Будь здоров - Башун Виталий Михайлович - Страница 56

Уверившись в надёжности защиты, большинство бойцов устало сели прямо там, где стояли. Поскольку Лабриано держал купол, я прошёлся меж воинов и, где требовалась моя помощь, исцелил раны. Слава богам, тяжёлых и убитых в отряде не было. Некоторое время мне потребовалось, чтобы пополнить накопители амулетов гвардейцев, а кое-где и подправить узоры.

Два часа мы отдыхали. Кто-то подкрепился всухомятку, а я не мог пересилить себя. В центре этой бойни меня и так мутило. Затем пятёрки стали строиться на прорыв к выходу из ущелья. Конечно, держать купол мы с учителем могли и целую неделю. Вот только ясно было, что за это время ничего не изменится, только ослабнут все. Ждать помощи не имеет смысла. Кто сюда сунется, зная, что семь пятерок элитных бойцов с двумя… ну, пусть с полутора, целителями так и не вышли наружу? Разве что вся гвардия при поддержке егерей, но это навряд ли.

Сейчас строй принял форму наконечника стрелы. Острие образовали пять пятерок гвардейцев, замыкали мы с Лабриано. По бокам от нас две пятёрки телохранителей образовывали некое основание. Решили так: гвардия пробивает путь к выходу, мы с учителем сдерживаем атаки нежити сзади, а с боков нас прикрывают телохранители. Команды приготовились, учитель снял купол, и все рванули вперёд.

На этот раз между мной и учителем не было людей, и расстояние вполне позволяло, поэтому мы стали активно использовать узоры «ежей». Перед рассеиванием купола я соорудил над собой целых пятнадцать структур, связав их узелками нитей, и встретил вал тварей быстрыми залпами. Первый «еж» выплюнул сноп разрывных игл прямо в гущу врага. Захлебывающийся вой подтвердил эффективность моей атаки. Узор рассеялся, его место тут же занял второй.

Залп. Следующий «еж». Залп. Нежить корчилась в агонии, но задние продолжали напирать, и в некоторых случаях иглы бесполезно прошивали уже мёртвых тварей. Тогда я стал чередовать атаки «ежа» с ударами булавы, которую сделал диаметром в полметра. Мне важно было не пробивать мёртвых гадов, а останавливать натиск. Удар. Ряд монстров остановился, дохлые рухнули. Залп «ежа». Удар булавы. Залп. Удар. Залп. Заготовленные «ежи» давно закончились. Я стал лихорадочно формировать всё новые и новые, даже перестал пополнять накопитель доспеха.

Казалось, ещё чуть-чуть, и я утону в массе полуразумной нежити. Хотя засаду, следует признать, они организовали неплохо, несмотря на свою полуразумность. Слева от меня, демонстрируя чудеса воинского искусства, сражались телохранители-невидимки. Мне казалось, это никогда не кончится, но я вспомнил лабиринт, стиснул зубы и, бормоча что-то бравурное, поднимающее дух, продолжал делать своё дело.

Сквозь пелену запредельной концентрации я не увидел, а скорее почувствовал приближение выхода. Нападения с боков почти прекратились, телохранители быстро оттеснили меня и Лабриано назад и, пятясь, продолжали сдерживать напирающую нечисть. Те, не имея возможности окружить отряд, стали, карабкаясь по скалам, прыгать сверху и забрасывать нас разномастными камнями. Даже пара здоровых валунов рухнула, к счастью никого не задев. Тогда, не прекращая отступления, мы с учителем принялись сбивать со стен особо прытких.

Так и продвигались, пока не дошли до развилки. Вдруг сверху на нас рухнул клубок из целого десятка тел, врезался в мой доспех и отлетел прямо под шпаги невидимок. Меня же ударом оттолкнуло в правое ответвление коридора. Доспех не купол — он не сцепляется с землёй намертво, иначе в нём невозможно было бы передвигаться. Мой почти пустой накопитель, о котором в бою я просто забыл, не смог вовремя восполнить потери энергии и полностью сдержать удар.

Меня почти закинуло туда, куда мне было вовсе не нужно. Тут же пространство между мной и отрядом заполнила орава визжащих монстров. Я начал спешное отступление в глубь ответвления к пещере, срочно восстанавливая доспех и продолжая атаковать монстров. Несколько раз бил по ним булавой, приостанавливая напор, и бежал. Твари перли от развилки, некоторые из них, карабкаясь по стенам, пытались меня обойти и напасть сзади, другие прыгали сверху, третьи кидали камни. Приходилось держать доспех, непрерывно пополняя накопитель, сбивать нечисть со стен и сдерживать напор спереди.

