Будь здоров - Башун Виталий Михайлович - Страница 81

— Таким искусством обладал только наш наставник-лекарь в Заллирской академии. Ещё я догадываюсь кое о чём, но догадки свои разглашать не имею права. Простите.

Дознаватель пронзительно посмотрел на собеседника.

— Даже так? Ну-ну.

— Если я прав, то ни к какому лекарю ехать вам больше не требуется.

— Благодарю, Ирритано. Ты мне очень помог.

— Не за что. Я горд, что ассистировал… такому специалисту.

— Вот даже как… — повторил Саллиниан. — Моё положение действительно было таким опасным, как он говорил?

— Да, действительно. Я давно по косвенным признакам подозревал об этом, но с моими силами не мог увидеть, что происходит. Поэтому так настойчиво рекомендовал вам ехать к лекарю.

— А теперь что изменилось?

— Точнее смогу сказать, когда вы сдадите все анализы и пройдете полную проверку, но предварительно, по внешним проявлениям и по тем контурам, какие я могу видеть, похоже, что ваши почки здоровы. Вы сами-то как себя чувствуете?

— На удивление хорошо, как заново родился. Ладно, договоримся так. Я сдаю эти анализы, ты проверяешь. Если он действительно излечил меня, тогда мне надо будет как-то его отблагодарить.

— Скажите, а его и вправду подозревают в шпионаже? Сразу говорю: этого не может быть!

— Ну какие они шпионы? Шли открыто. Не скрывали, что из Лопера… Так-так-так… — задумался дознаватель. — Теперь мне кое-что становится ясным. Ну ладно, это уже мои бюрократические заморочки. Всего хорошего, Ирритано.

— И вам того же.

Господин дознаватель, сообщив, что направляется ужинать и спать, как ему было велено, раскланялся со мной и травником. Я тоже тепло распрощался с коллегой и собрался уходить, но тот попросил немного задержаться.

— Простите, если что не так, но… — замялся он и вдруг выпалил: — Вы ведь целитель, правда? Мне можно сказать — я подписывал магический договор и знаю о необходимости хранить секреты короны.

Я не видел причин скрывать истинное положение вещей от коллеги и молча кивнул. Травник просиял так, будто выиграл в лотерею обед с королём.

Мы снова попрощались, и я отправился на постоялый двор заниматься тем же, чем и исцеленный мною пациент, — ужинать и спать.

На следующий день около полудня меня пригласили к господину дознавателю. В кабинете он был один.

— Я хотел ещё раз поблагодарить вас за помощь и дать один добрый совет. — Он немного подумал и продолжил: — Дело в том, что я, как уже говорил, обязан отправить вас в Заллир и передать начальнику отделения КСОР. Но есть один нюанс, не очень благоприятный для вас. Тамошний начальник — ставленник герцога деи Торминаро, который находится, мягко говоря, не в очень дружеских отношениях с вашим тестем. Понимаете меня?

— Не совсем.

— Вас могут использовать в политических играх. Эта девица, Олисия, утверждает, что у вас были планы развестись с женой, потом жениться на графине и остаться в Лопере. Частично её показания подтверждают слуги.

— Неужели кто-то может принять на веру бред малолетней девчонки? — возмутился я.

Ну графиня! Ничего себе задумка. Да я ей за такие шуточки ремнём по зад… филейной части настучу, только дайте добраться до постоялого двора.

— Вряд ли ей поверят, но вот использовать вам во вред вполне могут, к сожалению. Раздуют из мухи слона, взбаламутят всех, нервы попортят вашей семье, продержат вас в заллирской тюрьме с месяц, а то и больше. Придётся долго доказывать им, что подобных планов у вас и в мыслях не было. Однако слухи уже всякие пойдут… Теперь понимаете?

— Да, — вздохнул я. — Теперь понимаю. Но что же делать?

— Есть одно соображение… У нас сломалась карета для перевозки арестованных, а каретный мастер, как на грех, где-то раздобыл денег и теперь, пока их не пропьет, делать ничего не будет. Недели на две, а то и больше ему хватит. В данный момент наш травник — вы его знаете, хороший парнишка — как раз собирается в столицу. Книги прикупить, травы, с коллегами встретиться… Если есть вещица, по которой ваши родные могли бы узнать, что её держатель от вас, то парень мог бы передать им привет. Как вам такие мысли вслух?

