Будь здоров - Башун Виталий Михайлович - Страница 79

Наконец, видимо, решив, что столь некуртуазный мужчина вряд ли может быть благородным, она стала обращаться ко мне, как в замке своего отца.

— Господин травник, — надменно проговорила эта заср… девушка, — вы спасли мне жизнь и вывели из этих ужасных пещер, поэтому я прощаю вам то, что вы не изволили спросить нашего мнения о цели путешествия.

— О госпожа, я так признателен! Теперь, слава богам, могу спокойно засыпать ночами, зная, что прощен! — патетически воскликнул лицедей во мне.

Она величественно кивнула и снисходительно спросила:

— А правда, что выпускникам академии даруется дворянское достоинство?

— Правда.

— А у вас в Элмории бывают… разводы? — немного подумав, спросила она.

— Бывают, — несколько оторопел я от такой быстрой смены темы беседы, но ответил правду. Действительно бывают, но при чём тут дворянство выпускников?

— В таком случае я не вижу препятствий. Папенька даст вашей бывшей жене денег на содержание, и она останется довольна.

— Какой бывшей жене? Зачем денег? — совсем ошалел я от эскапад графини.

— В пути я всё продумала, — с апломбом генералиссимуса, снисходительно решившего объяснить недоумкам свой гениальный план полного разгрома неприятеля, сказала девушка. — Вы мне подходите. Да и папенька за вас просил, а он хорошо разбирается в людях — так все говорят. Вы заканчиваете академию, получаете дворянство, разводитесь с женой и женитесь на мне. Вас следует немного подучить манерам, и можно будет представить ко двору. Наставников папенька наймёт.

Я разинул рот, но, кроме: «А-а-а», выдать ничего не смог. Везет же мне на решительных особ, едрить тебя через колено толстыми гвоздями, как говорил наш плотник. Однако прийти в себя и достойно ответить этому гению стратегии и интриг мне не дали. Послышался конский топот, и из-за поворота впереди нас рысью выехала пятёрка конных егерей. Совсем я расслабился. Перестал за местностью следить.

Впереди на лихом коне — командир. Парень примерно моего возраста, может, года на два-три постарше. Его бравый вид не оставлял сомнений, что перед нами недавний выпускник провинциальной схолы егерей. Гражданских и военных амулетов на нём было даже больше, чем сразу у двух знакомых мне по Сербано командиров. Магическое зрение поведало мне, какой из них для чего предназначен. Однако какой предусмотрительный. У него даже имелся амулет от комаров, которых в здешних горах, насколько мне известно, немного. А узор ещё одного амулета я просмотрел трижды. Думал, магическое зрение мне отказало, поскольку предназначен он был для… — вы не поверите! — отпугивания лягушек и жаб. Такие берут некоторые дамочки, собираясь на пикник. Им-то понятно, зачем он нужен, но какое у подобного амулета может быть боевое применение, я никак не мог взять в толк. Погнать на супостата волну земноводных и заквакать их насмерть? Впрочем, парень — профессионал, кажется, ему виднее.

Тем временем егеря грамотно окружили нас и незаметно, как им казалось, подготовили боевые амулеты к мгновенной активации. Я тоже на всякий случай прикинул радиус купола и подготовил узор.

— Кто такие? Куда следуете? — надменно спросил командир.

Только я собрался взять переговоры на себя, как графиня не нашла ничего лучшего, кроме как первой ответить офицеру. По-элморски она говорила неплохо, но с ужасным лоперским акцентом.

— Я есть леди Олисия фро Кордрес. Мой отец есть граф. Эти люди иметь честь быть мне слуги.

— Ага-а-а! Лоперские шпионы к нам пожаловали! — со счастливой улыбкой почти пропел жабоненавистник. Как же, ехал себе по дороге, а тут шпионы, как грибы придорожные, только собирай. — Сдать оружие — вы все арестованы. Обыщите их.

Один из пожилых егерей искоса посмотрел на командира, как на непутевого дитятю, но прилюдно ронять его авторитет не стал. Нехотя слез с лошади и подошёл к нам. Остальные остались в седлах, внимательно наблюдая за каждым нашим движением.

