Месть Коула Камерона - Мартон Сандра - Страница 4

– Не лги мне. Ты беременна от моего брата.

Фейт вдруг почувствовала, что у нее нет сил.

Она села на старенький диван, Тед сел рядом.

– Что ты собираешься делать?

– Говорите тише!

– Фейт, – Тед взял ее за руку, – ты должна мне сказать, что решила.

Фейт выдернула руку.

– Избавляться от ребенка я не буду, если вы об этом.

– Я не знаю, как поступить, – честно признался Тед. – Ты ведь еще в школе?

– И что?

– Как ты собираешься воспитывать ребенка?

– Сделаю все, что нужно.

– То есть бросишь школу, устроишься официанткой, родишь ребенка и принесешь его домой. Сюда.

Фейт снова вспыхнула.

– Здесь мой дом.

Она старалась говорить твердо, но получилось не слишком убедительно.

– Конечно, – жестко сказал Тед. – Ты ведь этого желаешь своему ребенку, так? И себе?

Как она ненавидела его в эту минуту! Он заставил ее увидеть тесную, безобразную комнатенку, почувствовать запах пивного перегара, которым, казалось, пропиталась вся их жалкая мебель, услышать храп пьяного отца...

Как часто Коул обнимал ее, как часто обещал, что увезет ее отсюда... И обманул. И вот его брат сидит рядом и говорит ей, что она и ее ребенок никогда, никогда не выберутся из этой помойки.

– Разреши мне помочь тебе, Фейт.

– Не нуждаюсь в вашей благотворительности.

– Никакой благотворительности, речь идет о ребенке моего брата. Что ты скажешь людям, когда беременность станет заметна?

– Мне не придется ничего говорить. – Она горько усмехнулась: Либерти не тот город, где можно вежливо попросить людей не вмешиваться в чужие дела.

– Значит, ты позволишь им судачить и гадать, кто отец ребенка?

– Они все равно это сделают.

Тед подсел ближе. Фейт до сих пор помнила, как жалобно заскрипели пружины ветхого дивана.

– Это правда, – грустно согласился он, – вот почему я не предлагаю тебе денег.

– Именно это я и имела в виду, когда сказала...

– Я предлагаю тебе выйти за меня.

Фейт посмотрела на него как на сумасшедшего.

– За вас?

– Правильно.

– Вы что, спятили? Я не хочу за вас замуж. И не люблю вас. Я вас даже не знаю!

– Это взаимно. Я тоже тебя не люблю, не знаю и не хочу на тебе жениться.

– Так почему...

– Ради ребенка, конечно. Ты должна обеспечить ему достойную жизнь.

Тед окинул взглядом жалкую обстановку трейлера и снова посмотрел на нее.

– Если ты предпочитаешь остаться здесь...

– До сих пор я прекрасно обходилась без ваших денег и без вашего роскошного дома.

– Да, конечно. Но разве для своего ребенка ты не хотела бы большего? Хотя бы того, чтобы он был законным. – Тед снова коснулся ее руки. – Ты ведь достаточно любишь свое дитя, чтобы позволить мне сделать добро и ему, и тебе.

– Да я скорее за черта пойду, чем за Камерона.

Конечно, это была только бравада, голос Фейт дрожал от тоски и безнадежности.

– Коул просил меня позаботиться о тебе, – тихо сказал Тед.

И надо же: ее глупенькое сердце забилось от этих слов. Фейт до сих пор не могла себе этого простить.

– Правда? – прошептала она и сама ответила на свой наивный вопрос: – Нет, неправда. Коулу было наплевать на меня. Он это доказал. Даже не зашел проститься. Он вообще не появлялся с той ночи, когда... когда...

– Фейт, – Тед поднялся с дивана, – поверь, брат сделал это не по своей воле.

– Ну да! – Фейт вскочила на ноги и зло засмеялась. – Разумеется!

– Ты согласишься на мое предложение, если я хоть наполовину в тебе не ошибся. Ты выйдешь за меня, возьмешь имя Камерон, и твой ребенок родится в законном браке...

– А вы? – она уставилась на Теда в полном замешательстве. – Предположим, я согласилась на это безумие – я не собираюсь этого делать, – но, если бы я согласилась, что тогда стало бы с вашей жизнью? Ведь я... я никогда не стану жить с вами как настоящая жена. Никогда.

