Другое человечество. Здесь кто-то побывал до нас... - Маслов Алексей Александрович - Страница 19

Мы также не наблюдаем и некой «повсеместно идущей эволюции», при которой различные виды изменялись бы с одинаковой скоростью и в соответствии с неким общим вектором. Теоретически в результате таких изменений различные представители животного мира волнами должны были бы сменять друг друга. Но как раз этого нет! Известны многие животные, например, насекомые, которые сохранились в неизменном виде в течение многих десятков миллионов лет, другие же значительно изменили свои формы. В качестве примера приведем лишь устриц и мидий, обитателей современной фауны, которые появились на земле 400 млн лет назад, а некоторые виды рыб, встречающиеся сегодня, появились на земле сотни миллионов лет назад. Например, акулы являются частью фауны земли уже в течение 150 млн лет. Мы вообще окружены многими древними животными: крокодилы, некоторые виды черепах, осетры, тапиры, опоссумы жили на земле 65 – 100 млн лет назад. Некоторые из них изменились лишь незначительно, реальных же эволюционных трансформаций мы не наблюдаем, и складывается впечатление, что для ряда животных эволюция просто затормозилась. Если она, конечно, когда-нибудь была.

Впрочем, существуют классические примеры, которые приводят всегда в доказательство эволюции. Чаще всего речь идет о возникновении современной лошади или птиц – эти примеры можно встретить в большинстве школьных учебников.

Например, считается, что предком лошади был гидракотерий, живший около 55 млн лет назад, – небольшое четырехпалое животное, которое постепенно эволюционировало в экус, обитавший на земле около 3 млн лет назад. На протяжении десятков миллионов лет пальцы приобретали форму копыт, сами же предки лошади становились выше, их ноги заметно удлинялись, а зубной аппарат изменялся вместе с изменением структуры питания. Это должно доказать, что эволюционные изменения приводят к значительной трансформации размеров животного и даже некоторых частей его тела. Однако сегодня высказываются немалые сомнения в реальности такого процесса, поскольку реальных переходных форм просто не найдено. Между гидракотерием и другими предполагаемыми предками лошади вообще не существует никаких связующих звеньев [130, 129 – 31; 292, 122 – 7]. Точно так же, как нет их и между различными видами ископаемых и современных людей.

Тем не менее связь между ними существует, однако речь может идти не столько об эволюционной связи, сколько о принадлежности к единой семье. Это означает, что в один и тот же момент могли жить несколько видов лошадей или птиц, часть из которых постепенно вымерли. Вот парадокс: оказывается, мы сталкиваемся не столько с эволюцией, сколько с вымиранием ряда однажды возникших видов без перехода их в другие виды. Количество видов, живущих на земле, постепенно сокращается, в то время как эволюционные изменения должны были бы обеспечить поддержание относительно стабильного их числа или даже их рост.

Таким образом, если исходить не из теоретических построений, а из реальных находок останков, то мы наблюдаем несколько малообъяснимых процессов, которые никак не укладываются в рамки. Прежде всего это – стремительное, буквально внезапное зарождение различных видов живых существ на земле. И, во-вторых, мы видим удивительную устойчивость всех этих видовых форм – они очень мало подвержены изменениям и скорее вымирают, нежели эволюционируют в какие-то другие виды.

А теперь самый главный и самый болезненный вопрос – если однажды человек от кого-то произошел путем эволюции, то почему он не эволюционирует сейчас? Или все же эволюционирует, но мы этого не замечаем?

Ведь, казалось бы, как предполагается, в течение эволюции изменениям подверглось все: увеличился мозг, появилось прямохождение, изменилось оволосение и многое-многое другое. Сегодня же мы этого нигде и никак не наблюдаем. Более того, известны десятки, а то и сотни видов, которые исчезли с лица земли, но неизвестны те, которые появились бы.