На всякий случай, чтобы Протис не вздумал геройствовать не по делу, я объяснил ему по-лоперски, что это егеря, нас задержали до выяснения и надо сдать оружие. Заодно егерь освободил нас от лишней тяжести, то есть всех сумок, и даже проверил, тщательно отряхивая ладонями наши костюмы от пыли, не собрались ли мы с Протисом обидеть славных парней и нести что-то на себе сами. Дамам этот скрытый женоненавистник такой услуги оказывать не стал, снова взлетел, прямо как молодой, на своего жеребца, и мы весело потопали туда, куда и так собирались, но уже налегке и совершенно не опасаясь ни разбойников, ни грабителей. В любой ситуации есть положительные моменты.

Часа через три миновали городские ворота. Впереди, гарцуя на лошади, молодцевато ехал офицерик, за ним, справа и слева, два егеря, потом мы — в порядке, к какому привыкли в пещерах, и замыкали наш кортеж ещё двое егерей. Было немного похоже на триумфальное шествие. Жаль, без криков: «Да, здравствует!», «Добро пожаловать!», «Приезжайте ещё!», нарядных и красивых цветов, распущенных девушек с радостными улыбками… Нет, неправильно. Нарядных и красивых девушек, распустившихся цветов, устилающих нам путь… Эта жара и горная диета совсем соображение отнимают. Мозгу нужно питание, иначе он начинает капризничать и выдавать невесть что за умные идеи. Впрочем, на улицах и так было очень мило. Поселение чем-то походило на привычное и почти родное мне Сербано: двух- и трехэтажные дома, окруженные небольшими садиками, на улицах чистота и аромат цветов, прохожих мало, местные, похоже, все друг друга знают — идеально для тихого мирного отдыха.

Дом дознания, куда нас любезно проводили, располагался на небольшой центральной площади. С той улицы, которая привела нас в этот рассадник… вернее, средоточие местного чиновничества, прямо перед нами красовалось здание магистрата, самое высокое в городке. С четвёртого этажа чиновники могли, не покидая своих трудовых постов, орлиным взором наблюдать за жизнью вверенного их заботам населенного пункта. Справа от магистрата дразнил аппетитными запахами ресторан постоялого двора, слева… ничем не пахли три одноэтажных здания казарм, торцами выходящие на площадь. Архитектура не отличалась роскошью и излишеством деталей: гранит облицовки, псевдоколонны, немного лепнины и узорные решётки на окнах первого этажа.

Командир пред восхищенным взглядом кота, дремлющего на крылечке постоялого двора, ловко спрыгнул с лошади и скрылся в здании. Вскоре он появился и пригласил нас следовать за ним. Эскортируемые двумя егерями, мы поднялись на второй этаж и присели на скамью рядом с каким-то кабинетом.

Вскоре туда зашли двое мужчин, и нас стали по очереди приглашать внутрь. Первыми пошли девушки — графиня и Леси, потом Протис и наконец я.

Убранством этот кабинет ничем не отличался от своих казённых собратьев: стол дознавателя, заваленный бумагами, несгораемый шкаф, несколько стульев у стены и два перед столом, возле окна ещё один стол поменьше с единственным стулом. За этим столиком сидел один из мужчин и что-то быстро писал.

Сам господин дознаватель выглядел вполне обычным мирным гражданином: среднего роста и средних лет, немного полноват, вероятно, из-за пристрастия к пиву, на голове обширная лысина, простое добродушное лицо с небольшой бородкой и усами. Встретишь на рынке и не подумаешь, что дознаватель — так, мелкий канцелярист, обремененный семейством, заботами и здоровьем тещи.

— Мое имя Саллиниан ано Бардинос. Я старший следователь этого города. Мне поручено вести ваше дело. Итак, я готов выслушать вас.

— Филлиниан деи Брасеро, младший сын барона Керлиниана деи Брасеро, студент четвёртого курса факультета лекарского дела Королевской академии магических искусств Элмории.

Далее я рассказал о своих приключениях, не упомянув, впрочем, о цели похода в ущелье Змей и о своём истинном статусе целителя.

— Ну что ж, всё вполне логично. Вполне. Будете в Сербано, передавайте привет Фертобио. Я знаю этого толстяка не один год. Хороший травник. Только пиво слишком любит.

— Простите, — усмехнулся я, — но мне незнаком травник Фертобио.