Что буду делать в пещере, я не задумывался. Не было ни секунды передышки, чтобы остановиться и поразмыслить. Только одна мысль барабанной дробью долбила виски: в окружении я долго не продержусь. И вот, когда я добежал до пещеры, а в мою пустую голову пришла наконец здравая мысль построить купол и ждать помощи, монстры сбросили этот клятый валун точно на меня. Доспех с накопителем, не заполненным и на одну пятую, выложился весь на мою защиту. Камень подбросило к своду, а меня силой удара зашвырнуло внутрь пещеры. Услышав подозрительный скрип, моя точка интуиции независимо от сознания привела ноги в движение, и я побежал со всей прытью, на какую был способен, прочь от входа. Надо сказать, вовремя.

Грохот. Мрак. Магическое зрение подтвердило слова разведчика о том, что в пещере один-единственный вход, он же выход, в настоящий момент совершенно недоступный. Слава богам, безобъёмная сумка с припасами осталась при мне, а я, как запасливый суслик, не забыл положить в неё неприкосновенный запас еды на три дня.

Везет же мне на камнепады. Такое впечатление, что горы не хотят меня отпускать. Согласно легендам, в Грассерских горах, правда не здесь, а северо-западнее, где-то в их глубине, в местах, недоступных человеку, располагаются чертоги богов. Туда после смерти попадают души умерших и, соответственно заслугам в земной жизни, либо обзаводятся роскошными апартаментами и пребывают в удовольствии и неге, либо попадают во мрак и ужас подземелий.

Похоже, мне ещё при жизни боги указывают на неправильность моего жития, хотя не понимаю, что я делаю не так. Вроде вдов и сирот не обижаю. Без крайней нужды не убиваю. В праздности не живу. Какая же это праздность при той напряжённости учёбы, которая свалилась на меня в середине второго курса в виде проникающего огнешара? Говорят, однако, боги иногда подбрасывают человеку испытания, ведущие его по пути самосовершенствования. Этой версии я и решил придерживаться. Вывод из такого понимания ситуации был прост. Если это испытание богов, то спасения извне я не дождусь.

Это же подсказывала и элементарная логика: потенциальные спасатели, во-первых, должны быть уверены, что спасать есть кого. Допустим, я как-то исхитрился, сумел поставить купол и не дал нежити себя убить, пока занимался этим делом. Тогда, во-вторых, они должны иметь силы на операцию по спасению, а судя по нашему прорыву, с одним оставшимся целителем, если даже взять с собой всех егерей, через эту тучу монстров им не пробиться. Таким образом, наличными силами спасать меня — погубить напрасно весь отряд. Наконец, в-третьих, даже прорвавшись сюда, они найдут только заваленную пещеру и, скорее всего решат, что если меня не сожрали монстры, то непременно завалило камнепадом. По моим прикидкам, пробивать сюда проход (это метров сорок камня) целителю придётся почти сутки, не отвлекаясь ни на что другое. К тому же пробивать следует очень медленно, постоянно проверяя, нет ли тела под камнями. А кто при этом будет сдерживать монстров?

Может быть, все мои рассуждения были верхом абсурда, но мозгов после боя у меня явно остался самый минимум, да и тот скорее всего управлял шевелением ушами. Пробиваться через подземные туннели мне показалось хорошей идеей, и я с энтузиазмом принялся за её осуществление. Чтобы дело заладилось, для начала необходимо хорошо поесть. Логика простая и очевидная. Какой шаг самый трудный на пути к цели? Думаю, любой скажет — первый. Остальные шаги делаются уже гораздо легче. А если первый шаг — это обед, дело, которое вы любите и умеете выполнять с чувством и толком, то самый трудный и безнадёжный дальнейший путь превращается в лёгкую прогулку.

После еды я лёг поудобнее и, условно разбив всё пространство пещеры на квадраты, стал тщательно их просматривать. Шагах в десяти ближе к тупику, слева и немного вниз, просматривалась пустота, отделенная от моего пространства всего лишь полутораметровой каменной перегородкой. Я, не мешкая, соорудил проникающий шар диаметром побольше моей талии и со всей возможной скоростью ввинтил его в породу. Можно было не опасаться, что от этих действий камни рухнут на меня. Это уже потом я понял, что всё далеко не так просто, но тогда действовал без всякой опаски.