Может быть, человек, достигнув некоего логического предела развития и став абсолютно совершенным в своем физическом развитии, просто прекратил эволюционировать? Тогда это можно отнести и к тысячам других видов – может, и они достигли пределов своего развития, и все мы уже живем в мире абсолютно совершенных форм? Так или иначе, мы не знаем ни одного подтвержденного случая эволюционного развития видов.

Крах классического эволюционизма

Проблема с недостаточным количеством ископаемых костных останков, которые должны были бы подтвердить дарвиновскую теорию, была известна практически с самого начала. Однако в течение почти ста лет казалось, что необходимый костный материал, способный подтвердить эволюционное становление гоминидов и других видов, просто еще не обнаружен. И обнаружение его – лишь дело времени.

И действительно, постепенно разрыв между человеком и обезьяной заполнялся, были открыты сначала питекантроп, синантроп, различные виды австралопитеков, Человек умелый в Азии и Африке. Однако новые открытия в действительности так и не смогли перекинуть мост между древними ископаемыми обезьянами – предполагаемыми предками человека – и самим Человеком разумным. Они представляли собой по сути изолированные виды, многие из которых развивались параллельно, не имея связующих звеньев между собой.

С начала 70-х гг. ХХ в. начинается стремительный отход от классической теории дарвинизма, хотя это и не означало, что теория эволюции целиком потерпела крах, просто процесс трансформаций в животном мире оказывается значительно сложнее и, во всяком случае, не столь прямолинеен, как предполагалась ранее. В 1972 г. известные антропологи Стивен Джэй Гулд и Нильс Элдридж, выступая на международной конференции по эволюции, делают развернутые доклады, выдержанные в антидарвинистском стиле. Они показывают, что обнаруженные костные ископаемые останки абсолютно не соответствуют теоретическим построениям классического эволюционизма. Между подавляющим числом видов, представляющих земную фауну, не существует переходных звеньев, а сами виды появились практически вместе и одномоменто к эпохе кембрия. Отсутствие костных останков, представляющих собой связующие звенья между отдельными видами, в том числе и человека, на самом деле отражает реальное положение вещей – их просто не существует! А поэтому поиски «недостающего звена» просто бессмысленны, поскольку оно также не существует вовсе [172, 96].

С. Гоулд заключает: «Крайняя редкость переходных форм в ископаемых останках представляет собой буквально «фирменный секрет» палеонтологии» [170, 150]. Ему вторит Н. Элдридж: «Никто так и не сумел найти никаких промежуточных существ: костные свидетельства так и не пролили свет на проблему недостающего звена, и многие ученые сегодня разделяют все более возрастающее убеждение в том, что такие переходные формы просто никогда не существовали» [285, 18].

Основная проблема заключалась именно в отсутствии промежуточных звеньев – без них вся теория эволюции превращалась лишь в одну из гипотез развития человека. В связи с этим уже известные С. Гоулд и Н. Элдридж разрабатывают новую теорию, которая должна, по их мнению, объяснить отсутствие промежуточных форм. Они выдвигают идею «пунктирного равновесия», или «концепцию пунктуации». В соответствии с этой теорией, предполагаемый переход от вида А к виду Б происходит в небольшой, географически изолированной популяции и занимает крайне малый период времени, практически миг, некую одну геологическую микросекунду. Этот период времени слишком короток, чтобы промежуточные формы оставили следы в виде ископаемых остатков. Что же происходит потом? Новый вид покидает свой ареал и распространяется по всей области обитания старого вида А. Все это происходит настолько стремительно, что если брать за основу шкалу в миллионы лет, то никаких следов «перехода» на ней не останется. Для внешнего наблюдателя все покажется одномоментным, будто бы новый вид возник ниоткуда и сразу.

На первый взгляд все представляется весьма логичным – действительно, при плавном накоплении мутаций, а потом при стремительном переходе из одного вида в другой количество переходных звеньев может быть столь мало, что обнаружить их просто не удастся. Но есть и серьезное возражение: если не обнаружено вообще никаких переходных видов, то бессмысленно и говорить о доказанности эволюционного развития, и все это вновь остается на уровне одной из гипотез.