— Интересные мысли. И родным привет очень хотелось бы передать. При обыске у меня отобрали кинжал. Если это возможно, то… эту вещь моя жена обязательно узнает.

— Вот и отлично. Только одна проблема. На время отсутствия травника не могли бы вы его замещать?

— С удовольствием.

— Значит, решено. Однако охрану снять я не вправе. Придётся вам потерпеть.

— Ничего, я уже привык к ним. Нормальные люди.

На этом мы с господином дознавателем расстались.

Решив, что утро вечера мудренее, разговор по душам с графиней я отложил. На самом деле уж очень руки у меня чесались наломать веток с колючками да, задрав платье, устроить одной благородной особе пятидневку стояче-лежачей жизни. И никаких исцелений!

Ночью я связался с женой: сообщил ей о своих проблемах и о том, что от меня приедет травник и предъявит кинжал. Свента пообещала, что завтра начнёт осторожно действовать, не дожидаясь гонца, а когда тот появится, многое уже будет подготовлено.

ГЛАВА 11

Наутро, позавтракав, немного успокоившись и проделав несколько упражнений по самососредоточению, я выступил с пламенной речью перед моими спутниками на тему семьи и брака. Речь была в меру корректна, вежлива и дружелюбна. Скрывать мне было нечего, поэтому выступление состоялось прямо в ресторане постоялого двора.

— Графиня, — начал я, — скажите мне, пожалуйста, какого хр… то есть откуда в вашу бестолко… прелестную головку пришла столь идиот… странная мысль, что я брошу жену ради вас? Разве ещё в пещерах я не объяснил вам, что женат, что люблю жену, что у меня ребёнок? Так с какого?! На кой мне менять всё?!

Олисия — воспитание не отнимешь — гордо выпрямилась и холодно — знай своё место, смерд! — произнесла:

— Только простолюдин может столь низменным образом отреагировать на лестное предложение стать зятем графа. Я вам на шею не вешаюсь, коль вам претит сама мысль быть мне супругом. Однако благородная дама должна быть готова пожертвовать своим счастьем ради благополучия своих вассалов.

М-да… Похоже, любовь такой девушки, как Свента, здорово вскружила мне голову, а уж как самомнение моё подняло… Я-то грешным делом считал, что нравлюсь графине сам по себе, такой красивый и замечательный спаситель. А меня покупали, и даже не на племя. Мудрый Филин принял благородную жертвенность мечтательницы за подростковую влюбленность. Предо мной вживую предстала сцена восхождения юной графини на супружеское ложе, как на эшафот к злобному палачу: на челе терновый венец, взгляд сквозь потолок устремлен в небо к звёздам, прямая, как палка, спина выражает решимость и обреченность…

— Вот это да-а… Я поражен, леди! — Я действительно был немало удивлён такими причинами её поведения. — Вы готовы выйти замуж за чудовище во имя интересов графства?

Я непроизвольно посмотрел на слуг. Леси следила за нашим разговором с любопытством, будто заранее прикидывая, как потом в лицах будет рассказывать об этом подругам. Протис с восхищением и обожанием смотрел на свою госпожу, как на святую мученицу.

— Да, — гордо ответила Олисия. — Я так воспитана.

— А с чего ты решила, что предложение стать зятем графа для меня будет лестным?

— Простолюдины всегда мечтают стать благородными, — непререкаемым тоном ответствовала графиня.

— Да почему ты решила, что я простолюдин?! Тебе папенька твой не говорил, что я элморский барон?

— Говорил. Но я подумала, что ты им станешь, когда закончишь академию. В вашей стране всякое возможно. А настоящий благородный никогда не унизится до того, чтобы работать поваром. И манеры твои — манеры простолюдина! — запальчиво, проглатывая слова, выплюнула юная леди.

— И много ты видела баронов, чтобы рассуждать об их манерах? — ехидно поинтересовался я.

— Однажды к нам приезжал мой дядя… и я много читала в книгах. Твои манеры им совершенно не соответствуют.