-либо? Видно, не в этом миссия творческих личностей – указывать путь другим. Их миссия – идти собственным путем, даря людям гениальные произведения, каким и стал позднее у самого Ромена Роллана «Кола Брюньон».

Роман вызвал во французском обществе, да и вообще в Европе полемику, но читатели, как всегда, сами должны были решить – сбудутся ли надежды и упования автора на построение лучшего общества, и будет ли создано внесоциальное всемирное братство интеллигенции – интернационал Духа. Впрочем, как уже было сказано, через два года после выхода романа началась Первая мировая война.

Нобелевскую премию по литературе Роллану вручили с формулировкой – «за высокий идеализм литературных произведений, за сочувствие и любовь к истине, с которой он описывает различные человеческие типажи».

Книга была переведена на многие мировые языки. На русский язык ее переводили Н. Любимов, О. Холмская, Н. Жаркова и др.