– Я знаю. И не жду этого. – Тед на секунду замешкался. – Я хочу... я хочу рассказать тебе кое-что. Тебе следует это знать. – Он перевел дыхание. – Я... никогда не интересовался женщинами, во всяком случае как мужчина.

Правда далась ему нелегко. Фейт глядела на него в немом изумлении.

– Никто не знает, – поспешно добавил Тед. – Даже Коул. И никто не должен этого знать, по крайней мере в Либерти. Я буду идеальным мужем. Обещаю, я буду любить ребенка Коула как своего собственного. Ребенок не должен расплачиваться за моего брата.

– Я ненавижу твоего брата. – Это была ложь, и она больно отдалась в ее сердце.

– Но не его ребенка. – Тед улыбнулся той необыкновенной улыбкой, которую она так хорошо изучила в последующие годы. – Ты очень поможешь мне, если подаришь мне счастье быть отцом, счастье, которого я лишен. Нет, не отвечай мне сейчас, просто обещай подумать. Надеюсь, боль разбитого сердца не помешает тебе принять правильное решение.

И вот однажды утром мама застала Фейт, когда ее тошнило в туалете. Шепотом она задала ей неизбежный вопрос, и Фейт кивнула.

– Не стоит говорить об этом отцу, – дрожащим голосом сказала мама. – С этим надо что-то делать, Фейт... Но не здесь, не в этом городе. Где-нибудь подальше отсюда.

На другой день Фейт позвонила Теду.

Свадьба состоялась в ратуше. Мама стояла рядом, всхлипывала, комкала в руках платок. Тед надел на палец невесты тоненькое платиновое колечко, поцеловал ее в щеку и ввел в дом. Он написал о свадьбе Коулу, но тот так и не ответил. А Исайя даже словом ее не удостоил – ни разу – до самой своей смерти. Фейт то и дело натыкалась на понимающие улыбки горожан. И если ей не удавалось скрыть досаду, эти улыбки становились особенно откровенными. Люди прикидывали сроки и делали выводы: по их мнению, юная особа заполучила в мужья самого Камерона тривиальным и древним как мир способом. Но когда Фейт, злая и расстроенная, входила к мужу, Тед обычно говорил ей:

– Не обращай внимания. Просто продолжай жить.

И она жила. Когда родился Питер, ее дни наполнились новыми заботами и счастьем. Он стал единственной любовью в ее жизни, и неудивительно, что на предложение Теда найти Коула и сказать ему правду Фейт без колебаний ответила «нет». Коул не пожелал иметь с ней ничего общего – разве он захочет растить их сына?

– Я не хочу, чтобы он знал о Питере. Никогда, – сказала она, – обещай мне это, Тед.

Тед пообещал, но очень неохотно.

– Это неправильно, – возражал он. – Мужчина имеет право знать, что он стал отцом.

Теперь, останавливаясь возле офиса Сэма Джергена, Фейт снова подумала, что зачать ребенка – очень легко. Вырастить его – совсем другое дело. По совести говоря, Тед не был полностью погружен в воспитание Питера, у него была своя жизнь, но он всегда был настоящим другом и опорой. Слава богу, теперь она может смело смотреть в будущее – им с Питером есть с чего начинать.

К ее досаде, единственное тенистое место на стоянке было занято сверкающим черным «ягуаром». Машина разбудила в ней печальные воспоминания: когда-то Коул, мечтая о будущем, говорил, что однажды он разбогатеет, продаст «Харлей» и купит «ягуар». Фейт постаралась выбросить все это из головы. Почему сегодня утром ей лезет в голову Коул? Прошлое давным-давно умерло, надо думать о будущем и только о будущем...

Воздух накалялся все сильнее. Казалось, асфальт плавится под ее ногами. Только в фойе ее коснулось дуновение прохладного воздуха. Фейт посмотрела на стенные часы: без пяти девять. Она пришла вовремя.

Но пока она поднималась на третий этаж, пока шла по коридору, ощущение прохлады оставило ее, и снова навалилась жара. Перед дверью офиса она остановилась, поправила волосы, жакет, юбку... перевела дыхание и вошла. В пустой приемной было душно. Она посмотрела на часы: почти девять. Интересно, где железная леди, секретарша Джергена? Обычно она сидела за столиком.

– Добрый день, – громко сказала Фейт, но ответа не последовало. Фейт села на диван, положила сумочку на колени, облокотилась на нее и приготовилась ждать. Через некоторое время она встала и посмотрела на часы. – Есть кто-нибудь? – сказала она гораздо громче.